Хтон - Пирс Энтони - Страница 44

• Предыдущая
• 44/52
• Следующая

Кокена пристально наблюдала за ним.

— Теперь, Атон, песня для тебя ничего не значит?

— Извини, — сказал он, понимая, что это выражение неуместно. — Ты могла бы избавить себя от неприятностей.

— Нет, нет, — сказала она с более ясной улыбкой. — Все хорошо. Значит, миньон в тебе умер. Ты опять выздоровеешь, если только…

Эти таинственные намеки раздражали его.

— Если только что? Что еще за «выздоровление» и какой такой «злодей»? Где я был и что делал весь этот год? Почему ты не подпускаешь меня к себе? Почему тебе вообще пришлось будить меня? Я спал?

— Теперь я могу тебе сказать, — Кокена обошла кресло и села в него, поодаль от Атона. — Полуминьон, получеловек, ты не мог жить ни в одном из двух миров. Злоба предупредила меня о страшных последствиях, если бы ты бежал до разрешения этого конфликта. Но после того, как она принесла себя в жертву, ты обезумел и рыскал по лесу в диком слепом гневе. Твой дядя — Вениамин — вытащил тебя из аэромобиля и привел ко мне. Пришлось воспользоваться наркотическими препаратами. Мы не смели извещать власти, иначе тебя выдали бы Хтону. Мы поддерживали твой разум пустым до тех пор, пока ты не выздоровел. Миньонетка предупреждала меня, что может пройти два года до того, как потрясение от ее смерти оставит твою душу и ты снова станешь нормальным человеком. Мы знали, что, все это время мы должны удерживать тебя от деятельности. Но…

— Наркотики! Целый год?

— Больше ничего не оставалось. Добавляли в пищу. Вениамин вел хозяйство, я ему помогала и ухаживала за тобой. Ты, Атон, стал растением — вот почему сейчас я не могу к тебе привыкнуть. Я водила тебя на прогулки…

— Как зверька на поводке!

— Подробность про выгуливание собак! — огрызнулась она. — Пожалуйста, дай мне закончить. Мы скрывали твое присутствие, но один злодей, похоже, это знал. Его бог — телепат, сильнее миньонетки. Этот злодей приходил за тобой, утверждая, что отныне ты принадлежишь Хтону. Он знал… очень многое. Он сказал, что только в Хтоне ты в безопасности, что бог Хтона восстановит твой разум. Он пытался забрать тебя.

— Посланник из Хтона? — Атон недоумевал.

— Хвеи его не любят, — сказала Кокена, словно это снимало вопрос — как, вероятно, и было. — Я… я сделала ему больно, и он убрался. Теперь сидит в космокорабле и дожидается твоего пробуждения. Говорит, что ты придешь к нему, когда вернешься в сознание. Я его боюсь. Тебе придется встретиться с ним до того, как ты к этому готов, я слишком рано прекратила давать тебе лекарства.

— Кончился запас? — Атона не радовала ни одна из составляющих его странного положения.

— Нет, — больше она ничего не сказала, а вместо этого указала на дверь. Он подчинился ее жесту.

Опускалась ночь, над сумрачным горизонтом виднелись облака — пепел на небе. Он никогда не видел свою родину более прекрасной.

«О радость! — подумал он. — В нашем…»

— Ты должен пойти к нему, — настаивала Кокена. — Тебе придется сразиться сегодня ночью, пока есть время. Пожалуйста, иди.

Атон смотрел на нее, рассеянно отмечая ее прелестную бледность.

— Сразиться? Зачем? Я ничего о нем не знаю, об этом «злодее». Что за спешка? Почему ты молчишь?

— Прошу тебя, — сказала она, и на щеках ее блеснули слезы.

— Позволь мне коснуться моей хвеи, — сказал он, выигрывая время, чтобы понять тайну. Кокена стояла неподвижно, как кукла, пока он вынимал цветок из ее волос: знак любви, который ему придется постоянно приручать, когда они поженятся. Кокена любила его странно, такими могли показаться и ее поступки; но хвея подтверждала ее любовь. Сейчас она действовала так же необъяснимо, как давным-давно миньонетка в космотеле. Были ли причины ее поступков так же обоснованны?

Хвея на его ладони завяла и умерла.

«Час убывания любви нас посетил», — подумал он пораженный. Но потерянная ДЗЛ теперь не утешит.

Кого хвея не может любить…

Атон уставился на бессильную зеленую веточку. Она осудила его как недостойного быть любимым, и просить ни о чем было нельзя. Неужели все его стремления нашли в этом свое завершение?

Облака тускнели в гаснувшем свете: зола на небе.

Охладевшая Кокена не сказала ему, где искать злодея, но Атон целеустремленно шагал по полям в знакомом направлении. Три километра ходьбы в сумерках привели его к черному силуэту корабля Хтона.

Этот человек ждал его почти год — не как рука правосудия, но как посланник бога. Сила Кокены оттолкнула его. Кокена не преувеличивала, когда говорила — давным-давно, когда ее любовь только зарождалась — о своей способности побеждать нападавших мужчин. Но ей не дано покорить мощь Хтона, стоявшую за спиной посланника. Это удел самого Атона.

Он ни в коем случае не собирался вернуться в тюрьму.

Замок не был заперт. Глупец, позабывший о собственной безопасности! Атон нашел трап и полез наверх.

Его голова поднялась до уровня люка, что напомнило ему прошлое восхождение и прошлую надежду. Что-то кольнуло его в лицо. Атон замер, ощупывая глазами потемки.

Это был небольшой нож с тонким лезвием, который кто-то держал с четкостью хирурга. Чуть поблескивая, глаза сидевшего на корточках человека внимательно следили за ним, а Атон знал, что сильные контактные линзы позволяют видеть и в темноте. Ниже — губы, сложенные в беззвучном свисте, немелодичном отклонении от нормы.

— Привет, Соучастник, — сказал Атон.

— Соучастниками мы еще станем, — ответил человек. — Но не такими, какими были. Вы меня уже знаете. — Нож не шевелился.

— Да, — сказал Атон, ставя ноги поудобнее. — Миньон Хтона, пришедший забрать меня обратно. Вовсе не случайность привела вас в дремучие леса Идиллии, планеты Хтона, чтобы найти меня и провести через открытия, не оправдавшие моей пригодности вашему хозяину. Отличные слова: никто не убегает.

— Никто, — согласился человек, которого красноречие Атона ничуть не впечатлило. Лезвие не отодвинулось.

Атон понимал, что отступать нельзя — ни словесно, ни физически. Если бы его не обуревали другие вопросы, он бы давным-давно разглядел Соучастника насквозь. Тот был слишком терпелив, давая ему время на Земле, на Миньоне, на Хвее; он стушевывался, пока Атон исследовал собственную природу. Соучастника не интересовали ни гранаты, ни рудники, где их добывали; всего лишь удобный предлог, чтобы усыпить подозрения. У Соучастника имелся уже ключ и от рудников, и от всего Хтона.

Атон помедлил, прежде чем сделать очередное заявление, не уверенный, заставит ли оно убрать нож или воткнуть его. Потом бросился с головой.

— Не случайность. В самом деле, мы очень похожи… доктор Бедокур!

Лезвие исчезло.

— Входите, — сказал доктор.

Атон залез в каюту. Тесное жилое помещение оставалось таким же, каким он помнил его по нескольким совместным путешествиями запасы воды и пищи располагались вдоль одной короткой стены, откидывающиеся койки — вдоль другой. Любительский корабль, предназначенный для полетов на пикники и развлекательных путешествий. Место, отводимое обычно для груза, было незанятым. Площадь пола составляла роскошных восемь квадратных метров.

Бедокур взмахнул рукой, и со стен замерцал мягкий зеленый свет: свет пещер Хтона. Атон как будто этого не заметил. Соучастник, скрывая свою личность, страдал от обычного освещения, но теперь маска была отброшена. Какова истинная связь между этим человеком и Хтоном, и почему раньше он утаивал свою историю?

— Что такое «Микса»? — спросил Атон.

— Слизь. Это было не очевидно?

— Не в то время, — сказал Атон, думая о Хтоне и тамошних ужасах. «Тяжелый Поход приберег худшее на самый конец. Какого рода человек мог полюбить его настолько, чтобы задавать академические загадки тем, кто идет следом?» — Вы знаете, сколько погибло, пытаясь бежать? Как вам удалось это в одиночку?

Бедокур сидел на корточках, прислонившись к стене, словно находился в пещерах, по которым он явно скучал. Атон был убежден, что его скальпеле не на виду, но наготове. Неосторожный человек не переживет опасностей похода. И нормальный. И не безумный.

• Предыдущая
• 44/52
• Следующая