Время гарпии - Пирс Энтони - Страница 59
- Предыдущая
- 59/121
- Следующая
В те времена в гнездилищах населявших Ксанф гарпий и логовищах гоблинов дела шли не так уж плохо, худо-бедно, но не особо худо и не особо бедно. Но время от времени в череду серых дней замешивался (не иначе как демоны подсовывали) один черный, и сегодня, как видно, выдался именно такой. Вроде бы все как обычно, никто ее специально не обижал, ничего дурного с ней не случилась, а она, вместо того чтобы радоваться, льет слезы.
Началось все с рассвета, который, подняв туманный занавес, открыл взору невыспавшееся красноглазое солнце, окруженное рваными пурпурными облаками, чьим единственным желанием было помочиться кому-нибудь на макушку кислотным дождем. Потом вся стая к гарканьем, визгом и ругательствами устремилась в трапезную, точнее, как правильно ее здесь именовали, затрапезную пещеру, где разразилась схватка за самые лакомые, сочные и кровоточащие кусочки. Глохе, оказавшейся зажатой между двумя своими тетушками, самыми визгливыми и драчливыми гарпиями во всей стае, с трудом удалось улизнуть с насеста и устроиться с доставшимся ей кусочком на лавке, где она могла поесть в манере, пренебрежительно называвшейся здесь «людской». Потом кто-то «случайно» пролил ей на спину горячий кофе, и это при том, что, гарпии никогда ничего не проливают и не роняют, не имея такого намерения.
Бедняжке пришлось улететь в свое личное гнездо, чтобы переодеться и смазать ожог целебным эликсиром.
Покончив с этим делом, Глоха решила поднять себе настроение, принарядившись, и с этой целью облачилась в праздничное одеяние: редкостное заплатье с удивительными заплатками в виде звонких (они вправду звенели на лету) колокольчиков и льдистых хрустальных звездочек. Заплатье действительно помогало девушке улучшить расположение духа, хотя Чудо-в-Перьях, ее наставница, настоятельно рекомендовала не надевать его при народе, поскольку гарпии, вообще не носящие одежды, будут над ней потешаться.
— Надо мной и так все смеются, — возразила она. …
— Вздор. Тебе так кажется, потому что ты еще не нашла своего счастья.
— Да что ты можешь об этом знать? — вспылила Глоха. — Ты ведь не гарпия, а просто необычайно сострадательная демонесса.
— Но зато мне доводилось иметь дело со многими смертными, — возразила Чудо-в-Перьях с недоступным для смертных спокойствием, — и я знаю, что им всем свойственно впадать в отчаяние. Огрица Окра считала свою жизнь бессмысленной, а стала Главным Действующим Лицом. Роза Ругна была уверена, что никогда не выйдет замуж, а стала женой не кого-нибудь, а самого Доброго Волшебника, и аист принес им прекрасную дочурку. У меня много таких примеров.
Глоха и сама знала, что примеров у наставницы хоть отбавляй, и она вполне может их привести, а потому — чтобы не признавать свою неправоту — принялась капризничать. Она раскричалась, растопалась ногами и все такое, но на многоопытную Чудо-в-Перьях это не произвело ни малейшего впечатления. В конце концов ей пришлось снять дивный наряд и вернуться к обычной жизни — унылой и не сулившей ей никаких радостей.
Встрепенувшись, Глоха покачала головкой: она снова находилась в лесу, в компании Трента и Косто.
— Надо же, а я-то думал что ты была счастлива, — удивленно промолвил волшебник. — Но теперь мне ясно, что гнездилище гарпий не самое лучшее место для жизни.
— Ты видел мои воспоминания? — удивилась Глоха.
— Они зримо предстали перед нами, — пояснил Трент.
— Я не шибко сведущ в делах смертных, — промолвил Косто, — но мне кажется, что та гарпия, которая пролила тебе на спину черную горячую жидкость, поступила нехорошо.
— Вы правда все это видели? В цвете? Выходит, и когда я сбросила…
— Когда ты переодевалась, я отвернулся, — заверил ее волшебник. — подумал, что ты считаешь это глубоко личным делом.
Глоха хотела сказать, что и ее вспышка раздражения тоже была личным делом, но промолчала, ибо задумалась о другом. Мало того, что ей довелось заново пережить не самый приятный эпизод из прошлого, но и ее спутники стали его свидетелями. Это какое-то безумие!
«А ведь точно, — сообразила она в следующий момент. — Мы находимся в области безумия, где повышенная концентрация Волшебной Пыли способна сделать видимыми даже воспоминания. И кто знает, что еще».
— Давайте-ка побыстрее отсюда уберемся, — предложила она.
— Как? Сейчас, когда веселье только начинается? — спросил чей-то голос.
— Это еще кто? — встревожилась Глоха. Заклубился дым.
— Кто бы ни был, тебя это не касается непивная гоблинская девчонка.
— Какая? — переспросила Глоха, уже сообразив, с кем имеет дело.
— Небражная, неромная, неконьячная…
— Невинная? — предположил Трент.
— Неважно, — сердито фыркнул дымок.
— Метрия, что ты тут делаешь? — с досадой спросила Глоха.
— Шныряю вокруг да около, жду, когда произойдет что-нибудь забавное. Всякий, у кого хватает глупости забрести в область безумия, обязательно откаблучивает что-нибудь потешное.
— Ну уж моя-то прошлая жизнь точно не представляет ни для кого ни малейшего интереса, так что ты могла бы и уйти.
— Ох не скажи. Все воспитанницы Чуда-в-Перьях те еще штучки. Она всегда подбирает себе интересных девчонок.
— А ты с ней знакома?
— Она ведь демонесса, верно? Всегда знает наперед, что должно случиться, и оказывается рядом, чтобы помочь своей подопечной.
— Но сейчас-то ничего особенного не случится и…
— Это тебе так кажется. Не от большого ума. Ветерок-то дует.
…И долгие одинокие часы были потрачены на бесконечные воображаемые разговоры с противницей, этой летающей тигрицей, ее тетушкой гарпией Гаркушей.
— Гуща кофейная! — взревела тетушка Гаркуша, сметая крылом грязь из затрапезной прямиком в ямы для сжигания отходов. Стоя на одной костлявой ноге и держа в когтях другой чашку с дымящимся варевом, она отдаленно напоминала нескладного черного аиста. Ее красные глазки светились в полумраке затрапезной словно уголья. Смахнув с алебастрового лба грязные черные перья, она устремила на племянницу суровый взгляд. Внутри у той все сжалось в комочек, она готова была провалиться сквозь землю. И как ее угораздило влипнуть в такую переделку?
- Предыдущая
- 59/121
- Следующая
