На коне бледном - Пирс Энтони - Страница 10

• Предыдущая
• 10/77
• Следующая

— Все зависит от соотношения между добром и злом в конкретной душе. Каждый добрый поступок и мысль облегчают душу, дурные дела — отягощают. К тому, что называется истинной непорочностью, ближе всех новорожденный; только когда у ребенка появляется право выбора, в его поступках и мыслях может угнездиться зло. Вспомните строки из стихотворения Уильяма Хенли: «Я господин своей судьбы, я — капитан своей души» note 1. Следовательно, чем моложе покойный, тем больше вероятность, что его душа осталась невинной и, освободившись от бренной оболочки, попадет на Небеса. Как сказал Уильям Вордсворт: «Не в забытьи кромешном, не нагими, но благодатью вечной осияны, приходим мы от Бога в этот мир. Да, Небеса наш дом, и при рождении открыты всем нам Райские врата!» [Уильям Вордсворт (1770-1850) — выдающийся английский поэт-романтик] Взрослея, человек постоянно пользуется свободой выбора. Зло имеет тенденцию накапливаться, все больше и больше отягощая души слабых и порочных, пока не перевешивает полностью. Освобождаясь от тела в момент смерти, они идут вниз, к своему господину Сатане, как свинцовые грузила. Но в некоторых душах — их очень немного — имеется равное количество доброго и дурного, и устанавливается полное равновесие. Поскольку ни одна из тенденций не доминирует, они не возносятся на Небеса, но и не спускаются в Ад, оставаясь там, где прошло их земное существование — в мертвом теле. Именно этой категории и нужна помощь.

Наконец-то ясно, что от него требуется!

— Так вот что делает Смерть! — воскликнул Зейн. — Собирает неопределившиеся души!

— И тщательно их проверяет, чтобы потом направить по назначению, — закончила за него Судьба. — Те, что пребывают в идеальном равновесии, должны доставляться в Чистилище, где ими займутся профессионалы.

— Значит, я буду извлекать спорные души?

— Верно, а еще облегчать процесс перехода у всех остальных. Сначала вам это покажется сложным, однако альтернатива, я думаю, менее заманчива. — Лахесис опустила глаза на бездыханное тело, которое в буквальном смысле еще не рассталось с душой.

Зейн содрогнулся:

— Но почему выбрали именно меня? Я совершенно не подхожу, ничего не умею! Или все произошло случайно?

Судьба встала:

— На этот вопрос я отвечу в другое время. Не мои больше задерживать вас и мешать работе.

— Я даже не знаю, как находить моих… клиентов.

— Где-то у вас должна быть подобная инструкция. Морт поможет вам.

— Кто такой Морт?

Лахесис огляделась:

— Ох, чуть не забыла! Вам надо обязательно забрать у предшественника все атрибуты Смерти. Не знаю, как они работают, но поверьте, без них вам не обойтись!

— Атрибуты?

— Ну да — магические приборы, камни…

— Мой талисман? Не понимаю…

— Да нет, конечно, не эту дешевку! Оставьте все, что связано с земным существованием, особенно ее. Даже самый лучший сапфир вряд ли поможет разбогатеть, а уж такого низкого качества — тем более. Не берите с собой старые часы, кольца. Вы навсегда расстались с прежней жизнью.

Женщина направилась к двери.

— Но мне еще так много надо узнать! — жалобно воскликнул Зейн.

— Тогда за работу. Смерть! — С этими словами она захлопнула за собой дверь.

В отчаянии, Зейн шарил глазами по комнате. Зловещий всадник на бледном коне из Апокалипсиса? Такое даже представить трудно!

Он заметил какое-то мерцание. Это были часы на запястье его предшественника. Массивные, солидные и, судя по всему, дорогие. Подобный признак респектабельности смотрится нелепо на мертвеце с обликом Зейна, ведь он настолько обнищал, что так и не выкупил свои, дешевые. Наверняка, один из атрибутов… Надо их забрать!

Зейн нагнулся, преодолевая отвращение, стащил часы с трупа и надел. Довольно тяжелые, но подошли ему идеально, как будто их специально подбирали. Мерцание мгновенно прекратилось. Часы явно привлекали внимание своего нового владельца, чтобы их не забыли. Наверное, передаются вместе с должностью. Механические, с подзаводом; не очень красивые, но явно недешевые. Цвет корпуса, естественно, черный.

Интересно, почему Смерть пользуется таким архаичным механизмом, пусть даже самого лучшего качества? Разве не удобнее электронные, с массой самых разных функций, или модные сейчас миниатюрные магические солнечные часы? Возможно, прежний владелец отличался консерватизмом. Наверное, прожил не один век, прежде чем допустил промах, стоивший ему жизни. Такой вряд ли станет обращать внимание на мимолетные веяния в мире смертных.

Странно, Зейн не испытывал сейчас особого раскаяния. Потрясение, охватившее его в первые минуты после трагедии, исчезло, остался лишь ужас от того, что произошло убийство, словно он увидел страшную сцену по телевизору. Возможно, пугающая бесчувственность, безразличие объяснялось тем, что Зейн представлял себе Смерть как нечто неодушевленное. Но ведь он сам теперь превратился в это «нечто»!

Еще один сияющий огонек — украшение на левом ухе трупа. Зейн никогда бы сам не заметил его, мертвец лежал, прижавшись щекой к полу. Очевидно, одно из магических драгоценностей, о которых говорила Судьба. Пришлось снова прикоснуться к мертвому телу.

Зейн выпрямился, разглядывая находку. Серьга с необработанным красным гранатом, закругленным с одной стороны и плоским — с другой. Красивый камень светился, словно крошечная лампочка.

Как ее надеть? Не прокалывать же ради этого ухо!.. Подумав, он сунул серьгу в объемистый карман плаща.

В коридоре прозвучали шаги, затем раздался настойчивый стук в дверь.

— Мистер Зейн, с вами все в порядке?

Это была его пожилая соседка — довольно любопытная, но в остальном славная женщина.

Зейн застыл в нерешительности. Что делать? Если она войдет…

— Мистер Зейн! — беспокойная соседка повысила голос.

— Все в порядке! — крикнул он в ответ.

— Мистер Зейн, я слышала звук выстрела. Пожалуйста, ответьте!

— Все в порядке! — заорал он во весь голос.

Дверь приоткрылась. Она просунула в щель голову:

— Мистер Зейн, в чем дело, почему вы не отвечаете? Вы должны быть дома. Я видела, как вы пришли. Скажите, что с вами? Может, ранил бандит…

— Да, я дома! Здесь нет никаких бандитов! — кричал Зейн. — Пожалуйста, уходите!

Набравшись храбрости, женщина вошла.

— Извините, но я уверена, что кто-то стрелял, и… — Тут она увидела труп, на котором была одежда Зейна, хотя он сам не переодевал мертвеца. Наверное, Судьба все устроила, когда он еще не пришел в себя от потрясения.

— Мистер Зейн! Вам плохо? — Соседка поспешила к неподвижному телу, миновав новую Смерть, словно невидимку. — Господи, да вы мертвы!

— Весьма похоже, — мрачно произнес Зейн. При виде перекошенного лица соседки на него вновь накатила волна ужаса. Он хотел покончить с собой, а вместо этого отнял жизнь у незнакомого человека. Убийца!

То, что произошло сразу после трагедии, до такой степени ошеломило, что он просто не успел осмыслить и по-настоящему прочувствовать страшную истину. Сейчас все встало на свои места, и Зейна прошиб холодный пот. Да, много плохого совершил он раньше, но то, что натворил сегодня… Сегодня он стал убийцей!

Ну, если честно, он не в первый раз отнял жизнь. Но тогда был особый случай, а его мать… Зейн прогнал от себя эту мысль. Да, он несет на себе бремя вины, бесчисленные несправедливости и невзгоды сделали его черствым, но не…

Услышав, что сказал Зейн, соседка сразу повернулась к нему. Теперь она его заметила.

— О, господин полицейский! — сказала она. — Слава Богу, вы пришли! Мистер Зейн мертв! Боюсь, что это было самоубийство. Я услышала выстрел, а он не отвечал…

Интересно, почему она так долго ждала, прежде чем начала суетиться? Все произошло полчаса назад. Очевидно, ровно столько потребовалось, чтобы любопытство разыгралось настолько, что пересилило страх.

— Да, я вижу, благодарю вас, — важно произнес Зейн, нахмурившись. — Теперь я займусь этим делом. Можете быть свободны!

• Предыдущая
• 10/77
• Следующая