Марианна в огненном венке. Книга 1 - Бенцони Жюльетта - Страница 22

• Предыдущая
• 22/64
• Следующая

— И когда это произойдет?

— Я не знаю. Может быть, завтра, а может, через час… или через шесть месяцев. Он тяжело болен и медленно выздоравливает, достаточно далеко отсюда. Но оставим это и поговорим о вас.

Однако Эстер Стенхоп решительно не испытывала большого желания говорить. Она, похоже, совершенно забыла о своих важных делах. Едва она ступила своей большой, аристократических линий ногой на палубу брига, как ее серые глаза загорелись, а трепещущие ноздри словно расширились.

» Она напоминает охотничью собаку, которая чует дичь «, — подумала Марианна, и последовавшее не особенно ее удивило.

Леди Эстер глубоко вздохнула и строго посмотрела на соседку.

— Не хотите же вы сказать, что этот бриг, созданный, чтобы бороздить моря, останется на приколе в этом порту, бесполезный и заброшенный, не поднимая ни единого паруса в ожидании проблематичного прибытия шкипера, о котором вы не знаете, ни где он находится, ни когда он приедет?

— Действительно. Именно это я и хотела сказать — Позвольте мне заметить, что это смешно и опасно. Вы сделаете гораздо лучше, заключив временный контракт с опытным капитаном, чтобы он собрал самую лучшую команду и поскорей поднимал паруса.

— Поднять паруса? Но я не имею ни малейшего желания. Да и куда плыть?

— В Египет. Вместе со мной. Мне необходим корабль, ибо нужно поскорей уехать. За неимением лучшего я смирилась с путешествием на дрянной шхуне, но этот бриг — просто дар небес!

Марианна нахмурила брови. Она хорошо знала страсть англичан к кораблям, однако нашла, что на этот раз леди Стенхоп переборщила.

— Бесполезно рассчитывать на это, Эстер. Я глубоко огорчена, что вынуждена отказать вам, но кроме того, что в моем состоянии запрещены морские поездки, я повторяю: это судно, в сущности, не принадлежит мне и оно не отплывет без своего хозяина.

Она сказала это очень сухим тоном и подумала, что англичанка обидится, но ничего не произошло. В голосе леди Эстер не было ни малейшего недовольства, когда она спокойно заявила:

— Я же сказала, что я должна уехать, моя дорогая, но вам также будет лучше покинуть Константинополь, если вы хотите избежать больших неприятностей.

На этот раз Марианна сделала большие глаза и посмотрела на подругу так, словно та лишилась разума. Но ни малейший след безумия не искажал красивое, властное лицо. Оно выражало только твердую решимость и некоторое беспокойство.

— Не угодно ли вам повторить? — спросила Марианна. — Мне лучше уехать? Но из-за чего, объясните, пожалуйста?

— Сейчас я скажу… Любезный Чарльз рассказал вам, я думаю, о моей встрече с вашим послом?

— В самом деле, но я не вижу…

— Сейчас увидите…

Слегка коснувшись деталей встречи, которая, не принеся успеха, имела для нее только второстепенный интерес, леди Эстер перешла к тому, что последовало за ее романтичной встречей в пустынном дворце: иначе говоря, о полученном на другой день приглашении явиться в английское посольство, где лорд Кэннинг желает ее видеть.

Немного обеспокоенная этим внезапным желанием, она не задерживаясь отправилась туда, и Кэннинг не заставил ее долго пребывать в неизвестности.

— Леди Эстер, где вы провели вчерашний день? — спросил он, едва она вошла в кабинет.

— А разве ваши шпионы не сообщили вам?

Ведь она была не из тех беззащитных женщин, которыми можно помыкать, и ее вызывающий ответ оказался достойным вопроса.

Начавшийся таким образом диалог не замедлил обостриться. Посол выразил своей неугомонной подопечной крайнее недовольство ее непрерывными связями с окружением французского посла. Вчерашняя тайная встреча переполнила, по его мнению, чашу, и племянница Питта, по своему положению и родственным связям, не должна, конечно, ощутить тяжелые последствия ее безумств только при условии, что она откажется от скандальной связи…» с любовницей Буонапарте, которая, кроме того, общеизвестная шпионка…«

— Я ответила юному Кэннингу, что уже достаточно взрослая, чтобы самой выбирать друзей, и предложила ему не совать нос в чужие дела. Естественно, это ему не понравилось, особенно когда я напомнила о связывающих вас с матерью султана родственных узах. Мне показалось тогда, что он вот-вот лопнет от ярости.

» Леди Эстер, — сказал он мне, — или вы дадите честное слово разорвать всякие отношения с этими людьми вообще и с этой женщиной в частности, или я вышлю вас из города и с первым уходящим кораблем отправлю в Англию. Что касается вашей захудалой княгини… — прошу вас извинить, моя дорогая, но цитирую дословно, — я быстро добьюсь от его величества, что ее посадят на идущий во Францию корабль, но сразу после выхода из Босфора мы захватим ее, чтобы она больше никогда не доставляла нам хлопот…«

У Марианны от волнения захватило дух. Гнев и возмущение закипели в ней, но ей удалось не показать это и даже пренебрежительно улыбнуться.

— Не заблуждается ли сэр Стратфорд относительно своего влияния на Порту? Выслать, как служанку, кузину султанши? Это немыслимо!

— Меньше, чем вы себе представляете. Кэннинг хочет выставить вас тайным условием, своего рода прелиминарием к соглашению, которое он в ближайшее время заключит с Махмудом… и на этот раз его величество не спросит мнения матери. Вы будете незаметно отправлены, без малейшего шума, а когда ее величество потребует вас, вы будете далеко, и валиде не останется ничего другого, как забыть вас…

— А это соглашение, вы знаете, о чем оно? — спросила Марианна, чувствуя, что на этот раз побледнела.

— Точно не знаю, что-то сомнительное. Ходят слухи, что русская эскадра приближается к Дарданеллам, а турецкий флот совершенно не способен преградить ей дорогу, если она решит ворваться в Босфор и обстрелять Константинополь. Кэннинг попросил помощи, и в настоящее время флот адмирала Максвела должен направляться к нам. Неужели вы думаете, что султан будет колебаться в выборе между очаровательной княгиней Сант'Анна и несколькими большими линейными кораблями?

— Я считала, что Англия в большей или меньшей степени сотрудничает с Россией? Или она только прикидывается другом, когда речь идет о том, чтобы напакостить императору Наполеону?

— Очевидно, так. Кроме того, не может быть и речи, чтобы между двумя флотами дошло до столкновения. Просто присутствие английских кораблей не позволит русским зайти слишком далеко в отношении государства, которому покровительствует Англия и которое, кстати, готово подписать мирный договор! Вы прекрасно видите, что ваш единственный шанс — уехать со мной!

Марианна встала и, не отвечая, подошла к окованному медью иллюминатору и стала, как некогда, смотреть вдаль, не обращая внимания на открывшееся за ним зрелище.

Шумящий порт, пестрая толпа, бледное солнце — все это не представляло для нее никакого интереса. У нее появилось странное ощущение, что ее заключили в ледяной панцирь, вызывавший отвращение и глубокую усталость…

Вот так мужская политика еще преследовала ее и ожесточалась даже тогда, когда она окончательно отказалась играть в ней хоть малейшую роль. Она открыла, что для того, чтобы ее оставили в покое, недостаточно отдаться безмятежной жизни, как она жила уже два месяца, ощущая развитие в ней ребенка, который станет залогом ее будущего.

После прибытия Марианны в Константинополь Кэннинг мечтал снова захватить ее и отправить в Англию, чтобы там сгноить в подвале какой-нибудь крепости, и его не смягчило скромное существование будущей матери, поселившейся у гостеприимного очага княгини Морузи. Возможно, он даже считал эту скромность источником тайных интриг, удобной ширмой, чтобы оказывать опасное давление на османскую политику. Марианна Сант'Анна, тайный агент, замаскированный беременной женщиной, чтобы более активно плести свою зловещую паутину. И он дошел до того, что поставил ее устранение тайным условием заключения важного дипломатического соглашения! Это было бы очень лестно, конечно, если бы не было так смешно. Но это вызывало и сильное беспокойство, раз двадцатичетырехлетний посол ради достижения своей цели решился пренебречь протекцией самой султанши…

• Предыдущая
• 22/64
• Следующая