Волшебный коридор - Пирс Энтони - Страница 63

• Предыдущая
• 63/77
• Следующая

— А раз ты набрал в рот воды, они не поняли, что у тебя есть волшебная сила и что ты понимаешь их язык, — продолжил Дор. — Мы без тебя их понять не могли, поэтому и в твоей безъязыкости они не усомнились ни на минуту. Мы ведь явились одной компанией.

— Совершенно верно, дорогой король. Так вот, невольно спустившись с заоблачных высот науки в грубый мир конюшни, я стал свидетелем того, чего мне видеть даже и не следовало. Однажды местный повар и посудомойка встретились с целью... э... амурного свидания. Прямо у меня под ухом, то есть у стены моего стойла. Но как бы в награду за все эти унижения я узнал об обыкновенах кое-что новое: они весьма сластолюбивы и сладострастны. В ворковании любовников я различил одну фразу... о некоем чужеземном короле. Король этот, мол, хвастал, что он волшебник...

— Король Трент! — воскликнул Дор. — Несомненно! Значит, не в бреду придумал я слова пиршественного стола. Король Трент действительно был в замке!

— Конечно, он был в замке, а стол вдобавок еще и предатель, — сердито вставила Айрин.

— Переводчик знал, что магия существует только в Ксанфе, только в его границах, — рассуждал дальше Дор. — Здесь, в Обыкновении, волшебство гаснет. Если бы мы не отыскали тебя на острове Кентавров, господин архивариус, то оказались бы сейчас совершенно бессильны. Твой волшебный коридор — путь к спасению короля. Король Трент в беседе с королем Ори наверняка подчеркнул, что он волшебник, но только в границах Ксанфа, а переводчик это упустил.

— Несомненно, так все и было, — согласился Арнольд. — У меня сложилось впечатление, что король Ори уже потирал свои толстые ладошки в предвкушении, что будет владеть магией, способной, как он думал, усилить его власть. Никакой магии он, естественно, не получил и сильно разгневался. Поэтому и велел страже схватить Трента и бросить в темницу. Ори все-таки собирался заставить короля Трента сделать что-нибудь волшебное или сказать, где источник его волшебной силы.

— Где же? — воскликнула Айрин. — Где же мой отец?

— Увы, больше на конюшне мне ничего узнать не удалось. Имя чужеземного короля, отважившегося назваться волшебником, произнесено не было. Люди с конюшни вряд ли знают, кто он такой, вряд ли верят в его волшебную силу и, конечно, не знают, где его заперли. Простонародье, однако, любит посудачить. Вспомните, как мы явились в замок. Загремел сорвал ворота, показав тем самым нечеловеческую силу, потом, когда король Ори обратился к нам, мы отнюдь не смутились, а наоборот, все поняли. Появление столь странных гостей не могло не вызвать волну слухов и сплетен. Взволновались не только в замке Нехитри и его окрестностях, но и во всем королевстве Нехитри-Будьпрям. И как водится в подобных случаях, стали вспоминать и припомнили, что уже было нечто странное — какой-то чужеземный король, назвавшийся волшебником, посетил замок... Но всему со временем находится объяснение. Постепенно, я думаю, станет главенствовать такое мнение: и сверхъестественная сила великана, и умение странных гостей понимать обыкновенский язык оказались простым... фокусом. Если какой-то феномен не поддается объяснению, самый легкий путь — объявить, что это просто обман зрения и слуха. Обыкновены часто так делают. — Кентавр мрачно усмехнулся. — Подозреваю, однако, что некоторые события, то есть наше бегство из тюрьмы, дадут начало новой волне пересудов. Твоя путана, принцесса, я не сомневаюсь, надолго запомнится.

— Путана здорово потрудилась! — весело подтвердил голем. — Хватала обыкновенов направо и налево, да еще конюшню громила. Но едва Арнольд отчалил, путана сразу, как говорится, склеила ласты.

— Путане нужна волшебная поддержка, балаболка, — чуть обиженно покосилась на голема Айрин.

— Путана, скажу честно, и на меня покушалась, — кашлянул Арнольд. — Но я изогнулся так, чтобы мой волшебный коридор перестал ей помогать. И она все поняла... через какое-то время.

— Путаны соображают, — загордилась принцесса.

— В общем, теперь мы можем не сомневаться, что король Трент и королева Ирис в плену у толстяка Ори и что они живы. После встречи с нами Ори, я думаю, убедился еще больше, что если ты пришелец из Ксанфа, то обязательно обладаешь волшебной силой. А раз обладаешь, должен ее показать. Ведь мы, прежде чем оказались в подвале, эту силу и в самом деле показали. Нас он хотел заставить выдать источник нашей силы, чтобы самому им завладеть. А может, он думал сделать нас своими слугами? Волшебными слугами!

— Ну и негодяй же этот Ори! — воскликнула Айрин. — Просто удивительно! И хитрый. Бездарный, но хитрый.

— Как я успел понять, — продолжал кентавр, — король Ори правит неплохо, то есть здешнее королевство существует довольно сносно, но он не брезгует никакими средствами. Может, от правителя, чтобы удержать хрупкую независимость маленького королевства, находящегося в окружении сильных и предприимчивых врагов, и в самом деле требуется некоторая доля бессовестности и небрезгливости.

— Мы должны найти короля Трента, — вернулся к главной теме король Дор. — Арнольд, может, тебе удалось расслышать еще что-нибудь?

— Пожалуй, нет. Говорили, правда, о короле Знаке, предшественнике Ори. Король Знак исчез, как мы уже знаем. На конюшне простые обыкновены говорили о нем очень ласково. Очевидно, Знака любили.

— Король Знак? — удивленно спросил Дор. — Ори говорил, что Знак не достиг нужного возраста и что он состоял при мальчике регентом. По словам Ори, Знак не успел стать королем.

— А я думаю, как раз наоборот. Знак стал королем, пробыл королем примерно год и только потом исчез. На конюшне люди называли его добрым Знаком. Под властью доброго короля Знака королевство Нехитри-Будьпрям процветало бы и дальше. Так думают, как я понял, конюхи и прочие простые подданные.

— Я думаю, ты рассуждаешь верно, — кивнул Дор. — Толстяк наверняка специально принизил Знака. Тем самым он хотел возвысить себя. Процветание королевства Нехитри-Будьпрям, по всей видимости, было делом рук именно короля Знака. Торговое соглашение с Ксанфом помогло бы и волшебной стране, и обыкновенскому королевству. Король Знак готовился к встрече с Трентом, но не дождался, потому что был свергнут. Он стал жертвой алчности коварного дядюшки.

— Да, ты прав Дор, — сказала Айрин, выслушав его рассуждения. — Ори посадил в подвал нас, пленил моих родителей... И с королем Знаком он вполне мог расправиться. Это на него похоже.

— У нас слишком много гипотез, — с тревогой заметил кентавр. — То есть слишком много неподтвержденного. Боюсь, нас ждет разочарование. Ну, раз так, позвольте мне высказать еще одну гипотезу. Если король Трент и король Знак живы, они могут быть заперты вместе. Мы уже убедились, что тюрьма под замком Нехитри довольно невелика. Надо искать другой замок. Если мы найдем одного пленника, то, я почти не сомневаюсь, найдем и...

— Другого! — воскликнула Айрин. — Тогда мы освободим и Трента, и Знака. Знак снова станет королем Нехитри, и все опять будет хорошо. Вот бы посмотреть, как полетит вверх тормашками толстобрюхий Ори!

— Но то, что я сказал, всего лишь еще одна гипотеза, — предупредил Арнольд. — Еще одно предположение.

— Но попробовать стоит, — сказал Дор. — Как же будем действовать? Давайте обдумаем. Наверняка только Ори знает, где король Трент, а с ним, вполне возможно, и король Знак. И Ори не признается. Я могу поговорить с камнями, но, если короли сидят в заточении в другом месте, камни ничего не скажут. Если даже слуги не знают, где короли, это, должно быть, хранится в строжайшем секрете. Можно, правда, заставить Ори признаться. Но как?

— Допустим, короля охватывают муки совести, — предположила Айрин. — Такие страшные муки совести, что он просто счастлив во всем признаться...

— Неправдоподобно, — отверг Дор. — Встречал я на своем пути разных негодяев. Так вот, никакие муки им не грозят, потому что они твердо убеждены, что поступают правильно. Гоблины всякие, гарпии...

— Но гоблины и гарпии — это гоблины и гарпии, а Ори все-таки человек, — возразила Айрин.

• Предыдущая
• 63/77
• Следующая