Выбери любимый жанр

Заживо погребенная - Эмар Густав - Страница 58


Изменить размер шрифта:

58

Кабуло нагнулся над раненым.

— С ним сделался обморок, — сказал он, — теперь время, а то, пожалуй, еще очнется!.. Бедный Ла-Гуан, жаль мне тебя, да делать нечего! Дружба дружбой, а дело делом! Он приложил хладнокровно дуло револьвера к виску раненого и спустил курок.

— Ну вот и четвертый! — сказал он, вставая. — Этого мне, по правде, жаль, это был старый товарищ!.. Но дело прежде всего!

— Браво! — сказал Майор. — Ты честно заработал свои шесть тысяч франков, друг Кабуло!

— Не считая еще тех денег, которые они получили вперед и которые я у них сейчас отниму; но, если бы нужно было начать снова, то у меня, пожалуй, и духу не хватило бы!.. Да, правду сказать, уж не знаю, от потери ли крови, или от чего другого, но мне кажется, что я сейчас сам упаду без чувств, все кружится у меня перед глазами…

— Ну! Ничего не будет, — сказал ему Майор, — я тебе сейчас перевяжу руку, а пока понюхай этой соли, тебе сейчас лучше станет.

И, вынув из кармана жилетки крошечный флакончик, он подал его раненому.

Кабуло отвернул стеклянную пробку и поднес флакончик к носу.

Майор следил тревожно за его действиями, не спуская с него упорного взгляда.

Едва понюхал Кабуло из флакончика, как вскочил и конвульсивно, со всего размаха грохнулся на пол, даже не испустив крика.

Он умер.

Соль Майора оказалась синильной кислотой.

— Покойной ночи! — сказал Майор, расхохотавшись ужасным смехом. — Этот мошенник был слишком умен, он бы мне стал мешать! Гм! Кажется, теперь тут порядочно просторно стало, — прибавил он, оглядываясь кругом и растирая каблуком флакончик в порошок.

Считая его, оставались еще четыре человека в живых. Пятеро были убиты.

В числе живых были: во-первых, Мичела, все еще без памяти лежавшая на том же месте, где она упала, потом Себастьян, мрачный, молчаливый, связанный и привязанный к стулу, на котором сидел, и, наконец, Фелиц Оианди.

Последний стоял в отдаленном углу комнаты и глядел вокруг себя бессмысленным взором.

Им овладел безотчетный, безумный страх, зубы его стучали, все тело нервно дрожало.

Майор посмотрел на него пристально и пожал презрительно плечами, не сказав ему ни слова. Затем с возмутительным хладнокровием он нагнулся по очереди к каждому валявшемуся трупу и, убедившись, что смерть вступила в свои права, стал шарить в их карманах, забирая у каждого те деньги, которыми так щедро их наделил.

Это делалось не из жадности. При огромном богатстве Майора эти несколько тысяч франков не могли представлять в его глазах ни малейшего интереса, но он не хотел, чтобы полиция знала, что эти люди попали в этот дом за вознаграждение, и постарался, насколько возможно, скрыть следы.

Окончив это дело, он выпрямился, и страшный огонь блеснул в его глазах. Он подошел к бывшему матросу:

— Ну, друг Себастьян, теперь за тобою очередь, — сказал он беспощадным тоном.

— Убейте меня, — ответил тот с хладнокровной решимостью, — убейте меня, так как я в вашей власти!

— Ну! Время терпит, — сказал Майор, смеясь зловещим голосом. — Потолкуем прежде с полчасика.

— Мне не о чем с вами говорить.

— Может быть, но я имею кое-что сказать тебе. Зачем ты мне изменил?

— Я вам не изменил, я за себя отомстил.

— Какое остроумное мщение: отправиться рассказывать наши дела толпе бездельников, которым до этого дела никакого не было!.. Если уж ты считал себя вправе мне отомстить, зачем ты меня просто не убил?

— Я часто об этом думал.

— Что же тебе помешало?

— Вы слишком бы скоро умерли, а я хотел, чтобы вы долее страдали.

— Я с удовольствием вижу, что в этом наши мнения сходятся. Я тоже для того тебя теперь не убиваю, чтобы дать тебе подольше времени насладиться ожиданием смерти. Теперь моя очередь, мой друг, долг платежом красен. Ты увидишь, что я для тебя приготовил и…

Раздался выстрел из револьвера. Майор не договорил, он упал, как сноп, и остался недвижим.

Фелиц Оианди испустил ужасный крик и бросился вон из комнаты.

Вот что произошло.

Пока Майор разговаривал с Себастьяном, Мичела пришла в себя и открыла глаза. Сначала она не поняла, что вокруг нее происходит, но вскоре память к ней вернулась, она вздрогнула и приподнялась.

Возле нее упал Кабуло, рядом лежал револьвер, которым он не успел воспользоваться во время борьбы с Себастьяном; она протянула руку и схватила это оружие, потом привстала, сделала угрожающий знак Фелицу Оианди, который все стоял, как помешанный, и, прицелившись в Майора, спустила курок.

Она бросилась к Себастьяну и разрезала спутывающие его веревки. Она обезумела от радости, плакала и смеялась в одно время.

— Пойдем, бежим отсюда! — воскликнула она, дрожащим от волнения голосом. — Бежим из этого дома, я не хочу здесь оставаться ни одной минуты.

— Хорошо, пойдем! — ответил Себастьян. — Но так как нам некого опасаться после смерти этого негодяя, то мы останемся в Париже. Зачем нам теперь ехать в Испанию?

— Я на все согласна, только все эти убийства в этом доме поднимут полицию на ноги, и может быть…

— Да, ты права, лучше скрыться на время и вернуться, когда вся история будет забыта.

Четверть часа спустя, Себастьян с женой спешили по направлению к Парижу.

В столовой продолжала царить зловещая тишина.

Вдруг тело Майора слегка вздрогнуло, он глубоко вздохнул и привстал. Он почувствовал сильную боль в левом бедре и мгновенно все вспомнил.

— Ну спасибо, что на мне была кольчуга, а то бы тут мне и конец. Однако пора убираться, пускай полиция разбирается здесь, как знает.

Он поднял свою шляпу и вышел поспешно, хотя немного шатаясь. Переступая порог, он чуть не растянулся, споткнувшись о какое-то тело, лежавшее поперек дороги. Это был Фелиц Оианди.

— Эй, вставай! — крикнул ему Майор, ударив его сапогом в бок. — Нечего тут прохлаждаться.

— Как? Это ты? Ты не умер?

— Как видишь, дурак! Пойдем скорее, нас, должно быть, карета ждет уж давно.

— Иду! Иду!

Они бегом удалились, оставив двери растворенными настежь.

Почти при въезде в Бурже они нашли карету и, сев в нее, приказали ехать в Париж.

ГЛАВА XII

Уже давно Филь-ан-Катр не показывался у Ла-Марлуз, и постоянные посетители ее харчевни начинали сильно беспокоиться об его участи.

Дней десять прошло уже, но никто из товарищей нигде не встречал его. Начинали серьезно опасаться, что он попал в руки полиции во время какого-нибудь чересчур рискованного предприятия. Раз вечером, часов в восемь, мазурик вошел в харчевню, как ни в чем не бывало, и, усевшись на свое обычное место, вытащил из кармана коротенькую трубочку и, набив ее тщательно, спокойно закурил.

Несмотря на все расспросы Ла-Марлуз, он не удостоил ее ни одним путным ответом, так что она, наконец рассердившись, отошла, оставив его в покое.

Вдруг кто-то приоткрыл входную дверь, и хриплый голос крикнул:

— Гороху!

Филь-ан-Катр быстро встал и направился к дверям.

— Ты уходишь? — крикнула ему Ла-Марлуз.

— Не плачь! Я вернусь! — ответил он, смеясь.

На тротуаре его ожидал какой-то человек. Это был Лупер.

— Нам нужно поговорить, — сказал ему последний и, взяв его под руку, повел в конец улицы. Мимо них ехала пустая извощичья карета, он ее остановил и сел в нее с Филь-ан-Катром, приказав ехать в Булонский лес.

— Вот видишь ли, мой милый, — сказал он удивленному молодому мошеннику, — только в карете и можно разговаривать спокойно, а то расплодилось за последнее время мух 19 в Париже, что плюнуть негде.

— Какая ты умница, Лупер, право! — сказал молодой человек, глядя на Лупера с благоговением.

— Прежде всего скажи, где это ты пропадал все это время?

— Это целая история.

— Ну, рассказывай твою историю!

— Надо тебе сказать, что недели две тому назад я шлялся около Гренельского моста в ожидании, не перепадет ли что; вдруг вижу, идет богатый буржуа, пальто новое, на животе болтается золотая цепь, я подождал, чтобы он вошел на мост.

вернуться

19

Сыщик, наушник.

58
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело