Констанция. Книга шестая - Бенцони Жюльетта - Страница 15

• Предыдущая
• 15/20
• Следующая

— Короля и всю его семью нужно немедленно арестовать! — закричал он. — Они изменники и заслуживают наказания!

Толпа одобрительно зашумела, выражая свое согласие со словами парижского студента.

Потеряв голову от ужаса, Констанция попыталась вступить в словесную перепалку с толпой.

— Нет, короля нельзя арестовать сейчас! Это вызовет в стране гражданскую войну! — закричала она.

Толпа зашумела и грозно надвинулась на аристократку, пытавшуюся защищать ненавистного монарха.

— Ее надо арестовать! — выкрикнул кто-то. — Она пытается воспрепятствовать исполнению приказа гражданина ла Файетта, главнокомандующего национальной гвардией. Вы слышали, что сказал майор? Она изменница! Констанция быстро поняла, что совершила ошибку и не осмеливалась больше произнести ни единого слова. По счастью, ей на помощь пришел мистер Томас Пени, который закрыл ее собой и увел подальше от разъяренных горожан.

— Вам не следовало так говорить, мадам. Они вполне могли бы разорвать вас на части, — укоризненно произнес он.

Констанция только сейчас почувствовала, что ей страшно. Она по-прежнему видела перед собой горящие от ненависти и злобы глаза, руки, которые, казалось, вот-вот потянутся к ее горлу.

Прямо на глазах у господина Пенна Констанция разрыдалась.

— Ну, ну, успокойтесь, все будет в порядке. Скажите, вы знали о том, что произошло в Париже?

Констанция еще ничего не успела ответить, а в разговор вмешался Ретиф.

— Еще вчера вечером я знал, что произошло, — торжественно подняв палец, сказал он.

Изумленный судья обратился к господину де Ванделлю:

— Вы представляете, сегодня король был в нескольких лье от нас, а мы об этом ничего не знали.

Банкир в ответ лишь сокрушенно покачал головой.

— Что вы думаете об этой новости, мистер Пенн? — обратилась к американцу вдова из Шампани. Тот тяжело вздохнул.

— Я думаю, что короля, который пытается сбежать из своей страны, обязательно арестуют.

Казанова не принимал участия в этих разговорах, больше озабоченный собственным желудком. Он прошел в харчевню, располагавшуюся здесь же, при постоялом дворе, и дождался, пока к нему подойдет ее хозяин.

— Что прикажете, патрон? — поклонившись спросил тот.

— Я надеюсь, что ваши повара занимаются своим делом, а не митингуют по поводу бегства короля? По мне, пусть бегут все короли мира, я просто хочу поесть.

Хозяин харчевни снова поклонился.

— Сию минуту, месье. Садитесь, где вам будет удобно. Вы собираетесь обедать один или с вами будет кто-то еще?

— Я прибыл на почтовом дилижансе. Мы все голодны. Организуйте, пожалуйста, стол, за которым мы могли бы сесть.

— Все будет сделано. Одну минуту. Откуда-то неподалеку доносились крики:

— Да нет, это был не он1 На нем же не было горностаевой мантии!

Спорили несколько простолюдинов, один из которых, по виду кузнец, в промасленном фартуке, потрясал свернутой в трубку бумагой.

— А я говорю, что это был он. Вот, посмотрите. Кузнец развернул бумагу, на которой был изображен портрет короля Людовика XVI.

— Вот, смотрите! Тот же самыи нос, тот же самый подбородок. Пару часов назад здесь был король. Я сразу узнал его.

Судья наклонился к господину Ванделлю и прошептал ему на ухо:

— Наверное, прошло уже не меньше суток с того времени, как король покинул Париж. Я молю бога о том, чтобы он добрался до границы.

Хозяин харчевни почтительно склонился перед Казановой.

— У нас есть трюфели, жареный рябчик, несколько разновидностей сыров, кое-какие закуски. Что вы будете есть?

Казанова небрежно махнул рукой.

— Приносите все. Мы очень голодны. Знаете что, я буду сидеть один. Мне вдруг захотелось побыть одному. Я пересяду вон за тот столик.

Итальянская певица, вдова из Шампани и Констанция де Бодуэн также сидели отдельно.

— Вы знаете, что они говорят? — сказала итальянка. — Они говорят, что в этой карете ехало шесть человек.

— Да, — подтвердила Констанция, — их шестеро.

— Там дети, женщины и мажордом.

— В этой карете едут наследники престола, гувернантка, мадам де Тузель, сестра короля, принцесса Елизавета, и с ними мажордом, граф Ферзен. Король одет в костюм лакея редингот.

Вдова из Шампани брезгливо поморщилась.

— Король одет в костюме лакея? Боже мой, что происходит с Францией?

Итальянка бесстрастно пожала плечами.

— А что, прикажете ему отправиться в дорогу в горностаевой мантии и с короной на голове?

— Его величество король Франции Людовик XVI отправляется к своим союзникам, и это должно послужить на благо Франции, — гордо сказала Констанция. — Может быть, наконец-то в стране прекратится беспорядок.

Итальянка фыркнула.

— А я обожаю беспорядок.

— Виргиния, успокойся! — прикрикнул на нее муж, сидевший за соседним столиком. — Всем уже надоели эти беспорядки. Это анархия, каждый считает себя чуть ли не выше короля.

Мистер Пенн отрицательно покачал головой.

— Я тоже не люблю беспорядок, однако самое худшее — это правление аристократии, это тираническое мошенничество. Мы должны уничтожить царство несправедливости. Взгляните, например, на королевский двор Георга III в Англии. Он и его приближенные выжимают все соки из народа для того, чтобы двор мог жить в роскоши. Это ли не высшее проявление несправедливости?

Тем временем Ретиф де ля Бретон подсел за столик, за которым, торопливо поглощая жареного цыпленка, сидел майор Курнуойе.

— Гражданин майор, — обратился к нему писатель, — скажите, что сейчас происходит в Париже?

— Город весь кипит от возмущения, — прожевывая ответил офицер.

— А как в Париже узнали, что король собирается бежать в Мец, что он едет по этой дороге?

— Логика, уважаемый месье, логика. Король, наверняка, хочет попасть под защиту войск маркиза де Буийе.

Увидев, что Казанова сидит в одиночестве за дальним столиком, ожидая, пока будет выполнен его заказ, дама в черном, вдова винокура из Шампани, села рядом с венецианским кавалером. Наконец, появился повар с блюдом в руке.

— Вот ваш рябчик, месье.

— Благодарю вас.

Дама с любопытством посмотрела на огромную жареную птицу.

— Вы всегда так много едите, месье Казанова? — спросила она.

Тот развел руками.

— Как ни стыдно в этом признаться — да. К сожалению, сейчас у меня не осталось больше никаких удовольствий, кроме того, которое я получаю за столом.

— А во Франции еще хуже! — в полемическом азарте восклицал мистер Пенн. — Четыреста семей аристократов, фаворитов, приближенных короля, принцев крови, высших церковных сановников ненавидят народ, погрязли в мошенничестве и распутстве. Что вы на это скажете, господин судья?

Вместо него ответила Констанция:

— Возможно, вам неизвестно, господин Пенн, что эти четыреста лучших семей Франции способствуют ее процветанию. Они занимаются не только мошенничеством и распутством, как вы изволили выразиться, но и благотворительностью, а также являются основными работодателями в стране.

При этом она смело посмотрела на американского публициста.

— Браво, мадам! — воскликнул судья, оставив вилку и нож, чтобы поаплодировать Констанции.

— У аристократов есть не только права, — продолжила Констанция, — но и обязанности. В первую оче -

Редь, они должны уважать христианские законы и короля.

Мистер Пенн успехнулся.

— Аристократы первыми нарушают свой долг, — сказал он. — Они бегут за границу, оставляя Францию на произвол судьбы.

— Я не разделяю вашего мнения, господин Пенн, — возразил ему судья. — Аристократы уважают своего короля, назначенного божьим промыслом.

Американец обозленно воскликнул:

— А что это такое — божий промысел по отношению к аристократам? Они что, имеют непосредственную связь с господом богом, которую не имеет народ? Нет, это всего лишь способ передавать наследство от отца к сыну и оказаться на троне после смерти предка. Вот поэтому и получается иногда, что после льва на трон восходит осел.

• Предыдущая
• 15/20
• Следующая