Демоны не спят - Пирс Энтони - Страница 63

• Предыдущая
• 63/109
• Следующая

Тем временем снегопад начал слабеть, а потом и вовсе прекратился, оставив беглецов на виду у дракона.

— Быстро наверх, — скомандовал Даг. — На уступ.

Уговаривать никого не пришлось: дракон уже заметил их и вовсю топал по направлению к ним. Правда, не слишком-то быстро, потому что увязал в глубоком снегу. Но вот сооруженный беглецами снежный скат был довольно прочным, и опасность того, что дракон взберется по нему на уступ, представлялась вполне реальной. Даг хотел нанести по скату хороший удар дубинкой — вдруг да осыпется, — но боялся как следует размахнуться. На узком уступе можно было запросто угодить в лоб стоящему рядом Шерлоку.

— Дай размахнуться, — сказал он. — Нужно обрушить скат.

Шерлок посторонился, и Даг со всего размаху ударил дубинкой по снежной куче. Куча кучей и осталась, а вот дубинка застряла в снегу. Чтобы не лишиться единственного оружия, юноша потянулся за ней, но потерял равновесие и упал на скат, по которому съехал на дно Провала, где и вскочил на ноги, держа в руках злосчастную дубинку.

Даг влип, причем более чем основательно. В результате одной-единственной оплошности он оказался в наихудшем (как ему казалось) положении из всех возможных. Еще миг, и дракон обдаст его паром, чтобы жевать потом было не жестко. Правда, оставалась надежда, что дракон, по тупости своей, не заметит случившееся. Продолжит взбираться по скату… и что же? Сожрет Дженни и Шерлока, затаившихся на уступе?

— Эй, пыхтелка недоделанная! — закричал Даг, размахивая дубинкой.

Дракон углядел его, задумался и, немного поразмыслив, спустился со ската. Не так уж был и туп: во всяком случае, то, что изловить козявку на дне Провала проще, чем лезть за добычей на уступ, до него дошло мигом.

Юноша пустился бежать, слыша за спиной тяжелый топот. К счастью, дракон, чтобы не вязнуть в глубоком снегу, растапливал его перед собой паром, а это замедляло движение и давало Дагу надежду.

Описав по снегу полукруг, юноша повернул назад, к скату, и уже взбегал по нему, когда развернулся и дракон. Завидев беглеца, он прыгнул на скат и ударил по нему двумя передними парами лап. Тяжесть драконьей туши вызвала сползание снега, вместе с которым съехал вниз так и не успевший взбежать на уступ юноша. Видя чудовищную пасть чуть ли не над головой, Даг замахнулся дубинкой, но тут дракон выпустил струю пара. Выручили подушки, без них паренек бы сварился. Он снова пустился бежать, но теперь его положение стало еще хуже, чем в прошлый раз. По той причине, что бросок дракона разрушил скат, и Даг, таким образом, оказался в ловушке. Оружие, правда, осталось при нем, но возможность одолеть дракона с помощью дубинки представлялась более чем сомнительной. Драконы все как один заядлые драчуны. Конечно, Дагу в его жизни тоже случалось подраться, но не на жизнь и на смерть и уж во всяком случае, не с чудовищем. Он попытался треснуть дубиной по оскаленной морде, но вместо этого ему снова пришлось уворачиваться от пара. Шипящая струя растопила снег, и юноша увидел зияющую дыру, в которую, бегая по снегу туда сюда, не провалился только по счастливой случайности.

Следующая попытка огреть дракона дубинкой закончилась еще более плачевно: гибкий хвост хлестнул по запястью Дага, словно огромный кнут. Руку обожгла боль, оружие упало на землю. Слабую надежду на спасение могло сулить разве что бегство, и юноша пустился бежать со всех ног. Пыхтение и топот сзади побудили его сделать отчаянный рывок, закончившийся тем, что он поскользнулся на талом снегу и растянулся. А когда приподнялся, то ощерившийся драконий зев уже находился перед самым его носом.

Даг понял, что ему каюк. Сейчас его вышвырнут из игры, причем заслуженно: он только и делал, что без толку суетился, выставив себя полным идиотом. И поделом: вместо того чтобы барахтаться в снегу или махать дубиной, силясь изобразить из себя героя, пошевелил бы лучше мозгами.

И тут неожиданно уже распростившийся с надеждой юноша воспрянул духом. Это ведь игра, а в игре, как известно, безвыходных положений не бывает. Выход всегда есть. Скажем, та дырка в земле — сам-то он пролезет в нее запросто, а вот дракон для этого слишком велик. Конечно, под землей игрока могут подстерегать другие опасности, но вот выбери он в спутники Гладислова, гоблин запросто провел бы его по всем тоннелям и пещерам. А верхом на Горации ему ничего бы не стоило ускакать: куда тяжеловесно топающему паровику до быстроногого кентавра. Будь с ним голем Гранди, он поговорил бы с травкой да кустиками и точно узнал, куда идти. Косто, ходячий скелет… какой толк от скелета, сказать трудно, но какой-то наверняка мог бы быть. Но он выбрал Дженни с ее котом, а в результате оказался вовсе без спутника, зато нос к носу с драконом. Верное решение (а может быть, и не одно) существовало, но он упустил его, потому что, раздразнив Тучную Королеву, перестал действовать умом, а только бегал, прыгал да махал дубиной.

Впрочем, дракон, вне всякого сомнения, тоже знал, что это игра. Не мог такой ловкий хищник несколько раз промахнуться струей пара по столь крупной добыче. Более того, он и сейчас не торопился сомкнуть свои ужасные челюсти, явно предоставляя игроку последний шанс, которым просто необходимо воспользоваться.

Сунув руку в карман, он вытащил оттуда рациональное зерно. Прежде ему приходилось прикладывать зерно ко лбу, но теперь, приноровившись к законам этой страны каламбуров, он просто крикнул:

— Эй, драконище! Хочешь меня слопать — приятного аппетита, но у меня тут зернышко есть, зерно яровой пшеницы. Проглотишь его, а оно прорастет у тебя в пузе, и ты спятишь от ярости.

Каламбур был так себе, к тому же одно зернышко, будь оно хоть сто раз яровым, едва ли могло подействовать на столь крупное существо, однако дракон задумался. А потом его бока раздулись: он явно решил выпустить хорошую струю пара и сварить обыкновена вместе с его подозрительным зерном. Вареные зерна не прорастают, иначе поля засевали бы кашей.

Но прежде чем пар вырвался наружу, Даг уже успел вскочить на ноги и задать стрекача. Струя пара опять растопила снег рядом с ним, но он понимал, что отведенный дракону лимит промахов не бесконечен и, возможно, уже исчерпан. На бегу он прижал-таки зерно ко лбу, и его тут же осенило.

• Предыдущая
• 63/109
• Следующая