Мексиканские ночи - Эмар Густав - Страница 16

• Предыдущая
• 16/86
• Следующая

Незнакомец попробовал приподняться, но силы изменили ему, и он со вздохом опустился на землю, прошептав:

— Не могу!

— Конечно, не можете! Удар шпагой был смертельным. Вы чудом остались живы. Так что не мешайте мне о вас заботиться.

— Кто же вы? — с волнением спросил незнакомец.

— Кто я? Бедный вакеро, я нашел вас умирающим на дороге и счастлив, что сумел вам помочь.

— Вы клянетесь, что ваши намерения благородны?

— Клянусь честью.

— Благодарю, -прошептал незнакомец и, помолчав, с жаром добавил:

— О, я хочу жить!

— Это вполне естественное желание.

— Я не могу умереть, пока не буду отомщен.

— И это справедливо.

— Вы спасете меня, обещаете?

— По крайней мере, сделаю все, что в моих силах. !

— О! Я богат и не постою за вознаграждением.

— При чем тут вознаграждение! — воскликнул Доминик. — Милосердие не продается. Мне не нужно вашего золота. Оставьте его себе!

— Однако…

— Ни слова больше об этом, прошу вас, сеньор, иначе я сочту себя оскорбленным. Спасти вас — мои долг.

— Поступайте, как вам будет угодно.

— Скоро рассвет. Нам нельзя здесь задерживаться.

— Но я настолько слаб, что не смогу ступить шагу.

— Об этом не беспокойтесь. Я положу вас на своего коня, и он привезет вас домой.

— Вы знаете, где мой дом? — вскричал раненый с плохо скрытым ужасом, порываясь встать. — И меня тоже?

— Я не знаю ни вас, ни места, где вы живете. Ведь я никогда вас не видел.

— Конечно, конечно, — прошептал незнакомец, — я просто сошел с ума! У этого человека самые добрые намерения.

И он обратился к Доминику тихим, прерывающимся от волнения голосом:

— Я — путешественник, ехал в Мексику из Веракруса, был неожиданно схвачен, ограблен и брошен здесь, на дороге. Нет у меня больше жилища. Вот и вся моя история. Так что везите меня, куда хотите.

— Не стану ни о чем спрашивать, поскольку не смею вмешиваться в ваши дела. В вашем положении волноваться вредно.

И действительно, разговор утомил незнакомца. Слишком сильно было перенесенное потрясение, слишком опасна рана. В глазах у него потемнело, холодный пот выступил на висках, мысли путались, и он едва слышно произнес:

— Я умираю!

Доминик влил ему в рот несколько капель чудодейственной жидкости, и незнакомец почувствовал облегчение.

Он хотел поблагодарить своего спасителя, но Доминик, заметив, что несчастный силится что-то сказать, произнес:

— Не надо ничего говорить, помолчите. Он укутал раненого в свой плащ и сказал:

— Постарайтесь уснуть, а я пока подумаю, как увезти вас отсюда.

Целебная жидкость была снотворной, и незнакомец вскоре закрыл глаза и погрузился в сон.

Доминик с минуту смотрел на него, потом, очень довольный, произнес:

— Вот таким он мне нравится. А то ведь совсем умирал. Нет, не все еще кончено. Только надо уехать отсюда как можно скорее, пока дорога безлюдна.

Он отвязал лошадь и подвел к раненому. Соорудив на ее спине подобие ложа из нескольких одеял и сарапе, которое он сбросил с себя, Доминик легко, словно ребенка, поднял этого высокого крепкого мужчину, очень осторожно положил на спину лошади и, поддерживая раненого, чтобы он не свалился на землю, повел лошадь на поводу в сторону уже известного нам ранчо.

• Предыдущая
• 16/86
• Следующая