Искатель следов - Эмар Густав - Страница 40

• Предыдущая
• 40/88
• Следующая

Старший вакеро, завидев асиендадо, поспешил к нему с докладом.

Манада в тысяч десять голов спокойно паслась на равнине вместе с несколькими бизонами и ланями всего в десяти милях от них.

Охотники взобрались на холм, с вершины которого им легко было рассмотреть на горизонте бесчисленное множество лошадей, живописно разбившихся на группы и, по-видимому, даже не подозревавших об угрожающей им опасности.

Чтобы охотиться на диких лошадей, надо быть, как мексиканцы, настоящими кентаврами.

Выслушав доклад вакеро, дон Мигель тут же устроил совет, в котором приняли участие все охотники.

Охотники решили образовать то, что в Мексике называется великим кругом, то есть окружить мустангов. Заключается это в том, что самые искусные наездники разбиваются на небольшие группы и становятся на известном расстоянии одни от других таким образом, чтобы образовать огромный круг.

Мустанги очень осторожны и пугливы. Они так чутки, что достаточно малейшего дуновения ветерка, чтобы донести до них запах испарений их врагов и заставить их умчаться с головокружительной быстротой.

Поэтому охотники должны действовать с величайшей осмотрительностью и принять все необходимые предосторожности, если хотят захватить их врасплох.

Когда были окончены все приготовления и охотники разбились на группы, все соскочили с седел и, таща за собой за поводья свою верховую лошадь, чуть не ползком стали пробираться в высокой траве для того, чтобы как можно больше сузить круг.

Охотники показали себя людьми, знающими свое дело, и манада начала проявлять некоторые признаки беспокойства только тоща, когда охотники успели уже довольно заметно стянуть круг.

Мустанги, которые до сих пор спокойно паслись, подняли головы, насторожили уши и заржали, втягивая воздух.

Затем они вдруг собрались в кучу, образовали компактную массу и направились мелкой рысцой по направлению к лесу хлопчатника, росшему по берегу реки.

Охота началась.

По знаку дона Мигеля шестеро хорошо вооруженных вакерос помчались во весь опор навстречу манаде, свистя своими лассо над головами.

Лошади, испуганные появлением всадников, повернули назад и помчались в противоположном направлении.

Но каждый раз, как они пытались пересечь границу круга, образуемого охотниками, навстречу им вылетали всадники и заставляли их отступать.

Надо хоть раз видеть эту охоту в прериях, чтобы составить себе ясное понятие о том великом зрелище, какое представляют собой эти благородные животные с горящими глазами, пенящимся ртом, гордо поднятой головой и распущенной по ветру гривой, стараясь найти выход из этого заколдованного круга.

В этом зрелище есть что-то опьяняющее, увлекающее людей даже самых флегматичных.

Вскоре измученные своими врагами мустанги дошли уже до того, что начали метаться как безумные. Тогда дон Мигель подал знак, и круг распался на определенном месте. Мустанги лавиной ринулись в разверзшееся перед ними отверстие, опрокидывая и разбивая все встречавшиеся им на пути препятствия.

Но тут-то их и ожидали охотники.

Мустанги, спасаясь бегством, даже и не подозревали, что дорога, по которой они устремились, шла постепенно сужаясь, а это грозило им неизбежной гибелью или, лучше сказать, пленом.

На вопрос, почему именно, необходимо сказать следующее. Охотники, открывая дорогу лошадям, искусно направили всю манаду ко входу в каньон, находившийся между двумя довольно высокими холмами. В конце этого оврага вакерос устроили из толстых пятнадцатифутовых кольев, вбитых в землю и крепко связанных веревками, свитыми из лыка, громадный кораль, куда мустанги и влетели, не подозревая даже о существовании загона.

Меньше чем за секунду кораль был уже полон.

Тогда часть охотников смело устремилась навстречу манаде и, рискуя жизнью, пересекла ей дорогу, а остальные охотники принялись загораживать вход в кораль.

В кораль попалось сразу около полутора тысяч великолепных диких лошадей.

Благородные животные с гневным ржанием кидались на стены ограды и грызли колья зубами.

Наконец они осознали бесполезность своих усилий и в изнеможении улеглись.

Они были побеждены и признали свое бессилие.

А в это время в овраге начиналась последняя борьба между охотниками и остальной частью манады. Лошади, стесненные в этом узком пространстве, делали невероятные усилия, чтобы открыть себе проход и снова бежать.

Они ржали, брыкались и яростно рвали все, что подходило к ним достаточно близко, пока, наконец, охотникам не удалось заставить их повернуть назад, и они кинулись на равнину со стремительностью лавины.

Несколько вакерос были сбиты и растоптаны под ногами лошадей, причем двое из них получили такие серьезные раны, что их подняли без чувств.

Дон Пабло Сарате со всем пылом юности увлекся до того, что влетел в самую средину манады. Вдруг лошадь его получила удар, который сломал ей правую переднюю ногу, и покатилась наземь, увлекая за собой и своего всадника.

Охотники издали крик ужаса и тревоги: молодому человеку грозила опасность быть растоптанным обезумевшими от страха и ярости мустангами.

Дон Пабло поднялся с быстротой молнии и, схватившись за гриву первой попавшейся лошади, вскочил ей на спину, где и остался стоять на коленях. Лошади были до такой степени прижаты одна к другой, что всякое другое положение было невозможно. Тогда произошла странная вещь, неслыханная борьба между лошадью и всадником.

Благородное животное, придя в ярость, начало бесноваться. Лошадь становилась на дыбы, била задом, но все было напрасно — дон Пабло твердо продолжал сидеть на своем месте.

Пока он находился в овраге, лошадь, стесненная подругами, не могла проделать все, что хотела, чтобы избавиться от бремени, которое она несла, но как только она очутилась на равнине, она подняла голову, сделала один за другим несколько скачков в сторону и неожиданно кинулась вперед с такой быстротой, что у молодого человека захватило дыхание.

Дон Пабло уселся верхом, сильно сдавливая коленями вздымавшиеся бока скакуна. Он снял с себя галстук и приготовился сыграть последнюю сцену этой драмы, грозившей окончиться для него трагически.

• Предыдущая
• 40/88
• Следующая