Дракон на пьедестале - Пирс Энтони - Страница 49

• Предыдущая
• 49/71
• Следующая

— Плохи дела, — строго сказал Хамфгорг. — Значит, настоящего суда сейчас быть никак не может.

— Нет, суд будет, — не собирался сдаваться Горби. — Ты, умничек, и станешь на нем защитником! Та-а-к... Доченька моя сойдет за обвинителя. Так мы дельце и обтяпаем!

— Не... — начала Глори, но Хамфгорг остановил ее.

— Будешь обвинителем, — твердо сказал ей Хамфгорг. — Все правильно.

— Глупости! — передернула плечиками Глори.

— Слушайся Хамфгорга, — шепнула ей Айви. — Он умный и что-то придумал. Девица надулась, но спорить не стала.

— Ну, давай, непокорная дщерь, начинай обвинять, — скомандовал Горби, самодовольно улыбаясь.

С большой неохотой Глори подошла и встала перед связанным возлюбленным. Айви заметила, что рука гоблинки потянулась к ножу, но у самого пояса вдруг замерла. Хотела освободить Гарди, но передумала? Да, передумала. Гоблины кинутся толпой и растерзают его прежде, чем она успеет сделать первый взмах.

— Я хочу... я намереваюсь доказать идиотским присяжным, что тот, кого... я обвиняю, в сто раз красивее, милее, умнее любого мужчины, а уж о кривых, безобразных гоб...

— Не по правилам! — прервал ее папаша Горби, то есть судья Горби. — От тебя чего ждут, глупая? Ты должна обвинить это чудо в перьях в порочных наклонностях и в том, что он тайком вынашивал преступный план: соблазнить и похитить достойнейшую гоблинскую девицу. А потом ты должна сказать: достоин, мол, самой жестокой казни...

А дракон Стэнли тем временем тихо жевал сеть. Он уже пережевал несколько веревок и трудился над следующими. Если никто не заметит, он вскоре завершит работу и выйдет на свободу. Глори заметила, все поняла и весело улыбнулась.

Дракон освободится, гоблины займутся им, а она тем временем перережет путы.

Глори чуть переместилась, увлекая за собой взоры гоблинов. Трюк удался красотке без труда. Суд благоговейно ловил малейшее ее движение: как она поправляет волосы, как поднимается и опускается ее грудь.

— Обвиню, докажу, сделаю все и даже больше, — вдохновенно начала Глори. — Ни одна подробность не ускользнет. Итак, вызываю первого свидетеля — человеческого детеныша Айви. Кстати, для пользы дела свидетеля Айви следует освободить от пут.

— Дудки! — крикнул судья. — Никаких развязываний. Рот у нее свободен.

Айви подошла к свидетельскому месту со связанными руками.

— Ну, пацанка сопливая, — прорычал Горби, — клянешься ли ты пищать правду, только правду и ничего, кроме правды, а?

— Клянусь, — согласилась Айви, которая никогда раньше на суде не была и поэтому с большущим интересом следила за происходящим. — Мама мне всегда говорит: Айви, ты ведь правдивая девочка...

— Отвечай, свидетельница, — вступила Глори. — Видела ли ты, как вышеозначенное чудо в перьях, сидя на насесте, совращало невинную гоблинскую девушку?

— Не видела, — твердо возразила Айви.

— Ух ты какая! — взъярился Горби.

— Он ее просто поцеловал, — добавила принцесса. — Папа с мамой все время целуются, когда думают, что я не вижу.

— Завле-ек, опу-у-тал, — удовлетворенно загудел суд.

— Никого он не опутывал, — возразила Айви. — Он же птица, а не путана.

— А ТЕПЕРЬ ПУСТЬ СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ САМ ОБВИНЯЕМЫЙ, — провозгласила Глори.

— Это не по правилам! — взревел папа Горби. — Не дам надругаться над законом. Да он просто не может...

— Неужели, обвиняемый? — усмехнулась Глори. — Неужели ты не способен ругаться?

И тут Гарди выдал такую руладу, что ближайшие растения мгновенно завяли и земля вокруг задымилась.

— Вот о-отец, — покраснев до ушей и слегка заикаясь, повернулась Глори к судье. — Разве это не ругань?

Горби, который и сам прослушал коленце с какой-то зачарованной улыбкой, пробурчал: — Ну что ж, ругаться гарпии действительно мастаки, не отнимешь.

— Судья берет назад утверждение, что обвиняемый не умеет ругаться, — весело объявила Глори. — А раз так, я, со своей стороны, имею право обратиться к обвиняемому. Обвиняемый, целовал ли ты когда-нибудь гоблинских девушек?

— Одну целовал, — признался Гарди.

— Раскололся, преступник! — возликовали гоблины. — Ну, теперь приготовим веревочку...

— А с какой целью ты, обвиняемый, целовал вышеозначенную девицу? Дальше-то что намеревался с ней сделать? — отнюдь не собиралась сдаваться Глори.

— Я намеревался на ней жениться и увезти к себе, чтобы дать ей более счастливую жизнь.

— Наглец! — взъярился Горби. — Казнить тебя мало! Надо бы что-нибудь похуже!

— Вспомни, папа, — невинным голоском заявила Глори, — ты всегда говорил, что хуже смерти только одно — семейная жизнь.

В толпе присяжных сдавленно захихикали. Горби единым взглядом утихомирил весельчаков.

— Суд продолжается! — рявкнул он.

— Думаю, мне больше нечего сказать, — промолвила Глори. — Уступаю место защитнику.

Хамфгорг выступил вперед со связанными за спиной руками — а дракон тем временем грыз и грыз и достиг уже немалых успехов.

Айви не сомневалась — Хамфгорг найдет выход из самого трудного положения. Ее уверенность передалась мальчику, и он сделался величественным и уверенным, несмотря на связанные руки. Шепоток сомнения пробежал среди присяжных. Мальчишка, щенок, ничего страшного... Они и представить не могли, что их ждет.

— Скажите мне, господа присяжные, и ты, господин судья, есть ли в своде законов закон, запрещающий браки между гарпиями и гоблинами? — спросил Хамфгорг. Спросил, конечно, так, для красного словца. Войдя в роль знаменитого адвоката, мальчишка обрел и прославленное адвокатское красноречие. Айви одобрительно кивала. Она знала толк в разговорах, хотя, если бы ее сейчас спросили, почему красноречие, а не желто... или, допустим, сыне... она вряд ли бы ответила.

При слове «закон» гоблины схватились за животы от смеха. Они просто плакали от гогота и ржания.

— Воистину неприличный взрыв веселья, с которым был встречен мой вопрос, наводит на мысль, что никакого закона нет, — учтиво заметил Хамфгорг. Рыцарь обязан быть учтивым, и грубый смех невеж и невежд для него все равно что шум ветра. — История знает множество подобных браков, — продолжал он. — Каждый из вас, господа присяжные, может взять в жены гарпию, если, конечно, пожелает.

Смех грохнул с новой силой. Взять в жены гарпию! Ой, не могу! Ой, уморил! Даже петушки шарахаются от этих старых мочалок!

— А девушка из племени гоблинов может, если пожелает, стать женой гарпия, — блестяще завершил Хамфгорг. — Состава преступления, а тем более повода для казни здесь нет и быть не может. Поэтому суд должен быть отменен, а обвиняемый оправдан и освобожден. — Гоблины сразу помрачнели.

— Бред собачий! — прорычал Горби. — Жениться на гарпии? А на зомби часом нельзя жениться?

— Нет закона, запрещающего... — настаивал Хамфгорг. — Поэтому Гарди не может быть наказан...

— А вот и может! — кричал Горби. — Наказан за похищение и совращение моей невинной дочурки. — Гоблины захлопали в ладоши.

Айви понимала, что дело плохо, но продолжала, твердо продолжала поддерживать Хамфгорга. Все получится, молча уверяла она его. После самой темной темноты, после ночи, наступает рассвет, самая светлая светлота. И Стэнли уже наполовину освободился. Скоро совсем освободится и такого тут напустит дыма и пара, такого жара задаст противным гоблинам.

— Я ВЫЗЫВАЮ ОБВИНЯЕМОГО В КАЧЕСТВЕ СВИДЕТЕЛЯ, — объявил Хамфгорг.

— Птичка уже обгадила себя, — пробурчал Горби. — Пусть еще добавит, не помешает.

— Птич... — начал Хамфгорг. — Обвиняемый, — сразу исправился он, — скажи, обвиняемый, говорили ли вы раньше о таком вопросе, как брак, с пострадавшей, то есть с этой вот гоблинской девушкой?

— Говорили, — кивнул Гарди.

— Разговор завел ты?

— Пожалуй, она. Я и сам собирался, но она меня опередила.

Горби насупился, но промолчал.

— И ты принял предложение?

— А как же, конечно, принял. Я был глубоко польщен. Такая девушка, с такими ножками...

Хамфгорг повернулся к суду. Суд пожирал глазами ножки пострадавшей.

• Предыдущая
• 49/71
• Следующая