Убийства – помеха любви - Эйчлер Сельма - Страница 8

• Предыдущая
• 8/53
• Следующая

Мы с первого взгляда возненавидели друг друга.

– Меня зовут Дезире Шапиро, – вежливо представилась я и даже протянула руку. Которую любезный джентльмен Ш. Клори и не подумал пожать. Ничего другого я не ожидала и с облегчением вздохнула, проворно спрятав руку за спину. – Я частный детект…

– Ах, частный! – рявкнул хозяин и попытался захлопнуть дверь перед моим носом. – Мне вам нечего сказать!

Я проворно сунула ногу в щель, с храбростью последней дурочки не подумав, что эта толстая свинья в два счета сделает меня инвалидом на всю оставшуюся жизнь.

– Над этим делом я работаю совместно с полицией. Мне не хотелось бы сообщить, что вы отказались сотрудничать. В полиции ведь могут решить, будто вам есть что скрывать.

– Скотина! – прорычал негодяй.

Так, похоже, пора переходить к плану номер два. Я элегантно взмахнула перед его носом двадцатидолларовой банкнотой, которую вытащила из кошелька, как только услыхала из динамика мелодичный голосок, и умоляюще чирикнула:

– Я всего лишь хочу задать вам несколько вопросов. Это не займет много времени…

Клори плотоядно облизал губы, пожирая глазами зеленую бумажку. О, я видела его насквозь. С одной стороны, ему мечталось заполучить двадцатник, а с другой – устроить мне веселую жизнь. В конце концов злоба взяла верх над жадностью.

– Засунь ее себе сама знаешь куда! – проорал радушный хозяин.

Ага, самое время для плана номер три!

– Наверное, вы слышали, что Джерри Костелло, мальчик-рассыльный, подозревается в убийстве.

Громила прищурил и без того маленькие глазки. Судя по всему, ничего нового я ему не сообщила.

– Знаете, дорогой друг, мне совсем не хочется рассказывать его предприимчивым братьям, что вы жаждете упрятать мальчика за решетку.

Признаюсь, больших надежд на план номер три я не возлагала. Но, как ни странно, сработал именно он. Дверь приотворилась.

– Послушайте, я ничего не имею против этого малого, поэтому не надо врать направо и налево. – Громила понизил голос и чуть ли не согнулся пополам, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Теперь я получила сомнительное удовольствие наслаждаться ароматами, исходившими от него. – Не надо впутывать этих бандюг Костелло. Эти парни связаны с мафией, – прошептал он. – Они же итальяшки!

Неотразимый аргумент, что и говорить.

– Да, я слышала, что юные Костелло верховодят в банде, – соврала я не моргнув глазом.

– У меня ж ребенок и жена! – испуганно прохрипел управляющий, лихорадочно оглядывая коридор. Просто бальзам на сердце – видеть эту гориллу насмерть перепуганным.

– Вам не о чем беспокоиться, если вы согласитесь помочь, – сообщила я официальным то­ном. – Мы можем поболтать в непринужденной дружеской обстановке?

Поскольку эту фразу только формально можно было считать вопросом, я не стала дожидаться ответа.

Пропихнув себя мимо хозяйского брюха, я проникла в мрачную, но на удивление чистую гостиную. И сразу же разглядела любимое кресло Клори – большое, мягкое, уютное. С победной улыбкой я метнулась к нему, опередив хозяина, так что ему пришлось довольствоваться жестким стулом.

– Так что вам известно о миссис Гаррити?

– Да я почти и не знал старую грымзу. Раз в месяц наведывался за деньгами. А еще как-то на четырнадцатом этаже потолок протек. Решили, что течет от нее. Но старуха меня даже не впустила. Впрочем, потом выяснилось, что течет в другом месте.

– Один из жильцов утверждает, что в день убийства видел вас на пятнадцатом этаже ранним утром! – выпалила я. – Речь идет об очень раннем утре, за несколько часов до того, как вы поднялись туда с Леви.

Все-таки не зря я смотрю по телевизору старые второсортные детективы. Лицо Клори приобрело приятный пурпурный оттенок.

– Наглое вранье!

Ну ладно, вранье так вранье, попробовать-то стоило.

– Но вы же знали, что миссис Гаррити держала деньги в морозильнике, правда?

– С какой такой радости я должен знать об этом? – От возмущения Клори даже привстал. Я на мгновение испугалась, что он собирается накинуться на меня с кулаками, но он тут же сел на место. – Говорю же вам, не входил я в эту чертову квартиру! Я и видел-то старушенцию пару секунд в месяц.

– А я думала, вы хотели нам помочь, – напомнила я невинным голоском.

– Послушайте, мадам, я ведь того… и помогаю. – На лбу Клори выступили бисеринки пота, он достал из кармана самый замызганный в мире, самый мерзкий на вид платок. – Я правду говорю! – промычал он, елозя гнусной тряпкой по лицу. – Не знал я ни хрена о чертовом морозильнике, и утром меня там точно не было. Пока не прискакал этот хренов Леви и не потащил меня к старухе.

– Хорошо-хорошо, забудем об этом, – великодушно согласилась я. – Наверное, произошло недоразумение. – Я огляделась. – Вы сказали, что существует и миссис Клори?

– И что с того?

– Я хотела бы поговорить с ней. Она дома?

– На работе. Придет в половине шестого.

Я глянула на часы. Почти пять.

– Прекрасно. А пока почему бы вам не рассказать во всех подробностях, что произошло в то утро, после убийства. Начните с того, как Леви пришел к вам.

– Ладно уж… Леви позвонил в дверь и…

– В котором часу?

– Без четверти восемь. Жена только-только смылась на работу.

Я поудобнее устроилась в кресле:

– Продолжайте, прошу вас.

– Ну так вот, Леви и говорит, мол, дверь старухина открыта, он ее звал-звал, а она молчок. Ясен перец, пришлось тащиться наверх, проверить-то надо. Да еще пешкодралом! Чертов лифт опять сломался. В общем, мы с Леви вошли в старухину квартиру. В гостиной и на кухне никого не было, поэтому мы заглянули в спальню. Сначала я увидел лишь башку седую, одеяло до носа натянуто было. Я даже не понял, что старуха окочурилась. Ну я поорал немного для порядка, стоя в дверях, позвал ее по имени. Но она хоть бы хны. Ну тогда пришлось войти и… Господи, что это был за ужас! Она лежала, и свет падал прямо на голову, так что вся эта кровища и…

– Свет?

– Ну да, свет…

– Вы имеете в виду ночник?

– Ну да… Ночник.

– Хорошо. Так, вы стоите лицом к миссис Гаррити. С какой стороны находился ночник?

– Слева. На маленьком столике. Я рассеянно кивнула. Значит, ночник находился справа от старушки.

– Миссис Гаррити лежала на левом боку? – спросила я безо всякой цели, поскольку полицейское фото ясно запечатлелось у меня в памяти.

– Ну да…

– А куда она смотрела?

– Как так – «смотрела»?.. Мертвая ж она была…

– Я хочу знать, куда было обращено ее лицо: в сторону двери или…

– В сторону окна.

С минуту я обдумывала эту фразу. Конечно, можно предположить, что Филдинг прав – старушка настолько перепугалась, что не смогла привстать с постели, когда услышала шум. Ну ладно, в это я еще готова поверить. Но если она услышала шум и крикнула «кто там?», то было бы естественно повернуться к двери. По всем законам здравого смысла Агнес Гаррити должны были найти лежащей на правом боку лицом к двери… разумеется, если верно предположение Филдинга.

Но я ни капельки не сомневалась: гипотеза Филдинга не стоит и выеденного яйца.

– Продолжайте же. Что вы делали потом?

– Потом? – раздраженно переспросил он. – Ну так, предупредил Леви, чтобы он ничего не трогал. И мы почапали к нему в квартиру, чтобы вызвать полицию. Вот и все. Сказать мне больше нечего.

– Хорошо. Спасибо. В котором часу мистер Леви приходит домой?

– А я почем знаю? – рявкнул Клори. Но, вспомнив о братьях Костелло, тотчас присмирел и ворчливо поправился: – Где-то часов в шесть.

Мои часы показывали четверть шестого: самое время подкрепиться кофе с крошечным пи­рожным… нет, лучше с двумя…

– Я скоро вернусь, – посулила я Клори, вставая, – поговорю с вашей женой.

Что он пробормотал в ответ, я не разобрала, но, возможно, это и к лучшему. Правда, свидание с пирожными пришлось отложить.

В комнату осторожно вошла Эдна Клори. Она была невероятно высока и столь же невероятно худа. Настоящий дистрофик. А еще Эдна Клори была удивительно бесцветной особой. Одежда опрятная, ничего не скажешь, но уж больно безликая и унылая: коричневая водолазка, подчеркивавшая костлявую грудь, мешковатые штаны цвета хаки, в которых совершенно утонул плоский зад. Косметикой дама не пользовалась, если не считать намека на бледно-розовую помаду. С какой-то грустью я оглядела это нескладное создание, задержавшись на коротко стриженных тусклых волосах мышиного оттенка. Короткая стрижка еще больше удлиняла и без того вытянутое лицо.

• Предыдущая
• 8/53
• Следующая