На улице Мынтулясы - Элиаде Мирча - Страница 31

• Предыдущая
• 31/31

В тот год лето пришло неожиданно рано. Отправляясь на прогулку после полудня, Фэрымэ старался держаться ближе к заборам в тени деревьев. Он останавливался перед усыпанными плодами абрикосовыми или вишневыми деревьями, будто высматривая забравшихся на них ребятишек. Потом, как бы опомнившись, торопился к скамье, на которой любил отдыхать. Если на ней кто-нибудь уже сидел, он вежливо приподнимал соломенную шляпу и спрашивал разрешения присесть. Спустя несколько минут интересовался, который час, так же вежливо благодарил, но разговоров не поддерживал. Если сосед продолжал говорить, он слушал, медленно покачивая головой, потом вставал, приподнимал на прощание шляпу и следовал своим путем.

Как-то раз в начале июля в жаркое послеполуденное время Фэрымэ издалека заметил, что скамья его пуста, и обрадовался, потому что очень устал. Он тяжело опустился на скамью, достал носовой платок, обернул шею и принялся обмахиваться шляпой. Улица была совсем безлюдной. Вскоре его стало клонить в сон, тогда он положил шляпу рядом с собой, подпер голову рукой и закрыл глаза.

Спустя несколько минут он вздрогнул и проснулся. Рядом с ним на скамье сидел мужчина. Лица его Фэрымэ не видел, потому что тот повернулся к нему спиной.

— Прошу извинить меня, — произнес Фэрымэ. — Кажется, я задремал. Такая жара! — извинившись, он принялся обмахиваться шляпой.

Незнакомец слегка повернулся, кивнул и тут же вновь погрузился в чтение газеты. Мимо них прошел мальчишка с черными от шелковицы руками и губами. Фэрымэ проводил его ласковым взглядом.

— Будьте любезны, — обратился он к соседу, — не могли бы вы сказать, который теперь час?

— Два, два часа пять минут, — ответил тот, не поворачивая головы.

— Большое спасибо. У меня свидание в два с четвертью — в половине третьего. Я могу еще посидеть здесь несколько минут. Такая жара...

Незнакомец повернулся к нему лицом, улыбнулся и кивнул. Он вновь было погрузился в чтение, но вдруг резко поднял голову и с любопытством посмотрел на старика.

— А вы сильно изменились с тех пор, как мы не виделись с вами, господин директор, — шепотом произнес он, не отрывая от газеты глаз. — Я с трудом вас узнал...

Фэрымэ молчал, продолжая обмахиваться шляпой.

— Вы меня не припоминаете... Я учился в вашей школе на улице Мынтулясы много-много лет тому назад. Конечно, где же вам меня запомнить. Я — Борза, Василе Борза.

— Борза? Василе Борза? — повторил Фэрымэ и положил шляпу на колени. — Весьма любопытно, — вздохнул он.

— Возможно, вы помните, как я однажды разбил голову, упав с абрикосового дерева, а вы взяли меня на руки и отнесли в канцелярию, чтобы сделать перевязку? А на следующий день был праздник Десятого мая...

— Да, да, — забормотал Фэрымэ, — кажется, припоминаю. Только я спрашиваю себя, а было ли это на самом деле?..

С трудом поднявшись, он стал откланиваться:

— К сожалению, я должен идти. У меня встреча в два с четвертью — в половине третьего. Стало невыносимо жарко... Приятно было с вами познакомиться.

Незнакомец положил газету на скамью и задумчиво закурил. Когда Фэрымэ исчез за углом, из соседнего двора вышел человек и направился к скамье.

— Есть что-нибудь? — спросил он, усаживаясь рядом.

— Нет. Притворился, что не узнает меня. Да и немудрено. — Мужчина встал, запихивая газету в карман пиджака. — Я повторил несколько отработанных фраз, но, кажется, не убедил его. А может, до него еще раньше дошли слухи, что Борзы уже нет в живых, и он сразу что-то заподозрил.

Они шагали рядом.

— И все же, — спустя некоторое время заговорил второй почти шепотом, — нужно войти к нему в доверие. Он был у Анки в ту самую ночь, когда все произошло. А потом с него снимали показания следователи, Первый и Третий. Он знает очень много, и он единственный, кто все это знает. Нужно попробовать еще раз...

Они остановились на углу.

— Попробуй ты, Ликсандру, — шепнул первый.

Тэш, август 1955 — Чикаго, ноябрь 1967 года

• Предыдущая
• 31/31