Вольные стрелки - Эмар Густав - Страница 51
- Предыдущая
- 51/105
- Следующая
— Боже мой, Боже мой! — воскликнул Ягуар, побледнев от негодования и поднимаясь со скамьи. — Неужели это возможно!
— А вот тебе и другое доказательство — в моем лице.
Юноша схватил пистолеты и ринулся наружу. Старик удержал его.
— Зачем ссориться с союзниками? Что сделано, то сделано. Надо готовиться к тому, что впереди, пусть это послужит тебе предостережением.
— Но эти люди, которые прошли через лагерь!.. — взволнованным, прерывающимся голосом проговорил Ягуар.
— Вам нечего их бояться, это — бедные охотники, ищущие, вероятно, убежища для двух женщин, которые были с ними.
— Две женщины?
— Да, белая и краснокожая. Хотя они и были переодеты в мужские костюмы, но я их узнал, так как давно слежу за ними.
— А-а! — задумчиво произнес Ягуар. — Вы знаете кого-нибудь из них?
— Только одного; это, кажется, тигреро этой асиенды.
— Транкиль! — воскликнул Ягуар, едва не лишившись чувств от охватившего его волнения.
— Да.
— Так одна из этих женщин — его дочь, донья Кармела?
— Должно быть.
— Так значит, донья Кармела в дель-Меските?
— Ну да.
— О-о! Мне необходимо во что бы то ни стало теперь взять эту проклятую асиенду.
— Вот это-то я и пришел предложить тебе, — спокойно проговорил Охотник За Скальпами.
Молодой человек сделал шаг вперед.
— Как! Что вы сказали?
— Я сказал, — продолжал тем же тоном старик, — что я пришел предложить тебе указать, как завладеть асиендой.
— Вы?
— Я.
— Это невозможно.
— Почему?
— Потому что, — отвечал, все еще волнуясь, Ягуар, — асиенда прекрасно укреплена, ее защищает многочисленный и храбрый гарнизон под командой одного из лучших офицеров мексиканской армии, и вот уже сколько времени прошло, как я осадил эту крепость, а до сих пор не могу сделать и шагу вперед.
— Все это верно.
— Ну и что же?
— И все-таки я вновь повторяю свое предложение.
— Но как же вы сделаете это?
— Это — мое дело.
— Это не ответ.
— Другого я не могут тебе дать.
— Однако?
— Там, где не помогает сила, надо прибегнуть к хитрости; ты не согласен с этим?
— Пожалуй» согласен, но нужно иметь в руках средства для этого.
— У меня они уже в руках.
— Для овладения асиендой?
— Я проведу вас в крепость, а остальное — ваше дело.
— О! Только бы попасть туда, а тогда я уж не выйду оттуда.
— Так ты согласен?
— Дайте подумать одну минуту.
— Ты колеблешься?
— Колеблюсь.
— Когда я тебе ручаюсь за успех, совершенно неожидаемый тобою?
— Именно поэтому.
— Я не понимаю тебя.
— Так я объясню вам.
— Объясни.
— Я не могут допустить, чтобы вас привело сюда только Расположение ко мне или преданность делу, которому я служу.
— Очень может быть.
— Ну так раскроем карты. Кто бы вы ни были сами по себе, но, во всяком случае, вам решительно все равно, на чьей стороне окажется счастье в борьбе, которая раздирает сейчас эту несчастную страну.
— Ты прав.
— Не правда ли? Вам ведь все равно, будет ли Техас свободен или порабощен?
— Совершенно все равно.
— У вас должны быть, следовательно, какие-либо иные причины, побуждающие вас действовать таким образом.
— Всему есть свои причины.
— Разумеется — вот их-то я и хотел бы знать.
— А если я не скажу тебе этого?
— Ну так я не приму вашего предложения.
— Напрасно.
— Может быть.
— Подумай.
— Это решено.
На минуту оба замолчали. Старик первым возобновил разговор.
— Ты молод, горд и подозрителен, — сказал он, — из чувства ложно понимаемой законности своих поступков ты отвергаешь случай, который, может быть, впредь тебе уже и не представится более.
— Я рискую здесь многим. Буду откровенен с вами: я знаю вас — правда, по рассказам, — с очень плохой стороны, молва о вас идет ужасная, и никто не поручится мне, что под предлогом услуги вы не расставляете мне западню.
Обветрившееся, безжизненное лицо старика вдруг вспыхнуло при этих оскорбительных словах, дрожь пробежала по его телу, но страшным усилием воли он овладел собою и несколько секунд спустя уже отвечал спокойным голосом, в котором слышался лишь слабый отзвук бури, пронесшейся в глубине души его.
— Я прощаю это тебе, — сказал он, — ты должен был сказать мне так, я не мог ожидать другого. Время идет, уже полночь, скоро будет поздно, чтобы привести в исполнение мой смелый план. Скажу еще раз: подумай, прежде чем дать решительный ответ, — от него будет зависеть и мое решение. Причина, побуждающая меня предложить тебе провести твой отряд на асиенду, касается только меня и решительно не имеет отношения к вам.
— Но чем поручитесь вы, что предложение ваше не заключает в себе предательства.
Старик сделал шаг вперед, выпрямился во весь рост и проговорил торжественным голосом:
— Слово мое — слово человека, который, что бы ни говорили про него, никогда не изменял долгу. Клянусь тебе честью, в присутствии Бога, пред Которым и я и ты, быть может, скоро предстанем, что намерения мои по отношению к тебе чисты, честны и далеки от какого-либо предательства. Теперь отвечай, на что ты решаешься?
Когда старик произносил эти слова, его фигура, лицо, жесты прониклись таким величием и благородством, что он казался совсем преобразившимся.
Против воли Ягуар почувствовал себя потрясенным, его увлек этот голос, исходивший из сердца.
— Принимаю ваше предложение, — сказал он твердым голосом.
— Я так и знал, у молодых и благородных натур честные чувства всегда находят отклик. Тебе не придется раскаиваться в том доверии, которое ты оказал мне.
— Вот вам рука моя, — отвечал юноша, — возьмите ее без боязни, это — рука друга.
Последняя холодность его по отношению к старику исчезла.
— Благодарю, — сказал старик, и слеза заблестела на его реснице. — Твое слово вознаградило меня за многие страдания.
— Теперь объясните мне свой план.
— Это я и хочу сделать в двух словах. Но прежде чем мы обсудим план, прикажи собраться трем — четырем сотням людей, без шума, так чтобы, когда мы решим, что делать, мы могли бы немедленно отправиться в путь.
— Вы правы.
— Давать тебе советы мне незачем. Необходимо, чтобы люди собрались в совершенной тишине. Краснокожих не бери, они будут скорее вредны, чем полезны. Я не могу их видеть, и они меня не выносят, я их заклятый враг.
- Предыдущая
- 51/105
- Следующая
