Арканзасские трапперы - Эмар Густав - Страница 19

• Предыдущая
• 19/68
• Следующая

— Теперь земля уже остыла, — сказал один из них. — Уйдем, пока эти люди еще спят. Они считают себя обязанными нам, и потому нам лучше уйти.

— Идем! — коротко отвечал другой.

В то время как охотники выходили из лагеря, кто-то тихо дотронулся до плеча одного из них.

Это была Люция.

Они остановились и почтительно поклонились ей.

— Вы уже уходите? — произнесла она своим мягким, нежным голосом.

— Да, сеньорита, мы должны идти, — отвечал охотник.

— Понимаю, — улыбаясь, отвечала она. — Теперь, после того как вы спасли нас, вам больше нечего делать здесь. Не правда ли?

Они молча наклонили головы.

— Но, прежде чем вы уйдете, я попрошу у вас одолжения, — сказала она, обращаясь к старшему охотнику.

— Что прикажете, сеньорита?

Она сняла с шеи маленький бриллиантовый крестик.

— Возьмите его от меня на память, — сказала она.

Охотник нерешительно взглянул на нее.

— Ради Бога! Я прошу вас! — горячо воскликнула она.

— Извините, сеньорита, — отвечал взволнованный охотник, надев крестик на шею, на которой висела черная бархатная ладанка. — Теперь у меня будет еще талисман, кроме того, который дала мне мать.

— Благодарю вас! — радостно сказала Люция. — Я бы еще желала знать…

— Что, сеньорита?

— Как вас зовут?

— Имя моего товарища — Весельчак.

— А ваше?

— Чистое Сердце.

Охотники простились с молодой девушкой, вышли из лагеря и через минуту скрылись в темноте.

Люция следила за ними до тех пор, пока они не пропали из виду, а потом тихо вернулась в свою палатку.

— Чистое Сердце! — прошептала она. — Я не забуду этого имени!

Страсть англичан к захвату и приобретению земель перешла по наследству и к американцам. Как только был заключен мир с Англией и провозглашена независимость Соединенных Штатов, те же самые люди, которые так горячо восставали против деспотизма и притеснений, которые проповедовали свободу личности, стали с беспощадным хладнокровием притеснять и уничтожать индейцев.

Несмотря на то, что владения их были очень обширны, настолько обширны, что не хватало рук для обработки земель, они не удовольствовались этим. Они хотели завладеть обоими океанами и стали теснить несчастных туземцев, которым пришлось все дальше и дальше отступать перед ними.

— Они кончат тем, что загонят нас в Тихий океан! — сказал один из старых индейских вождей, и очень возможно, что предсказание его исполнится.

В Америке — этой стране равенства и свободы, как думают многие расположенные в ее пользу или мало знающие ее люди — два народа совершенно порабощены третьим, который смотрит на них, как на вьючных животных.

Краснокожие и негры — вот эти два народа, достойные жалости и сострадания каждого просвещенного и не только на словах гуманного человека.

Скваттерыnote 4 , люди без роду и племени, не уважающие ни права, ни закона, продвигаются все дальше и дальше к западу и выгоняют индейцев из их последних убежищ.

За скваттерами являются пять-шесть солдат, с барабаном, трубой и офицером, держащим в руках украшенное звездами знамя.

Эти солдаты устраивают из древесных стволов что-то вроде маленькой крепости, вешают над ней свое знамя и объявляют, что это место должно считаться границей владений Соединенных Штатов.

Около крепости строят несколько хижин, смешанное население из белых, негров и краснокожих занимает их, и город уже готов. Ему дают какое-нибудь громкое имя, вроде Рима или Карфагена, а через несколько лет он по праву считается столицей нового штата, которого еще не существует.

Вот как просто делаются дела в Америке.

Через несколько дней после происшествий, о которых мы говорили в предыдущей главе, довольно странная сцена происходила в одном из поселений, которое было основано не больше двух лет тому назад на берегах Канады, в прелестной местности, у подошвы зеленеющего холма.

Хижин двадцать было разбросано около небольшой крепости с четырьмя маленькими пушками, расположенной на берегу реки.

Это поселение, основанное еще так недавно, приняло уже, благодаря энергии и деятельности американцев, вид городка. В трех церквях собирались для молитвы верующие трех различных сект, а в двух тавернах не было недостатка в посетителях.

На улицах было много народу: множество лодок виднелось на реке; тележки с разными товарами то и дело проезжали, скрипя своими несмазанными колесами.

Но несмотря на все это движение и суету, а может быть, именно благодаря им, заметно было, что что-то встревожило городок.

Прохожие о чем-то спрашивали друг у друга, народ толпился у дверей домов, а несколько всадников поскакали в разные стороны, выслушав инструкции капитана, который в полной парадной форме прохаживался около крепости, держа в руке подзорную трубу.

К вечеру лодки причалили к берегу, тележки вернулись домой, лошадей распрягли, скот загнали, и все жители селения собрались на площади.

Солнце уже заходило, когда посланные капитаном разведчики вернулись.

— Можете успокоиться, — сказал он собравшимся жителям. — Я так и знал, что это ложная тревога. Расходитесь спокойно по домам. На двадцать миль в окружности нет ни одного индейца.

— Да! Двадцать миль — очень небольшое расстояние для краснокожих, — заметил старый охотник-метис, стоявший около капитана, опершись на свое ружье.

— Очень возможно, Белые Глаза, — отвечал комендант. — И все-таки бояться нечего. Я посылал разведчиков только для того, чтобы успокоить население. Индейцы не осмелятся мстить нам.

— Индейцы мстят всегда, капитан, — возразил охотник.

— Вы, должно быть, выпили слишком много виски, Белые Глаза, и начинаете бредить наяву.

— Дай Бог, чтобы вы были правы, капитан, — сказал метис. — Но я лучше вас знаю краснокожих. Всю жизнь прожил я по соседству с ними, а вы приехали на границу всего только два года тому назад.

— Двух лет вполне достаточно, чтобы узнать их, — решительно отвечал командир.

— И вы полагаете, что команчи не отомстят за смерть двух своих воинов — и знаменитых воинов — так предательски убитых здесь! — спросил охотник. — Нет, капитан, это не пройдет вам даром.

• Предыдущая
• 19/68
• Следующая