Микротенденции. Маленькие изменения, приводящие к большим переменам - Пенн Марк - Страница 61

Другой проблемой некоммерческих организаций является текучесть рабочей силы. По мере изменения и развития таких организаций их годовой процент текучести кадров (3,1 процента) становится выше, чем в частном (2,7 процента) или государственном (1 процент) секторе. Если некоммерческие организации сохранят свои цели и будут расти так, как это видят их лидеры, то им придется инвестировать в новейшие системы управления кадрами, не говоря уже о начальных зарплатах, которые должны обеспечить бывшим студентам возврат баснословных кредитов за обучение.

Нужно также ожидать более строгого контроля со стороны государства. По мере имущественного и финансового роста некоммерческого сектора — в особенности его политического крыла — следует ожидать более тщательных проверок организаций на соответствие «общему благу» и статусу, не подлежащим обложению налогом.

Главный вывод состоит в том, что граница между всеми секторами начинает размываться. Когда гигантские фонды примутся за реформирование американских школ или решение африканской проблемы СПИДа, а грамотные некоммерческие организации возьмутся за не до конца изученные ресурсы и, следуя своим агрессивным планам,-выведут их на рынок, различия между государственным, частным и некоммерческим секторами станут номинальными.

Если раньше некоммерческий сектор рассматривался как своего рода тихая заводь делового мира и бедный родственник грозного государственного сектора, то сейчас он приобретает первостепенную значимость. И не только с точки зрения стекающихся туда талантов, составляя тем самым жесткую конкуренцию остальным секторам. Учитывая заимствованную у бизнеса дисциплину и государственное отношение к делам, общественные организации вполне могут подняться до недосягаемых высот. Джим Коллинс в своих монографиях «От хорошего до великого» и «Социальные секторы» утверждает, что следующее поколение американских лидеров будет сочетать способность решения социальных проблем с серьезными деловыми навыками. Похоже, что именно это направление выбрали многие современные некоммерческие организации.

Поэтому у миллионов молодых людей, с опаской относящихся к глобальной экономической конкуренции в корпоративном мире и сторонящихся государственной службы, теперь есть возможность выбрать карьеру в качестве «общественника». В результате все больше людей выбирает не собственные выгоды, а служение окружающим.

Какой вид искусства в разные периоды истории отражал принадлежность к королевской семье, криминальным кругам, цирку или служил выражением лояльности? Да, это татуировка, то есть нанесение несмываемого рисунка на кожу посредством болезненной процедуры накалывания. Слово «татуировка» происходит от таитянского слова tatau, означающего «пометка». Татуировки использовались на всем протяжении человеческой истории как признак того или иного положения в обществе, для выполнения религиозных церемоний, клеймения пиратов и шпионов, а также заявления о молодежной независимости.

То, что в США началось с движения хиппи и рокеров, превратилось в повседневное явление: для молодых людей татуировки стали такими же обычными, как прокалывание ушей. Татуировки вошли в моду.

Когда-то проявлением бунтарства и индивидуальности служили длинные волосы вопреки родительскому и общественному осуждению. Теперь, в связи с распространившимся облысением мужчин, носят короткие волосы. Все больше людей в Америке и во всем мире используют искусство украшения тела как выражение своей индивидуальности. И в отличие от длинных волос, которые может видеть каждый, татуировки обычно спрятаны так, что, в свою очередь, являются частью нашей индивидуальности, открываясь только тем, кому позволено ее узнать, либо соседям по раздевалке.

Следовательно, если вы все еще связываете татуировки с байкерами, моряками, преступниками и другими,’то нужно изменить свою точку зрения до того, как ваш двадцатилетний ребенок вернется домой с дипломом колледжа и красной розой на бедре — китайским символом добродетели. Согласно опросу Института Гэллапа 2003 года, татуировки имели 1 из 3 американцев в возрасте от 25 до 29 лет. Их носят около четверти студентов университета. Примерно 13 процентов американцев в возрасте от 18 до 24 лет имеют татуировки и пирсинг на теле, не считая женщин с проколотыми ушами.

По данным на 2006 год, в общей сложности более 30 миллионов американцев (почти каждый четвертый) ходят с татуировками, это на 20 миллионов больше, чем всего три года назад.

И этот феномен не ограничивается только Соединенными Штатами. В Великобритании, Австралии и Японии люди выстраиваются в очередь, чтобы украсить свои тела. Согласно опросу 2000 года, примерно 8 процентов канадских подростков имеют татуировки, причем 61 процент этих подростков — девочки.

Итак, из признака принадлежности ко дну общества татуировка превратилась в ритуал, предназначенный для каждого человека. Ее делают мальчики, девочки, взрослые, в том числе богатые. Кстати, согласно опросу Института Гэллапа, среди татуированных американцев самую многочисленную группу (22 процента) составляют люди со среднегодовым доходом более 75 тысяч долларов. И наоборот, только 8 процентов людей с доходами от 15 до 25 тысяч долларов сели в кресло татуировщика. Другими словами, чем человек богаче, тем скорее он окажется татуированным.

Отчасти привлекательность татуировки заключается, конечно, в выражении бунтарства. Маленький японский иероглиф выражает гораздо большую житейскую мудрость, чем нажили, например, чьи-то провинциальные родители. Небольшой спортивный или культурный символ закрепляет личность, буквальным образом клеймит, отличая от сверстников. Как сигареты в 1970-х или автомобили с форсированным двигателями в 1950-х, татуировки сегодня являются раздражающим, но не слишком опасным способом для детей из среднего класса показать свою бунтарскую сторону.

Однако они представляют не только либеральные или бунтарские типы личностей. У более консервативных людей татуировки служат также выражением дисциплины и преданности. Как еще эффективнее продемонстрировать ключевые консервативные идеалы постоянства и ответственности, чем выжечь на теле символ этих идеалов (или портрет представляющего их человека)? Согласно опросу Института Гэллапа, 14 процентов республиканцев в США имеют татуировки. Хотя это немного меньше, чем процентное отношение у демократов, тем не менее в Америке живут около 7 миллионов татуированных республиканцев.

Почему именно татуировка? Согласно опросу того же Института Гэллапа, треть опрошенных утверждает, что она заставляет чувствовать себя сексуальнее, причем половину их составляют женщины. 1 из 4 татуированных говорит, что она делает их привлекательнее.

У этих людей есть наимоднейшая компания. У кинозвезды Анджелины Джоли имеется по крайней мере дюжина татуировок, включая родовой дракон на левом бицепсе, который раньше находился под надписью «Билли Боб», пока она не стерла ее лазером. Татуировками покрыта вся спина рэпера Фифти Сентс. У Бритни Спирс на ступнях, животе и шее вытатуированы ромашка, бабочка, китайский иероглиф «тайна» и 3 буквы на иврите. На руке и спине футболиста Дэвида Бэкхема вытатуированы имена его жены и сыновей.

И чтобы не забывать республиканцев, скажем, что, по слухам, у бывшего государственного секретаря Джорджа Шульца пониже спины рисунок «принстоновского тигра», сам он этот слух не подтверждает и не отрицает.

Но по мере того как клиентура салонов татуировки смещается от преступников к выпускникам колледжей, от неимущих к светским львицам, каковы окажутся последствия для Америки?

Татуировщики могут захотеть то, что делает любой расширяющийся бизнес: предоставлять высококачественные услуги, установить соответствующее лицензирование и регулирование, увеличить цены, модернизировать оборудование и графику и сформировать национальную сеть во главе с несколькими видными представителями. Только Джоли или Бэкхем могли бы продать миллионы татуировок, выступи они с экрана телевизора. По приблизительным подсчетам в Соединенных Штатах сейчас от 4 до 15 тысяч салонов татуировки по сравнению со всего лишь 300 двадцать лет назад. Это потенциальный рынок стоимостью миллиард долларов, и хотя он возвышенно называется «искусством украшения тела» и пользуется популярностью, им все еще заправляют мелкие лавочки, в которых раньше продавались фишки для игры «Башни и драконы». Где массовые салоны быстрой татуировки со стандартизованной торговой маркой, гарантиями безопасности и национальной рекламой? И где эксклюзивные салоны с самыми элитными художниками для самой избранной клиентуры? Такой поворот в бизнесе может удвоить рынок за день.