Заклинание для хамелеона - Пирс Энтони - Страница 70

• Предыдущая
• 70/81
• Следующая

Но языки пламени сомкнулись перед ними. Они оказались в ловушке на все уменьшающемся островке.

Знамение! В конце концов оно настигло и его, и Хамелеона!

Великолепным прыжком кентавра через пламя перепрыгнул Герман.

— На мою спину! — крикнул он.

Бинк обхватил руками Хамелеона и поднял ее на спину Германа. Тело ее было чудесно гибким, с тонкой талией и пышными бедрами. Конечно, нельзя в такой момент отвлекаться на подобные вещи, но его положение позади нее, когда Хамелеон опустилась на живот, чтобы обхватить руками кентавра, делала эти мысли неизбежными. Бинк подарил ее изящному заду последний толчок, придав ей равновесие, затем взобрался сам.

Герман начал с шага, затем побежал, готовясь преодолеть барьер пламени с двойной ношей.

З-зз! Вихляк, совсем рядом.

Кентавр пошатнулся.

— Меня ударило! — закричал он. Затем он выпрямился, сделал неимоверное усилие и прыгнул.

Он не допрыгнул. Передние ноги подогнулись, а задние остались в пламени.

Бинка и Хамелеон швырнуло вперед и они приземлились по разные стороны человеческого туловища кентавра. Герман схватил обоих за руки и со всей своей силой кентавра вытолкнул обоих за пределы опасной зоны.

К ним бросился Трент.

— Герман, ты горишь! — крикнул он. — Я трансформирую тебя...

— Нет, — ответил Герман. — Со мной все кончено. У меня в печени дыра. Пусть чистый огонь возьмет меня, — он поморщился. — Только чтобы избежать агонии... твой меч, сэр, — и он показал на свою шею.

Бинк стал бы медлить, притворяясь непонимающим, пытаясь оттянуть неизбежное. Злой Волшебник был решительней.

— Как ты просишь, — промолвил Трент. Внезапно сверкнуло лезвие... и благородная голова кентавра упала с плеч почти рядом с пламенем.

Бинк смотрел, окаменев от ужаса. Он никогда еще не был свидетелем столь хладнокровного убийства.

— Благодарю тебя, — произнесла голова. — Ты весьма эффективно избавил меня от агонии. Твоя тайна умрет вместе со мной, — глаза кентавра закрылись.

Герман-отшельник действительно хотел этого. Трент рассудил верно и мгновенно действовал. Бинк на его месте все испортил бы.

— Это было существо, которое я почел бы за честь назвать своим другом, — печально сказал Трент. — Будь в моей власти, я спас бы его.

Над мертвой головой заплясали маленькие огоньки. Сперва Бинк принял их за искры, но они не горели.

— Манящие огоньки, — пояснил Трент. — Прощаются с ним.

Огоньки рассеялись, унося с собой ощущение мельком увиденных чудес и мало увиденных радостей. Огонь охватил тело, потом голову и погас на уже выжженном участке. Пламя оставалось только в центре круга, где уже больше не шевелился невидимый гигант.

— Все существа, здесь присутствующие, помолчите, — повысил голос Трент, — в дань уважения к Герману-отшельнику, неправильно осужденному своими сородичами, который погиб, защищая Ксанф. И Большой Ноге, и всем другим благородным существам, погибшим вместе с ними.

Толпа смолкла. Тишина стала абсолютной, не жужжали даже насекомые. Одна минуты, две, три, ни звука. Это было фантастическое собрание чудовищ, стоявших с опущенными головами, поминая тех, кто столь доблестно боролся против общего врага. Это зрелище глубоко тронуло Бинка, никогда больше не будет он думать о магических существах, как о животных.

Наконец Трент поднял глаза.

— Ксанф спасен благодаря Герману и всем вам, — объявил он. — Вихляки истреблены. Расходитесь и идите с гордостью. Нет более важной службы, чем та, которую вы сослужили, и я салютую вам.

— Но некоторые вихляки могли уцелеть, — шепотом запротестовал Бинк.

— Нет, ни один не ушел. Работа сделана хорошо.

— Как ты можешь быть так уверен?

— Я не услышал ни единого звука за время молчания. Ни один вихляк не останется неподвижным дольше трех минут.

Челюсть у Бинка отвалилась. Молчание памяти и скорби, каким искренним оно ни было, оказалось также и проверкой, что угроза действительно ликвидирована. Бинк сам бы до этого не додумался. С такой компетентностью Трент принял на себя трудную и требовательную роль лидера, когда погиб кентавр. И — не выдавая своего секрета.

Многообразные монстры мирно разошлись, находясь в стадии мирного перемирия общего усилия. Многие были ранены, но несли свою боль с тем же достоинством и мужеством, что и Герман, и не огрызались друг на друга. Мимо проскользнул огромный сухопутный змей И Бинк насчитал в его теле с полдюжины дырок, но тот не обращал на них внимания. Змей, как и все остальные, явился делать то, что должно быть сделано, но он остался таким же опасным, как и раньше, для будущих встреч.

— Не пора ли нам возобновить наше путешествие? — спросил Трент, бросая последний взгляд на голый диск покрытой пеплом земли.

— Пора, — ответил Бинк. — Думаю, огонь уже гаснет.

Внезапно он стал огромным сфинксом в половину невидимого роста невидимого великана и немного более массивным. Очевидно, Трент решил, что многочисленные трансформации не представляют опасности. Хамелеон и Трент взобрались на спину Бинка и он проделал обратный путь туда, где были спрятаны их припасы.

— И больше никаких походов в туалет, — пробормотал Бинк подобно отдаленному грому.

Кто-то хихикнул.

Они перевалили поросшую лесом гору и дикая местность внезапно кончилась. Перед ними расстилались голубые поля плантаций джинсовой ткани: цивилизация.

Трент и Хамелеон сползли со спины Бинка, который всю ночь, не останавливаясь и подремывая на ходу, нес их. Его огромные ноги как бы существовали сами по себе. Никто не мешал им, даже самые злобные твари джунглей проявляют осторожность. Сейчас уже наступил прекрасный голубой день. Бинк прекрасно себя чувствовал.

Вдруг он опять стал человеком и все равно чувствовал себя прекрасно.

— Кажется, пришла пора нам расстаться, — сказал он.

— Жаль, что мы не можем прийти к соглашению по кое-каким вопросам, — протянул ему руку Трент, — Но я полагаю, разлука сгладит эти различия. Приятно было с вами познакомиться.

Бинк принял его руку и пожал ее, ощущая какую-то смутную печаль.

— Полагаю, по определению и таланту ты — Злой Волшебник. Но ты помог спасти Ксанф от вихляков и лично нам ты был другом. Согласиться с твоими планами я не могу, но... — он пожал плечами. — Прощай, Волшебник.

— Тоже самое, — одарила Хамелеон Трента улыбкой, захватывающей дух и более чем искупающей неэлегантность ее речи.

— Ах, как мило! — произнес чей-то голос.

Все трое обернулись, но никого и ничего не увидели. Ничего, кроме джинсов, зреющих на зеленых стеблях, и зловещего края джунглей.

Затем появился небольшой вихрь дыма, быстро сгущаясь.

— Джин, — произнесла Хамелеон.

Но тут Бинк узнал появляющуюся фигуру.

— Нам не повезло, — сказал он. — Это Волшебница Ирис, повелительница иллюзий.

— Благодарю тебя, Бинк, за то, что ты меня представил, — сказала ставшая уже почти натуральной женщина. Она стояла среди растущих джинсов, весьма привлекательная в платье с глубоким вырезом, но Бинк больше не ощущал соблазна. Хамелеон, пребывающая в полном рассвете своей красоты, обладала естественной, хотя и магической привлекательностью, которую Волшебница не могла воспроизвести искусственно.

— Итак, это Ирис, — сказал Трент. — Я знал о ней то того, как покинул Ксанф, так как она принадлежит к моему поколению. Но лично мы никогда не встречались. Определенно, она мастер своего дела.

— Так получилось, что мне не хотелось, чтобы меня трансформировали, — высокомерно окинула его Ирис взглядом. — Ты оставил за собой приличный хвост из жаб, деревьев, жуков и прочих тварей. Я считала, что тебя изгнали.

— Времена меняются, Ирис. — Ты не наблюдала за нами в джунглях.

— Нет. Джунгли — мрачное место, изобилующее противоиллюзорными заклинаниями, и я не имела понятия, что ты снова в Ксанфе. Не думаю, что кто-то еще знает, даже Хамфри. Мое внимание привлек громадный сфинкс, но я не была уверена, что в этом замешан ты, пока не увидела, как ты трансформировал сфинкса в Бинка. Я знала, что его недавно изгнали, так что дело было явно нечисто. Как вам удалось пройти сквозь Щит?

• Предыдущая
• 70/81
• Следующая