Философская пропедевтика - Гегель Георг Вильгельм Фридрих - Страница 16

Намерение сознательно и с желанием вредить другим есть зло. Разрешение нарушать обязанности по отношению к другим и по отношению к себе, вызванное слабостью к своим склонностям, представляет собой дурное умонастроение.

Пояснение. Доброму противостоят злое и дурное. Зло предполагает, что оно совершается по решению воли. Оно, следовательно, предполагает в отличие от дурного формальный момент – силу воли, причем последнее является также и условием доброго. Дурное же представляет собой нечто лишенное воли. Дурной человек следует своим склонностям и из-за них забывает свои обязанности. Дурной человек считал бы нужным выполнить свои обязанности, однако у него нет воли, чтобы управлять своими склонностями и привычками._{74}

Услуги, которые мы оказываем или хотим оказать другим людям, зависят от случайных отношений, в которых мы состоим с ними, и от особых обстоятельств, окружающих нас самих. Если мы в состоянии оказать услугу другому, то мы обращаем внимание только на то, что он человек, и на то, что он нуждается.

Пояснение. Первое условие, при наличии которого мы можем оказывать другому помощь, состоит в том, чтобы мы имели на это право, т.е. имели бы право рассматривать его как нуждающегося и действовать по отношению к нему как нуждающемуся. Таким образом, помощь должна совершаться не против воли того, кому помогают. Это же предполагает известное знакомство или доверие. Неимущий, как таковой, не равен имущему. От его воли зависит, следовательно, хочет ли он явиться в качестве неимущего. Он захочет этого только в том случае, если он будет убежден, что я буду считать его равным и обращаться с ним как с равным, несмотря на существующее неравенство. Затем я должен иметь в руках средства помочь ему. Наконец, могут быть и такие случаи, где его нужда очевидна, и в ней выражено его желание, чтобы ему помогли.

Долг всеобщего человеколюбия распространяется ближайшим образом на тех, с кем мы состоим в отношениях знакомства или дружбы. Первоначальное единство людей должно быть добровольно превращено в такую близкую связь, из которой возникает определенный долг.

(Дружба основывается на сходстве характеров и интересов в общем совместном деле, а не на удовольствии, которое получаешь от личности другого. По отношению к своим друзьям необходимо быть как можно менее тягостным. Деликатнее всего – это не требовать от своих друзей никаких услуг. Нельзя избавляться от дел, сваливая их на других.)_{75}

Долг благоразумия проявляется прежде всего как долг по отношению к самому себе, когда ты имеешь дело с другими, так как целью его является собственная польза. Однако истинная собственная польза достигается лишь нравственным поведением, которое вместо с тем есть и истинное благоразумие. Благоразумие предполагает, что собственная польза не рассматривается как цель морального поведения, хотя она и может быть его следствием.

Поскольку собственная польза заключается в моральном поведении не непосредственно и зависит от личного и в целом случайного доброжелательства других, мы оказываемся здесь в сфере всего лишь расположения друг к другу. Поэтому благоразумие состоит в том, чтобы не разрушать расположения других и сохранять его ради его самого. Но с этой точки зрения полезное представляет собой также и то, чему надлежит быть, как таковому, самому по себе, именно – предоставление другим свободы там, где у нас нет ни обязанности, ни права лишать ее других, и завоевание нашим поведением их расположения.

Вежливость есть знак благосклонности и готовности к услугам, особенно по отношению к тем, с кем мы еще не стоим в близких отношениях знакомства или дружбы. Она является фальшью, если, выказывая ее, имеют противоположное умонастроение. Истинную вежливость необходимо рассматривать именно как долг, ибо мы вообще должны питать благосклонность к другим. Свидетельство этой благосклонности откроет путь для более близких связей. (Оказать незнакомому услугу, одолжение или доставить ему удовольствие – значит проявить вежливость. То же самое должны мы делать и по отношению к нашим знакомым и друзьям. Вежливость по отношению к незнакомому или к тому, с _{76}кем мы не состоим в близкой связи, необходима ради видимости благосклонности и исключительно ради этой видимости. Тактичность, деликатность заключаются в том, чтобы не делать и не говорить того, чего не позволяют окружающие условия. – Греческая гуманность и воспитанность (Urbanität) у Сократа и Платона.)

Моральный закон внутри нас – это вечный разумный закон, который мы должны неукоснительно соблюдать и которым мы чувствуем себя неразрывно связанными. Но столь же непосредственно мы сознаем и несоответствие ему нашей индивидуальности и признаем его чем-то более высоким, чем мы, некоей не зависящей от нас, самостоятельной, абсолютной сущностью.

Эта абсолютная сущность присутствует в нашем чистом сознании и открывается нам в нем. Знание о ней, будучи внутри нас опосредствовано ею, для нас непосредственно и поэтому может быть названо верой.

Возвышение над чувственным и конечным является, правда, негативно, с нашей стороны, опосредствованием этого знания, но лишь постольку, поскольку, исходя из чувственного и конечного, вместе с тем отказываются от всего подобного и познают его в его ничтожности. Лишь такое знание об абсолютном само является как абсолютным, так и непосредственным знанием. Его позитивной основой не может быть что-либо конечное, другими словами, его нельзя опосредствовать (как доказательством) чем-либо таким, что не есть оно само._{77}

Это знание должно определить себя точнее и не оставаться внутренним чувством, верой в неопределенное существо вообще, а должно стать познанием этого существа. Познание бога отнюдь не недоступно разуму, ибо разум это лишь отблеск бога и по сути дела есть знание об абсолютном; но познание бога недоступно лишь рассудку – знанию о конечном и относительном.

Сама религия состоит в занятости и чувств и мыслей абсолютным существом и в представлении себе его образа, с чем необходимо связаны по отношению к абсолютному существу как самозабвение своей особенности в таком возвышении духа, так и соответствующие поступки.

Бог – это абсолютный дух, т.е. он есть чистая сущность, превращающая себя в предмет, но созерцающая в нем лишь себя самое: другими словами, это такая сущность, которая в своем превращении в другое просто возвращается в себя самое и остается равной самой себе.

Бог, согласно моментам его сущности, 1) абсолютно свят, так как он есть внутри себя совершенно всеобщая сущность. Он есть 2) абсолютное могущество, так как он осуществляет всеобщее и во всеобщем сохраняет единичное, т.е. является вечным творцом Вселенной. Он есть 3) мудрость, так как его могущество – только святое могущество, 4) доброта, так как единичное в своей действительности получает от него полную свободу действий, и 5) справедливость, так как он вечно возвращает единичное ко всеобщему.

Зло есть отчуждение (Entfremdung) от бога, коль скоро в силу своей свободы единичное отделяется от _{78}всеобщего и, отрываясь от него, стремится существовать абсолютно для себя. Если природа конечного свободного существа состоит в том, чтобы рефлектировать себя в эту единичность, природу этого существа нужно рассматривать как злую.