Пограничные бродяги - Эмар Густав - Страница 40
- Предыдущая
- 40/60
- Следующая
Несмотря на то что отряд находился на довольно большом расстоянии от Ягуара, всадники услышали его сигнал и сейчас же остановились, как будто ноги их лошадей внезапно приросли к земле.
Ягуар пригнулся к луке седла, заставил лошадь разом перескочить через кустарники и спустя несколько минут присоединился к отряду, остановившемуся, чтобы его подождать.
Ягуар был встречен радостными криками и сейчас же окружен всадниками, на лицах которых выражался живейший интерес.
— Спасибо, друзья мои, — сказал им молодой человек, — спасибо вам за вашу симпатию ко мне. Но в настоящий момент я прошу вас уделить мне минуту внимания, так как время не ждет.
После этих слов молодого человека словно по волшебству воцарилось гробовое молчание, но глаза всех были по-прежнему прикованы к Ягуару, и выражение лиц ясно показывало, что любопытство присутствовавших нисколько не уменьшилось от этого безмолвия.
— Вы не ошиблись, мистер Джон, — продолжал Ягуар, обращаясь к одному из всадников, его окружавших, — караван движется вслед за нами и находится на расстоянии всего трех или четырех часов пути от нас. Как вы меня уже предупреждали, он идет под конвоем целого отряда солдат, которым командует капитан Мелендес.
Это известие разочаровало всех присутствовавших.
— Терпение! — с насмешливой улыбкой возразил Ягуар. — Где нельзя взять верх силой, там можно пустить в ход хитрость. Капитан Мелендес — человек храбрый и опытный, этого я не отрицаю, но ведь и мы тоже храбрые люди. Кроме того дело, ради которого мы здесь собрались, настолько привлекательно, что может придать достаточно сил для того, чтобы добиться успеха нашего предприятия, чего бы это нам ни стоило.
— Так, так! Ура! — закричали все, с энтузиазмом потрясая своим оружием.
— Мистер Джон, вы уже раз имели дело с капитаном, он вас знает. Вы останетесь здесь с кем-нибудь из наших товарищей. Я возлагаю на вас обязанность позаботиться о том, чтобы рассеять подозрения, которые могут возникнуть у капитана.
— Будьте спокойны, я свое дело знаю.
— Прекрасно, однако будьте осторожнее с капитаном — вам придется вести опасную игру.
— А! Вы так думаете?
— Да. Знаете ли вы, кто едет вместе с капитаном?
— Право, нет.
— Отец Антонио.
— By God! Что вы говорите? Черт побери! Вы хорошо сделали, что меня предупредили.
— Не правда ли?
— О-о! Уж не хочет ли этот проклятый монах вырвать у нас из рук добычу?
— Этого я и опасаюсь. Ведь вы знаете, что он водит знакомство со всеми негодяями, влачащими свое существование в прерии, он слывет даже их вожаком, поэтому весьма возможно, что у него появилась мысль присвоить себе драгоценный груз.
— By God! Я его подстерегу, положитесь на меня! Я знаю этого человека так давно, что он не решится вступить со мною в открытую борьбу. Если же он попытается это сделать, то я найду средство заставить его замолчать.
— Отлично! А теперь, получив все необходимые указания, не теряйте ни минуты и скорее возвращайтесь назад, так как мы будем с нетерпением ожидать вас.
— Будет исполнено. Вы все время будете в ущелье Великана?
— Все время.
— Еще одно слово.
— Говорите скорее.
— А как же Голубая Лисица?
— Черт возьми! Я начинаю беспокоиться, как я мог о нем позабыть?
— Ждать ли мне его?
— Конечно.
— Но вступать ли с ним в соглашение? Вы знаете, как мало можно доверять слову апачей.
— Это правда, — в раздумье отвечал молодой человек, — но ведь положение наше крайне затруднительно. Мы располагаем лишь собственными силами: друзья наши колеблются, не решаясь открыто стать на нашу сторону, а враги поднимают голову, ободряются и готовятся произвести на нас ожесточенное нападение. Хотя мне и не совсем приятен подобный союз, однако я уверен, что если апачи согласятся нам помочь, то такая помощь будет для нас далеко не лишней.
— Вы правы, мы являемся отщепенцами общества, с нами обходятся, как с дикими зверями, поэтому у нас нет ни малейших оснований отказываться от союза, предлагаемого нам апачами.
— Итак, мой друг, я предоставляю вам полную свободу действий и вполне полагаюсь на ваше благоразумие и преданность.
— Я не обману ваших ожиданий.
— Теперь мы можем расстаться. Желаю вам удачи!
— До свидания, счастливо оставаться!
— Да, до свидания, до завтра!
Ягуар кивнул в последний раз на прощание своему другу, или, если хотите, соучастнику, затем стал во главе отряда и рысью тронулся в путь.
Джон был не кто иной, как тот работорговец Джон Дэвис, которого читатель должен помнить, так как он являлся действующим лицом в первых главах нашего рассказа. Будет слишком долго объяснять здесь, как он очутился в Техасе, превратившись, так сказать, из ловца в добычу. Однако в свое время мы удовлетворим любопытство читателя на этот счет.
Джон и его спутник дали себя свободно арестовать разведчикам капитана Мелендеса, не сделав ни малейшей попытки защищаться. В одной из предыдущих глав мы уже видели, как держали они себя в мексиканском лагере. Теперь же мы можем обратиться к Ягуару.
Молодого человека можно было счесть предводителем отряда всадников, во главе которого он ехал, — да таковым он и был в действительности.
Все эти люди принадлежали к англо-саксонской расе, то есть все были североамериканцами.
Каким ремеслом они занимались? Очень простым.
В настоящий момент они являлись инсургентами. Все они явились в Техас по большей части в то время, когда мексиканское правительство допускало колонизацию, поселились там, разработали свои земельные участки и кончили тем, что стали считать Техас своим новым отечеством.
Когда же мексиканское правительство пустило в ход репрессивные меры, сделавшиеся под конец невыносимыми, наши переселенцы бросили заступ и мотыгу, добыли себе кентуккийские ружья, сели на коней и вступили в открытую борьбу со своими притеснителями, желавшими уничтожить их благосостояние.
В различных точках техасской территории сразу возникло несколько подобных отрядов, и борьба вспыхнула повсюду, где инсургенты сталкивались с мексиканцами. К несчастью, отряды восставших были разъединены, и никакой четкой организации у них не существовало. Во главе каждого отряда стоял предводитель, совершенно независимый от других таких же предводителей. Объединение всех восставших под одной властью считалось даже наиболее проницательными людьми чистейшей утопией, хотя только при этом условии возможно было добиться желанной независимости.
Отряд всадников, который мы вывели на сцену, находился под командой Ягуара, который, несмотря на свою молодость, завоевал себе такую репутацию, что одно его имя внушало непреодолимый страх врагам. Достиг он этого главным образом своей отвагой, ловкостью и благоразумием.
Время показало, что, выбрав его своим предводителем, колонисты нисколько не ошиблись.
Ягуар был именно таким вожаком, который как нельзя более подходил для своих подчиненных: он был молод, красив и одарен царственной осанкой, говорил мало, но каждая его фраза так и врезалась в память и сознание слушателей.
Он понял, чего ждали от него товарищи, и совершал чудеса. Как обыкновенно бывает со всеми недюжинными людьми, Ягуар достигал все большего и большего совершенства по мере того, как расширялся круг его деятельности. Взор его сделался неотразимым, воля — железной; он настолько вошел в свою роль, что не позволял взять над собой верх ни малейшей человеческой слабости. Лицо его казалось мраморным, не выражая более ни радости ни печали, восторг товарищей перестал производить на него всякое впечатление и не вызывал на его лице даже улыбки.
Ягуар не был простым честолюбцем, он глубоко страдал от тех разногласий, которые господствовали среди инсургентов. Он горячо проповедовал объединение и всеми силами старался его осуществить. Словом, молодой человек был полон веры, которую не успел еще утратить. Несмотря на множество неудач, с самого начала постигавших восстание техасцев, которое до сих пор не имело надежного руководителя, Ягуар, видя всю жизненность этого стремления к свободе, пришел к заключению, что на свете существует нечто более могущественное, нежели физическая сила, храбрость и даже гений — это власть назревшей идеи. Поэтому, нимало не тревожась, Ягуар молча ожидал неизбежного исхода.
- Предыдущая
- 40/60
- Следующая
