Искатель искомого ( Цель только одна – вопрос) - Пирс Энтони - Страница 20

• Предыдущая
• 20/94
• Следующая

Некая фигура возникла из темноты.

— Извините, пожалуйста.

— Вы попали не в ту комнату, — сказал я, раздраженный вторжением. — Эта кровать занята.

Когда-то я терпеть не мог холодные ночи, но теперь полюбил их нежно — все из-за Мари-Анны, невинно согревающей меня в постели. Хотя, конечно, втроем было бы еще теплее.

— Это ты приходил сегодня к оракулу? — Голос был нежен и, по всей видимости, принадлежал юной девушке. К моему удивлению, раздражения я уже не чувствовал и все же попытался придать словам надлежащую твердость:

— Да. Но обсуждать это мы сейчас не собирались.

— Они сказали тебе что-то насчет демонов?

Я хотел ответить, но тут прозвучал мелодичный голос Мари-Анны:

— Кто ты?

— Я Дана. И я могу помочь растолковать этот Ответ.

Почувствовав внезапный интерес, мы подвинулись на кровати, чтобы гостья смогла присесть.

— Как это? — спросил я.

Гостья присела. Легко и, надо полагать, грациозно. Бедром я ощутил касание ее бедра, а ноздрями — аромат ее тела. Все это заставляло предположить, что на краю кровати сидит весьма привлекательная женщина. Если бы я мог тогда подозревать, чем кончаются встречи с подобными созданиями!

— Я знаю кое-что про демонов.

— Знаешь, что означает «покорение демона»? — жадно переспросила Мари-Анна.

— Нет, но могу узнать.

— Каким образом?

— Я знакома с демонами. Думаю, они мне скажут, если вздумают кого-нибудь покорить.

— Скажут? Они что же, такие глупенькие?

— Да нет, — сказала она. — Глупенькими нас не назовешь.

Мы с Мари-Анной так и подпрыгнули.

— Вас? Так ты... — Теперь я пытался отодвинуться от нее подальше. Демоны и демонессы могут принимать человеческий облик, но добрее от этого не становятся. — Мы не хотели бы ссориться с тобой.

— Да и я с вами ссориться не собираюсь, — сказала Дана. — У меня, видишь ли, свои проблемы, и, кажется, мы можем помочь друг другу.

— Какие же у демонессы проблемы? — сказал я, поражаясь ее сходству с живым человеком. Тело ее было теплым и упругим и ничуть не напоминало холодный пар, из которого обычно состоят демоны. — Ты можешь принять любую форму, тебе не нужно ни есть, ни спать.

— А совесть?

— Но у демонов нет души, откуда же взяться совести? — возразил я. — Демоны, конечно, состоят из того же материала, что и души, но у них это скорее является телом... — Я спохватился и прикусил язык. Не рассказывать же, в самом деле, демонессе о том, как устроены демоны. Тем более что я и сам-то в этом не слишком разбирался!

— Душа у меня есть.

— Но...

— Сама не знаю, как это вышло. Должно быть, отлетала душа от тела, а я ее подцепила нечаянно. Или она меня. Была нормальной демонессой, горя не знала, и вдруг... Начала вдруг различать, где добро, где зло. Зовут меня на демонские игры — а я не иду... Обратилась к оракулу, хотела узнать, как можно избавиться от души. Принесла жрецу целую корзинку красивых камушков из самых недр земли. Заплатила, а они говорят, что я должна выйти замуж за Короля Ксанта.

— За Короля? — воскликнул я. — Да Эбнез никогда не женится на демонессе! Демонов Короли не переносят еще с девятого века — с тех пор как одна из вашей братии погубила Короля Кромдена.

— Да, мне тоже этот Ответ не кажется удачным, — печально сказала Дана. — Но, если я помогу тебе, не мог бы ты сказать Королю, что уж не такая я плохая? Может быть, он тогда переменит мнение и...

Я помотал головой.

— Король Эбнез очень правильный человек. Конечно, я могу сказать ему, но уверен, что это ничего не изменит.

— Да ты только скажи ему — это все, о чем я прошу. А за это я выполню любое твое желание, если, конечно, совесть позволит.

— А откуда мы знаем, что у тебя действительно есть душа? — сказала Мари-Анна. — Как можно вообще доверять демонам!

— Если она девственница, ее мог бы проверить единорог, — сказал я.

Дана засмеялась.

— Нашли девственницу! Я была нормальной демонессой несколько столетий! Единорог меня к себе и близко не подпустит.

— Как же нам тогда убедиться, что ты говоришь правду? — спросила Мари-Анна.

— В Северной Деревне есть душевидец, — сказала Дана. — Можем слетать, если хочешь.

— А как ты собираешься помочь нам? — спросил я. Путь до Северной Деревни неблизкий; демонесса вполне могла замыслить дурацкую шутку, а то и ловушку. — Разузнав, не замышляют ли демоны атаку?

— Я так понимаю, что тебе надо инспектировать Парнас.

— Да.

— И тебе придется беседовать с менадами.

— Да. Поэтому мы и обратились к оракулу.

— Я могла бы принять твой облик и опросить менад сама. Или еще кого-нибудь, если понадобится. Мне-то вреда никто не причинит.

Предложение было заманчивое.

— Тогда летим завтра в Северную Деревню, — сказала мне Мари-Анна. — Если Дана говорит все это искренне, она сильно нам поможет.

На том и порешили. Демонесса исчезла, а мы легли спать. На следующее утро мы оседлали коней и полетели на север. Дана летела рядом в облике вымершей полуптицы-полуящера, превращаясь в человека лишь на привалах.

Северная Деревня — селеньице довольно убогое, известное лишь этим самым душевидцем. Причем это не человек и даже не животное. Душевидец — это такое место.

— Идите по западной дороге до Рощи Ключевого Камня, — объяснил нам пожилой крестьянин. — Там есть дверь и ключ. Душа есть — значит, откроешь.

— И все? — спросил я. — Просто дверь?

— Просто дверь, — подтвердил старик.

— А что за дверью?

— Сами удивляемся...

— Удивляетесь? А пойти и посмотреть?

— Раньше там за дверью роща была, мандарика росла, апельсика... Наши деревенские туда часто по ягоды хаживали. Но вот трое пошли два месяца назад и так до сих пор не вернулись. Мы уж теперь эту дверь подальше обходим.

— Но они же, наверное, в беду попали! — сказал я. — Неужели никто не проверил, что с ними?

Старик только пожал плечами и поковылял дальше. Вот уж поистине деревенские нравы!

— Иногда мне кажется, что мы неправильно понимаем слово «душа», — сказала Мари-Анна. — Вот, например, у этого старика — есть она или нет?

Мы вскочили на коней и двинулись на запад. Вскоре мы заехали в такие дебри, что если бы не врезанная прямо в чащу дверь, то их можно было бы назвать непроходимыми. Дверь была каменная, с крюком, на котором висел большой деревянный ключ.

• Предыдущая
• 20/94
• Следующая