Военная клятва - Вон Элизабет - Страница 22

— Сколько ей?

Я прополоскала тряпку в прохладной воде.

— На вид шесть месяцев.

Рахиль откинулась на подушки и уставилась в потолок невидящим взором. Целительница долго и судорожно вздохнула.

— Детка Миры. Значит Мира мертва. — Её глаза наполнились слезами. — Я помогала ей появиться на свет вот этими самыми руками. Мои дети, все они мои дети. Я так старалась ради них.

Её голос потонул в рыданиях. Я нежно вытерла её слёзы.

— Расскажите мне о болезни, Рахиль. Я должна знать.

— Сначала пот, вода выходит из тела, точно реки текут. Затем сумасшествие, бред, которого я никогда не видела. Душа беснуется и кричит с незрячим взглядом, мучимая безудержным гневом.

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, как будто повторяя урок, который заставила себя запомнить.

— Затем глубокий сон, и они больше ни на что не реагируют, ни на боль, ни на шум. Глубокий сон, очень глубокий, пока не остаётся никакой надежды или воли к жизни. А затем… — Она открыла глаза и вцепилась в мою руку. — Они все умерли. Я перепробовала всё, что знала, но они всё равно…

— Ш-ш-ш, теперь всё будет хорошо, — заверила я. — Добрая миска бульона, сильная доза лекарства от жара, и вы…

— Дура, — выплюнула она. – Обучена Эльном? Ты не слышала, что я сказала? Я перепробовала ВСЁ. Нет ни лекарства, ни лечения, они просто пали замертво. Есть только холод, холод смерти. — Она залилась слезами, всхлипывая так, что казалось, у неё не выдержит сердце. — Я подвела их всех. Моих детей...

Её пальцы слабо вцепились в одеяла.

— Средство от жара…

— Пробовала.

— Бадьян.

— Пробовала.

— Мята.

— И это тоже. — Гнев исказил её лицо, но она слишком ослабла, чтобы злиться. — Идиотка, я перепробовала всё, но лечения нет, нет лекарства. Впереди только хлад смерти, да могила. — Она поднесла руку ко лбу. — Она пришла за мной, смерть, и я приму её. Все мои детки, их детки...

Она начала рыдать, выть от отчаяния.

Айсдра пыталась одновременно кормить и укачивать младенца. В дверном проёме показалась голова Эпора.

— Что случилось?

— Женщина проснулась, и её крики напугали младенца. Она думает, что вы собираетесь съесть её.

Рахиль перестала плакать и уставилась на Эпора с широко раскрытыми глазами. Эпор улыбнулся, обнажая зубы.

— Я бы не стал. Слишком тощая.

Я улыбнулась шутке, и Рахиль захотела узнать, что он сказал. Она смотрела на меня с подозрением, но, казалось, немного расслабилась, особенно, когда Эпор, облокотившись о дверной косяк, стал смотреть, как Айсдра ложится спать у очага и укладывает рядом с собой малышку. В наступившей тишине Рахиль закрыла глаза и что-то прошептала. Я наклонилась к ней.

— Что вы сказали?

Она открыла глаза.

— Свяжи меня.

— Не думаю, что эта лу…

— Свяжи меня, девочка

— Рахиль, вы не опасны.

— Лихорадка добирается и до меня. Свяжите меня сейчас же.

— Что она говорит? — поинтересовался Эпор.

Я объяснила, и он кивнул.

— Даже слабый человек опасен с ножом. Нужно обезопасить себя, трофей.

Рахиль, казалось, почувствовала его отношение.

— Он знает. Целители знают путь боли. То, что лечит, может при необходимости и ранить. Свяжи меня, говорю.

Я закатила глаза и, в конце концов, привязала её запястья к спинке кровати, но только после того, как заставила её выпить немного бульона. Она впала в беспокойный сон. Эпор ушёл на улицу дежурить. Айсдра завернулась в одеяла. Я приготовилась к долгой ночи.

К рассвету Рахиль не могла подняться с постели. Она лежала молчком, по-прежнему неподвижно, и не отвечала.

Я была истощена и огорчена из-за своей глупости. Нужно было выслушать её, заставить рассказать мне всё, пока она ещё была в сознании и разговаривала. Я вняла её предупреждениям, но всё равно не верила, что болезнь может убить так быстро.

Я встала на колени. Эпор спал, завёрнутый в одеяла, которые для него оставила Айсдра. Они дежурили всю ночь. Коснулась плеча Эпора, и он распахнул глаза. Спросонья понял, что это я, и тут же сел.

— Трофей?

— Нужно сходить к дому целительницы, Эпор. Мне нужно увидеть, что она пыталась сделать, прежде чем вы принесли её сюда.

Эпор посмотрел на кровать.

— Мужчина?

— Мёртв.

Я не хотела смотреть на тело. Я закрыла его лицо и, свою неудачу, одеялом. Эпор встал и собрал оружие. Его глаза уставились в угол, где отдыхала малышка.

— По крайней мере, она хотя бы не болеет? — хрипло спросил он.

— До сих пор.

Эпор пошёл вперёд, и я последовала за ним в главный зал. Айсдра сидела у самой двери на одной из скамеек так, чтобы видеть всю площадь. Мы подошли к ней, но Айсдра ничего не сказала, просто подняла бровь.

— Небольшая разведка, — мягко сказал Эпор, затягивая повязку. — Ничего?

— Всё тихо. — Айсдра встала. — Остальные?

— С малышкой всё в порядке. Женщина по-прежнему жива. Мужчина мёртв.

Я не хотела обсуждать детали. К счастью, Айсдру удовлетворил мой ответ.

— Мы вернёмся и закончим поиски. — Эпор оглядел площадь, которая становилась всё светлей. — Сумасшедшего не было видно?

— Нет.

— Подогреешь нам немного каваджа, а? Скоро будем.

Айсдра улыбнулась ему и кивнула.

— Я посижу с малышкой.

Эпор подошёл к двери, и я встала рядом с ним. Свет становился всё ярче, но стены дома отбрасывали глубокие тени по краям. Эпор положил руку мне на плечо.

— Никуда от меня не уходи и делай всё, что я говорю. Если я скажу бежать, ты вернёшься сюда, поняла?

— Поняла.

Он стал обходить площадь в довольно быстром темпе, оставаясь в тени, то и дело останавливаясь каждые несколько шагов и прислушиваясь. Я тоже хотела остановиться, но моё сердце билось так быстро, что я бы не услышала приближение армии. Меня пугала мысль, что Эпор считал такие меры необходимыми.

Клиника целительницы находилась на площади, в маленьком переулке. Эпор вошёл первым, призывая меня остановиться и вжаться в стену рядом с дверью. Это было небольшое жилище в две комнаты и мансардой, как во вчерашнем доме. Эпор быстро вернулся и жестом пригласил меня пройти в дальнюю комнату.

— Вот здесь, трофей. На верхнем этаже только кровати с мертвецами.

Это была её кладовая, полная знакомых ароматов и приторного запаха смерти. В комнате царил беспорядок, как если бы ею пользовались в спешке. На огне в котлах стояли горшки с лекарством от жара. Я нашла бадьян и мяту на столе. Целительница пробовала их, как и сказала.

Эпор стоял в дверях, переводя взгляд с меня на другую комнату и входную дверь. Он не скрывал своего нетерпения, но меня не торопил.

Старые школы целительства учили, что лучшие рецепты и открытия нужно приберегать для себя, называя их секретами торговли. Эльн придерживался другого подхода, уча нас, что все знания должны быть общими, чтобы мы стали лучшими целителями. Если Рахиль из старой школы, то где-то прячет свои заметки и рецепты. Оставалось лишь надеяться, что она не подошла к этому вопросу слишком усердно.

Пришлось немного поковыряться, но я нашла пачку записок в банке на верхней полке. Я положила их в сумку. Если повезло, она сделала несколько заметок об этой эпидемии.

Эпор откашлялся.

— Трофей...

— Последний момент, — я подошла к нему, — я хочу видеть тела наверху.

— Только быстро.

Я взлетела вверх по лестнице так быстро, как только смогла. Здесь было теплее, поэтому и воняло гораздо сильнее. Я была рада имбирной ткани в носу и во рту, но даже это не смогло отбить запах. Я подошла к ближайшей кровати и откинула одеяло. Никаких видимых ран на теле. Мужчина лежал на спине, как будто спал. В чашах и кувшинах на столе между кроватями лежало лекарство от жара и бадьян. Я посмотрела на другого мужчину и замерла: отчего-то мне показалось, что я видела его раньше. Я изучила его лицо, но смерть оставила на нём свой отпечаток, и я не была уверена где, если только…