Фланкер - Эмар Густав - Страница 42

• Предыдущая
• 42/56
• Следующая

Окончив эти приготовления, Летучий Орел спросил европейцев, как они находят своего товарища.

— Ей-Богу, — наивно ответил Вольная Пуля, — если бы я не присутствовал при этом превращении, то никогда бы его не узнал… По этому поводу я припоминаю одно странное происшествие, случившееся со мной в тысяча восемьсот тридцать шестом году. Представьте себе…

— А вы что скажете? — бесцеремонно перебил охотника индеец, обратившись к дону Лео.

Тот без смеха не мог взглянуть на Верного Прицела.

— Я нахожу его просто ужасным, — сказал молодой человек, — он до такой степени похож на краснокожего, что, я уверен, он может смело рискнуть.

— О-о-а! Индейцы очень хитры, — проговорил вождь, — если же брат мой проникнется духом лица, которое он должен представить, то бояться ему нечего.

— Но я еще не знаю, какое лицо назначено мне изображать!

— Брат мой сделался теперь великим исцелителем.

— Ей-Богу! Какая славная мысль! С этой обязанностью я могу повсюду проникнуть.

Команч улыбнулся, утвердительно кивнув головой.

— Я буду слишком неловок, если дело мне не удастся, — продолжал охотник, — но так как я доктор, то должен запастись необходимыми лекарствами.

Говоря это, Верный Прицел вынул из карманов своих панталон все, что не относилось к его новому званию, оставив при себе только дорожную сумку и ящик с лекарствами, всегда находившийся при нем, и повернулся к вождю.

— Я готов, — сказал он ему.

— Хорошо. Я с Дикой Розой пойду вперед, чтобы облегчить проход моему брату.

С согласия охотника индеец подозвал свою жену и, простившись со всеми, ушел вместе с ней.

Лишь только вождь скрылся в зеленой листве, охотник стал в свою очередь прощаться с друзьями. Кто знает! Быть может, он видел их в последний раз!

— Я провожу вас до опушки леса, — сказал ему дон Лео, — и по дороге мы получше оговорим те средства, какие мне необходимо будет употребить, чтобы быть в состоянии явиться к вам на помощь по первому зову.

— Пойдемте, — коротко ответил охотник.

Они удалились, сопровождаемые пожеланиями всех товарищей, отпускавших Верного Прицела с грустью и невыразимым волнением.

Скоро охотник и дон Лео, совещаясь вполголоса, дошли до последних высоких деревьев; там они простились и расстались. Охотник двинулся вперед спокойной и ленивой походкой индейца.

Верный Прицел благодаря своей новой внешности мог свободно наблюдать за всем, что происходило вокруг него; он с любопытством всматривался в оживленную картину, открывшуюся перед его глазами. В особенности его внимание привлекла группа всадников, разукрашенных по-военному и в полном боевом снаряжении. Они рысью подъезжали к городу с противоположной стороны от той, с которой подходил охотник.

Индейцы, праздно шатавшиеся за стенами города, остановились при виде их и с любопытством принялись рассматривать. Верный Прицел воспользовался этим обстоятельством, ускорил шаг, чтобы смешаться с толпой любопытных, и, присоединясь к ним, сумел не обратить на себя ничьего внимания.

Между тем всадники все подвигались тем же шагом; не доехав до главных ворот сорока шагов, они остановились.

В ту же минуту три всадника галопом выехали из города, в два прыжка миновали мост, перекинутый через ров, и поскакали навстречу прибывшим индейцам, от которых также отделились три всадника и двинулись в их сторону.

После взаимного обмена отрывочными фразами все шестеро присоединились к отряду, неподвижно стоявшему в нескольких шагах от них, и вместе с ним въехали в город.

Верный Прицел отправился следом и подошел к воротам в ту минуту, когда последние воины скрылись за ними. Он понял, что настала решительная минута, но, приняв самый беспечный вид, приготовился войти. На некотором расстоянии от себя он заметил Летучего Орла с женой, разговаривающих с индейцем, который, по-видимому, принадлежал к известному классу. Это его ободрило.

Он смело перешел мост и спокойно подошел к воротам. Перед ним тотчас же опустилось копье и загородило ему проход.

По знаку Летучего Орла индеец, говоривший с ним, направился к воротам.

Подойдя к караульному, загородившему проход Верному Прицелу, он сказал ему что-то на ухо; караульный тотчас же поднял копье и, поклонившись с глубоким уважением, отступил на несколько шагов.

Тогда подошедший индеец жестом пригласил охотника войти.

— Брат мой приятный гость в Небесном городе, — сказал он, грациозно кланяясь охотнику, — у моего брата здесь есть друзья.

Верный Прицел благодаря продолжительной жизни в прериях говорил на разных индейских наречиях с той же легкостью, что и на своем родном языке. Услышав вопрос краснокожего, он понял, что его испытывают, и ответил с самоуверенностью, необходимой для верного исполнения его роли:

— Не вождь ли брат мой?

— Да, вождь.

— Так спрашивай, брат мой, Кролик будет тебе отвечать, — сказал Верный Прицел, окрестив себя таким невинным именем.

— Мне не о чем спрашивать моего брата, — ответил вождь вежливо, — я знаю, кто он и откуда пришел: брат мой — один из посвященных в великую науку мудрого племени Юма.

— Вождь верно сказал, — ответил охотник, — вижу, что он говорил с Летучим Орлом.

— Давно ли брат мой покинул свое племя?

— Вот уже семь месяцев прошло после того, как я надел дорожные мокасины.

— Где же лежат земли охоты, принадлежащие племени моего брата?

— По берегам безмерного озера — моря.

— Думает ли брат мой заняться врачеванием в Небесном городе?

— Кролик пришел сюда именно с этой целью и еще затем, чтобы поклониться Ваконде в великолепном храме, который набожные индейцы построили ему в Небесном городе.

— Хорошо, брат мой умный человек, племя его мирное, — заключил индеец и гордо поднял голову. — Я — известный воин, зовут меня Атояк.

— Брат мой великий вождь, — ответил охотник с поклоном.

Атояк принял этот ответ с надлежащей важностью.

— Я сын святого сословия, которому вверена охрана храма, — сказал он.

— Да благословит Ваконда род моего брата.

— Пусть брат мой, Кролик, последует за мной; мы пойдем к друзьям, ожидающим нас, а после Атояк проведет его в свое жилище, которое будет принадлежать моему брату во все время его пребывания в Небесном городе.

— Кролик не достоин отряхнуть пыль своих мокасин на пороге его дома.

— Ваконда благословляет странников; брат мой Кролик — гость вождя, пусть он идет за вождем.

— Пойду, если этого хочет вождь.

Оба пошли в город. Дорогой к ним присоединились Летучий Орел и Дикая Роза.

Все вместе направились к дому, занимаемому вождем, находившемуся в противоположном конце города. Этот продолжительный переход дал охотнику возможность ознакомиться с расположением города. Наконец они пришли.

Голубка, жена Атояка, скрестив ноги, сидела на соломенной циновке и готовила маисовые лепешки, назначенные, вероятно, на обед ее мужу.

Около нее находились четыре невольницы. При появлении вождя вместе с гостями, женщины с любопытством взглянули на них.

— Голубка, — сказал вождь с достоинством, — я привел к нам гостей; великого вождя команчей и его жену ты знаешь, а этот гость — великий исцелитель из племени Юма. Зовут его Кролик, он также будет жить с нами.

— Летучий Орел, Дикая Роза и великий исцелитель — приятные гости в доме Атояка, — ответила Голубка с доброжелательной улыбкой, — Голубка их раба.

Голубка была милая женщина лет тридцати, но на вид ей казалось за пятьдесят.

— Мать моя позволит мне поцеловать ее ноги, — любезно ответил охотник.

— Брат мой поцелует лицо Голубки, — возразила жена Атояка, подставляя охотнику свою щеку, к которой он прикоснулся с глубоким уважением.

— Теперь братья мои выпьют с дороги прохладного напитка, — продолжала Голубка, — дорога была длинная и пыльная, солнечные лучи жгучи.

— Напиток утолит жажду путешественников, — ответил Верный Прицел за себя и за товарищей.

• Предыдущая
• 42/56
• Следующая