Камень, глина и фантазия - Данилова Людмила Ивановна - Страница 9

Купеческий род Поганкиных, если верить преданию, получил фамилию от Ивана Грозного. Будто бы царь во время своего похода а вольный город потребовал от предка первого владельца палат Сергия денег. Тот спросил, сколько же государю нужно, за что будто бы разгневанный царь назвал купца поганым.

По другому преданию, Поганкин получил фамилию от названия черных шкурок-поганок, которыми он торговал. А еще говорили, фамилия пошла от того, что купцы разбогатели на «поганые» деньги из найденных кладов. И наконец, еще по одной версии, купцы торговали с «погаными», т. е. неправославными гостями, потому и Поганкины.

Облик здания поражает суровостью и аскетизмом. Гладкие стены без цоколя и карнизов, никаких урашений. Маленькие окна рассыпались по стене, кажется, в беспорядке. Они защищены витыми металлическими решетками. Если заглянуть в окно, увидишь, какие толстые стены у этого дома. Не меньше двух метров! Не дом, а настоящая крепость.

Он, в сущности, и был жилищем-крепостью. Пожалуй, в XIII–XIV столетиях у купцов необходимости в таком жилище еще не было. Тогда все ценности и товары купцы хранили за каменными стенами Крома в специальных клетях, амбарах и житницах. В помощь страже в детинце псковичи держали еще злых кромских псов. Но в 1510 году великий князь московский отобрал у купцов клети на Крому, и с тех пор они вынуждены были хранить товары на собственных дворах.

Первая половина XVII века выдалась тревожной. Неурожайные годы, «моровые поветрия» довели городскую бедноту до крайней нищеты. В 1650 году около девяти месяцев продолжалось псковское народное восстание. В таких условиях легко было лишиться всех богатств. Но купцы боялись не только краж, опасались они и пожаров, поэтому не решались устраивать склады отдельно от жилья. Без каменных палат, погребов, клетей в такой ситуации не обойтись. Чаще всего богатые купцы прятали товары в нижних этажах каменных палат. Требовались мощные стены и крепкие запоры, чтобы ни один разбойник не мог пробраться в дом. Чтобы огонь не проник внутрь помещения, зарешеченные окна запирались снаружи и изнутри железными ставнями. Входы закрывались двойными коваными дверями. Поганкиным было что прятать. Они скупали у крестьян и ремесленников сырье и товары и перепродавали их иноземцам. Из старинной таможенной книги можно узнать о масштабах деятельности Сергея Поганкина. Только за два дня 26 и 29 ноября 1671 года он закупил на псковском торге 1321 пуд (более 21 тонны) сала-сырца. Перетопил его и продал на немецком гостином дворе уже значительно дороже. Кроме того, в эти же дни он продал 875 пудов льна, 1878 пудов пеньки, 336 пудов юфти и другие товары.

Сохранившиеся каменные палаты Поганкиных мы видим сегодня не совсем такими, какими их видели псковичи в XVII–XVIII столетиях. Дело в том, что уцелела лишь каменная часть здания. В свое время над ней возвышались еще деревянные хоромы. Их разобрали в 1748 году. Поганкины, как и все русские люди того времени, считали, что каменное жилье вредно для здоровья, и потому жили в деревянных горницах над каменными палатами.

Палаты состоят из трех разных по этажности частей. Очевидно, они строились не одновременно, но в целом все строение, как считают специалисты, возведено в первой половине XVII века. Самая высокая трехэтажная часть предназначалась, вероятнее всего, для главы семьи. Двухэтажные палаты, по-видимому, занимал сын со своей семьей. В одноэтажной пристройке размещались поварни.

В нижних этажах палат, в подклетях хранились всевозможные товары и запасы. В толще массивной стены подклети устроена каменная лестница, ведущая на второй этаж. Отсюда же начинался подземный ход к Златоустовскому-Медведеву монастырю, в котором позднее были похоронены Сергей Поганкин и все последующие представители рода.

Во втором этаже дома хозяина размещались какие-то ремесленные мастерские, где работали наемные, или кабальные, люди. Об этом свидетельствует устройство палат: они соединены с подклетями, где хранилось сырье и куда складывали готовую продукцию. В сводах остались вмурованные кольца для подвешивания товаров, в стенах имеются глубокие ниши — своеобразные встроенные шкафы, в которых можно держать / сырье или готовые изделия, в них же удобно хранить, ценности. Замурованные ниши трудно обнаружить даже простукиванием. Вход в мастерские палаты был устроен через отдельные сени без крыльца, лестница размещалась в самих сенях.

Верхний каменный этаж предназначался для всевозможных торжеств и трапез. Здесь имелись обширные парадные сени, столовые палаты для увеселений, причем парадные помещения были раздельными для мужчин и женщин. Хозяин дома принимал гостей мужчин на своей половине, хозяйка у себя угощала женщин. Из сеней третьего этажа был ход по каменным ступеням лестницы в деревянные покои и на широкое гульбище, с которого было видно чуть ли не полгорода'. Подобные жилые палаты строили не только в Пскове, но и во многих других городах, и возможно, на их архитектуре сказалось влияние псковичей.

Работы зодчих-псковичей не остались не замеченными. С XIV века летописи стали упоминать о приглашении псковских зодчих и каменщиков в другие города. Они возводили Благовещенский собор и церковь Риз положения в Московском Кремле, строили в Муроме, Свияжске и других местах. Из сохранившихся документов известны имена двух руководителей дружин псковских каменщиков XVI века — Ивашки Ширяя и Постника Яковлева. Их вызвало московское правительство в Казань. Предполагают, что Постник Яковлев один из создателей гениального произведения мировой архитектуры — храма Покрова на Красной площади в Москве.

Псковские зодчие создали из недорогого местного материала прекрасные самобытные произведения архитектуры. Они добились красоты за счет гармонии пропорций и правды материала и доказали, что даже скромный декор будет казаться нарядным, если он контрастирует с большими свободными поверхностями стен.

Горы белого камня росли на глазах. Как муравьи сновали мужики с тяжеленными камнями на плечах. Едва успевали разгрузить одни сани, подходили следующие. Санный обоз на льду Москвы-реки казался бесконечным. И так всю зиму: везли и везли плотный и ноздреватый грубо отесаный камень для стен, рваный бутовый известняк для фундаментов и толщи стен.

Путь от каменоломен на берегах Пахры и Москвы-реки до Кремля — именно сюда свозили строительные материалы — неблизок, а камня требовалось много. Дело в том, что еще летом 1366 года внук Ивана Калиты, молодой великий князь московский Дмитрий Иванович, которого впоследствии за славную победу над Мамаем на Куликовом поле назовут Донским, замыслил ставить «град каменный».

Частые московские пожары, во время которых частично выгорали и укрепления дубового Кремля времен Ивана Калиты, постоянные угрозы вражеских нашествий, а также рост политического значения Москвы, очевидно, побудили князя принять решение о замене деревянных укреплений каменными.

Как замыслил князь, как и сделал. Всю зиму заготавливали строительные материалы, а уже весной 1367 года приступили к возведению каменного Кремля. Работали споро, всего за один сезон, или приблизительно за 170 рабочих дней, выложили город — так называли крепостные укрепления. Новые стены ставили на некотором расстоянии от старых деревянных. Они охватили почти всю современную территорию Кремля. Белокаменный город имел угловые и воротные башни-стре-льницы. Они стояли в основном на тех же местах, что и нынешние. Стены и башни сверху перекрыли деревянными кровлями. Длина стен предположительно равнялась 1800–1900 метрам, а высота местами доходила до трех метров.

По расчетам Н. Н. Воронина, известного советского археолога и историка архитектуры, на возведение укреплений пошло не менее 54 тысяч кубометров камня, из них более 14 тысяч кубометров требовалось тщательно обтесать. Общий вес камня, должно быть, составил более 112 тысяч тонн. Чтобы доставить такое количество материала, потребовалось бы одновременно 230 тысяч подвод.