Кровь тайны - Энтони Марк - Страница 46

• Предыдущая
• 46/141
• Следующая

Бельтан налил себе еще вина.

— А по какой причине он отозвал ваш двор в Баррсандер?

— Для защиты, — ответил Элвард. — Говорят, в последнее время он переодевается простолюдином, чтобы спрятаться от смерти. Король думает, что если он соберет в замке Баррсандер как можно больше народа, то будет находиться в безопасности. Я не понимаю, в чем тут смысл.

Грейс задумчиво крутила в руках кубок.

— Нет, это совершенно логично. Он боится, что кто-то его преследует, — и прячется в толпе. Существует теория…

Грейс замолчала, сообразив, что сейчас начнет говорить вещи, которых никто из присутствующих не поймет, поэтому сделала несколько торопливых глотков вина.

— Значит, при вашем дворе никого не осталось? — спросил Фолкен.

— Только я сам, Льюит и слуги. Ну, и крестьяне, которые трудятся на моих землях. Вы не видели поселения, поскольку пришли со стороны моря. Оно расположено за следующим холмом. Больше в Морском Дозоре никого нет. Все рыцари уехали в Баррсандер вместе с женами и детьми.

— А разве они не могли отказаться? — удивилась Вани.

Элвард бросил на нее суровый взгляд.

— Отказ выполнить приказ короля есть измена, миледи, караемая смертью. Соррин призвал всех своих рыцарей в Эмбар. А тех, кто отказался, четвертовали — или же четвертуют, как только они окажутся в Эмбаре.

От его слов Грейс стало нехорошо, и она пожалела, что съела так много.

— А как же вы, милорд? — поинтересовался Фолкен. — Почему вы не отправились в Баррсандер вместе со своими рыцарями?

Впервые за весь вечер Элвард дрогнул. Его правая рука сжалась в кулак.

— Я граф по рождению, милорд. — Его взгляд устремился вверх, по направлению к галерее, опоясывающей зал по периметру. — Рыцарство есть честь, даруемая королем, а я не являюсь рыцарем Эмбара. Это единственная причина, по которой я остаюсь в Морском Дозоре. В противном случае вы нашли бы крепость пустой.

Все молча смотрели на лорда. Элвард медленно разжал кулак.

— Должно быть, вы устали после ваших приключений. — Графу удалось смягчить свой голос. — Льюит проводит вас.

На этом ужин закончился. Путешественники встали, откланялись и ушли со словами благодарности. Льюит отвел их в спальни.

Выходя из зала, Грейс бросила взгляд на галерею, куда несколько мгновений назад посмотрел Элвард. Обычно на галерее располагались менестрели, услаждавшие слух гостей музыкой, но сейчас там было пусто и темно.

Однако в самый последний момент Грейс заметила, как в темном углу шевельнулась тень.

Сердце отчаянно забилось у нее в груди. Ей показалось, что по галерее осторожно пробирается человек в черном. Она потянулась к Паутине, чтобы проверить, есть ли там кто-нибудь живой. Однако Льюит мягко коснулся ее локтя, и Грейс пришлось покинуть зал, а нити выскользнули из рук.

На следующее утро у всех поднялась температура.

Хуже всего пришлось Бельтану. На рассвете Фолкен постучал в дверь спальни Грейс и Вани и рассказал, в каком состоянии находится рыцарь. Грейс прямо в ночной рубашке отправилась к нему. Бельтан лежал в постели, лицо у него пылало, он был весь в поту.

— Я в порядке, — заявил он, когда Грейс осмотрела его, но тут же жестоким кашлем опроверг свои слова.

Грейс заставила Бельтана сесть, подняла тунику и внимательно прослушала спину. Потом уложила его в постель и потянулась к Паутине жизни, чтобы поточнее понять, что с рыцарем. Увиденное подтвердило поставленный диагноз.

Грейс открыла глаза.

— Инфекция попала в бронхи — поэтому у тебя жар, — а воспаление вызывает кашель.

Бельтан смотрел на нее, ничего не понимая. Впрочем, Грейс его реакция не удивила. Никто на Зее не имел понятия о бактериях, и у Грейс до сих пор не было возможности рассказать друзьям о принципах современной медицины.

— Твои легкие больны, — снова начала она, стараясь использовать понятные рыцарю слова. — Так часто бывает, когда человек проглатывает много воды. Но сейчас главное другое: если ты не отдохнешь, болезнь будет прогрессировать — в твоих легких скопится много жидкости, и ты не сможешь нормально дышать.

— Ты имеешь в виду влажные легкие. Почему ты сразу так не сказала, Грейс? Теперь мне понятно, почему я чувствую себя так, точно у меня на груди сидит лошадь.

— Ты должен отнестись к моим словам очень серьезно, — заявила Грейс. — Я попытаюсь приготовить кое-какие лекарства. А пока ты не должен напрягаться. Тебе нельзя выходить из спальни. Холод для тебя чрезвычайно опасен.

Фолкен посмотрел на Грейс.

— Как долго Бельтану придется лежать?

Грейс знала, о чем подумал бард: ему не терпелось продолжить путешествие на север. Однако она понимала, что торопиться нельзя. С пневмонией до Торингарта им не добраться.

— Пока ему не станет лучше, — ответила она. — Но не больше недели. Если он не будет вылезать из постели.

Фолкен мрачно кивнул. До дня Среднезимья осталось немногим больше месяца; у них достаточно времени, чтобы добраться до Торингарта, а потом и до Черной Башни. Еще не все потеряно.

При помощи Паутины жизни Грейс по очереди осмотрела остальных своих спутников. Оказалось, что Вани больна так же серьезно, как Бельтан, — вот только пациентом она оказалась никудышным.

— Неужели ты думаешь, что я буду сидеть в спальне? — сверкая золотыми глазами, возмущенно заявила Вани.

Грейс натянуто улыбнулась.

— Честно говоря, я рассчитывала, что так и будет.

— Ты не можешь мне приказывать. Я происхожу из королевского дома Моринду.

— Что ж, мы обе — наследницы отживших свой век монархий, — спокойно ответила Грейс. — А поскольку ты лишь принцесса несуществующего города, а я королева несуществующего королевства, то мое положение выше, не так ли, Фолкен?

Бард потер подбородок.

— Думаю, она права, Вани.

Судя по выражению лица т'гол, рассуждения Грейс ее не убедили, но приступ кашля помешал продолжить спор.

Затем Грейс обратила внимание на себя и Фолкена. Она тоже заболела, но не так сильно, как Бельтан и Вани. У нее было лишь минимальное воспаление в одном из легких, да и температура поднялась не слишком сильно. Если соблюдать режим, через пару дней все пройдет.

Грейс знала, что нет особого смысла проверять Фолкена — бард бессмертен, — но решила довести дело до конца. Через несколько мгновений она удивленно посмотрела на Фолкена.

— Ты заболел, Фолкен.

Бард нахмурился.

— Не может быть.

Тогда Грейс осмотрела его более тщательно, выслушала грудь и спину, легко прикоснулась к нему пальцами, закрыла глаза и внимательно изучила серебристо-голубую нить его жизни. Наконец она открыла глаза. Сомнений не оставалось.

— Конечно, ты болен не так серьезно, как Бельтан и Вани или даже я. Но в твои легкие попала инфекция.

Бельтан приподнялся и с любопытством посмотрел на барда.

— Я думал, ты никогда не болеешь, Фолкен.

— И я тоже так думал. — Бард взглянул на свою правую руку. Он снял повязку, и серебряные пальцы поблескивали в сером свете, льющимся в окно. — С другой стороны, я впервые за семь столетий едва не утонул, так что все может быть.

Грейс вернулась в свою комнату и переоделась в одолженное платье, а потом помогла одеться Вани. Почти с нежностью Грейс вспомнила, как она в первый раз пыталась надеть похожее платье в Кейлавере. Оно чуть ее не задушило — к счастью, на выручку пришла Эйрин.

Когда Грейс застегивала платье Вани, в дверь постучали. Управляющий принес поднос с завтраком. Служанка доставила такой же поднос в спальню Фолкена и Бельтана. Грейс предложила Льюиту зайти, и он поставил поднос на столик. Завтрак состоял из овсяной каши, сушеных фруктов, сливок и — благодарение богам этого мира — двух чашек с горячим мэддоком.

Согревая руки о чашку с густым, слегка горьковатым напитком, Грейс спросила, может ли она поговорить с графом.

— Боюсь, лорд Элвард не сумеет вас сегодня принять, — с искренним огорчением ответил Льюит. — У него много дел. Однако он попросил, чтобы я извинился за его неучтивость, он рассчитывает встретиться с вами за ужином.

• Предыдущая
• 46/141
• Следующая