Морские титаны - Эмар Густав - Страница 46

• Предыдущая
• 46/57
• Следующая

— Положим, я допускаю, что в этом вы правы, но эти доводы меня не убедят, и если вы не выгоните меня из своего дома…

— О! Сеньорита, разве я заслужил подобные слова?

— Пойдем, сестра, — кротко произнесла донья Флора, взяв ее под руку.

— Да будет по-вашему, сеньорита, — сдался наконец капитан с почтительным поклоном, — но ваше присутствие здесь — приговор для меня: или победить, или умереть, защищая вас.

— Вы победите, дон Фернандо, — сказала девушка, с улыбкой протянув ему руку, которую он поцеловал, — теперь у вас два ангела-хранителя.

Обе девушки вышли из комнаты рука об руку.

— Теперь займемся другим! — вскричал молодой человек, как только остался один. — Ей-Богу! Придется выдержать славную осаду.

Он свистнул. Вошел Мигель.

— Хосе сюда, немедленно!

— Он ушел с полчаса назад, поскольку все слышал, и велел передать, чтобы вы не сдавались ни под каким видом.

— Это предостережение лишнее.

— Я так и сказал ему, — спокойно ответил Мигель.

— Сколько нас здесь всего человек?

— Двадцать шесть.

— Гм, не ахти!

— Велика беда! За этими стенами мы постоим за двух сотен!

— Возможно, — улыбнулся Лоран. — Сколько у нас ружей?

— Сто пятьдесят и тысяча пятьсот зарядов, а может, и больше; плюс к тому восемьдесят пистолетов.

— А съестных припасов?

— Хватит по крайней мере на неделю.

— Этого хватит с избытком! Через двое суток мы будем или победителями, или мертвыми.

— Похоже, что так.

— Вели зарядить все ружья и пистолеты, пробить бойницы, прикрыть турами слабые места и в особенности хорошенько заложить кирпичом подземелье, известное этому негодяю дону Хесусу Ордоньесу. Главное — держи ухо востро и при первой же тревоге беги ко мне… Старый дружище, быть может, это наш последний бой, но будь спокоен, мы устроим себе славные похороны!

— Полно! — возразил Мигель, уходя. — Какое еще последнее сражение! Мы с вами еще слишком молоды, чтобы умирать, да и то сказать, испанцы не сумеют убить нас — они не так ловки, смею вас уверить.

Он засмеялся.

Лоран, однако, не испытывал желания шутить, он задумался, и размышления его не были веселыми; напротив, положение представлялось ему очень опасным.

Как уже было сказано в одной из предыдущих глав, Тихий Ветерок покинул Панаму на своей каравелле, но вместо того чтобы удалиться от берега, он повернул к островам, лежащим у входа в порт, и, скрываясь за ними, лавировал между островами Товаго, Фламиньос и Тавагилья до той минуты, пока, согласно их предварительной договоренности, дон Пабло Сандоваль не вышел из порта на корвете «Жемчужина». Тогда буканьер взял курс в открытое море, убрав, однако, несколько парусов, чтобы корвету было легче догнать его, что в действительности и случилось, так что к заходу солнца оба судна шли рядом.

В продолжение своего длительного пребывания в Панаме честный капитан не терял времени даром: менее чем за два дня он обследовал город вдоль и поперек; в особенности усердно он изучил кабаки и грязные притоны, где находили убежище матросы, слоняющиеся без дела. Во время этих своих странствий он высмотрел несколько мерзких лиц — настоящих висельников с мрачными физиономиями, принадлежащими людям, для которых нет отечества, которые смотрят на всякую землю, как на неприятельскую страну, и без угрызения совести могли бы убить своего лучшего товарища.

Слоняясь с места на место и осматриваясь по сторонам, Тихий Ветерок завербовал сперва одного, на следующий день другого, потом третьего, четвертого и так далее, пока наконец не набрал человек шестьдесят отчаянных головорезов. Эти новобранцы вместе с экипажем его каравеллы и еще несколькими людьми, которых ему по-товарищески уступил Лоран, уезжая на асиенду, составили самое грозное сборище разбойников, какое только можно себе вообразить. Прибавим, чтобы быть вполне правдивыми, что капитан Сандоваль любезно предложил свой опыт в распоряжение флибустьера и оказал ему в этих поисках величайшую помощь, за что Тихий Ветерок собирался как раз в данную минуту продемонстрировать ему свою признательность.

Когда каравелла шла под всеми парусами и была уже далеко от порта, Тихий Ветерок свистком созвал экипаж на палубу и скомандовал, чтобы он выстроился в две шеренги направо и налево вдоль бортов.

Экипаж составляли сто двадцать отчаянных молодцов, каждый из которых стоил двух человек. Капитан улыбнулся, глядя на эти отвратительные рожи, и объявил им сперва — кто он, а потом — чего ожидает от них.

Эти босяки, которые находили для себя выгодным уже то обстоятельство, что нанялись на контрабандное судно, были приятно изумлены, узнав, что их командир — знаменитый Тихий Ветерок, один из самых грозных флибустьеров Черепашьего острова, и что под его началом они будут гоняться за всеми испанскими судами, которые попадутся на их пути. Капитан даже обещал, что если останется ими доволен, то через несколько дней позволит им вернуться обратно в Панаму, где доставит им удовольствие грабить в неограниченных размерах.

Однако после всех этих чарующих обещаний он объявил, что на его корабле командует только один человек — он сам, капитан, что приказаний своих он никогда не повторяет дважды, что при малейшем колебании, при самом легком нарушении правил, установленных на его судне, виновник подвергается наказанию и что ввиду общей пользы, для избежания возможности совершить повторную ошибку, у него существует только один вид наказания — смерть.

При этих словах, зловеще произнесенных Тихим Ветерком — человеком, при одном имени которого бледнели люди самые неустрашимые, у всех этих молодцов, не боявшихся ни Бога, ни черта, волосы на голове стали дыбом; они отлично понимали все значение угрозы.

Они смиренно склонили головы и поклялись быть верными и покорными своему капитану. Тихий Ветерок усмехнулся в усы. Тигры были укрощены, теперь он мог без опасения делать с ними что угодно.

Итак, достойный капитан, добряк в глубине души, чтобы немного развеселить свой экипаж, обещал на следующий день взятие корвета «Жемчужина», высокие снасти которого начинали выступать на голубом фоне неба в нескольких милях позади.

Молодцы действительно обрадовались, да так гаркнули от восторга, что акулы чуть не шарахнулись в сторону от судна, вокруг которого шныряли в надежде, что им перепадет на зуб матрос или хотя бы юнга.

После смотра своего экипажа Тихий Ветерок, не желая возбуждать подозрений капитана своего спутника-корвета, отослал новобранцев обратно по местам и строго-настрого запретил им показываться на верхней палубе без его особого на то приказания.

Ночь прошла без тревоги. Тихий Ветерок провел часть ее за приготовлениями к смелому нападению, которое он замышлял; когда же все меры были приняты, он бросился на свою койку довольный и веселый и заснул с приятным сознанием, что не потерял времени даром.

На следующее утро солнце взошло во всем блеске посреди волн пурпура и золота. Дул легкий ветер; море было тихим и гладким, как зеркало, на которое походило своей прозрачностью. Тихий Ветерок, как человек практичный, не позволил бы себе упустить это утро, предвещавшее такой прекрасный день. Напротив, он немедленно сделал ряд распоряжений, чтобы воспользоваться им.

Первой его заботой было держать совет со своим подшкипером и лейтенантом — двумя опытными моряками, ветеранами флибустьерства, которые только и думали что о резне и боях, и пришли в восторг от доверия, оказанного им командиром, перед которым благоговели.

Потом Тихий Ветерок призвал своего повара, в полном смысле слова отравителя и пачкуна, и дал ему инструкции. Еще раз с довольным видом он оглядел снасти каравеллы, крикнул рулевому взять к ветру на один румб и вошел в кильватер корвета, к которому вскоре приблизился на расстояние слышимости голоса.

• Предыдущая
• 46/57
• Следующая