Сверхспособности человека, удивившие БОГА - Кашницкий Савелий - Страница 31

Похоронили Гудини в одном из ящиков его аттракциона «погребение заживо». Но если прежде он всегда выбирался из ящика, в этот единственный раз фокус не удался. Хотя еще много лет очевидцы уверяли, что где-то далеко от Нью-Йорка Гарри Гудини по-прежнему проходит сквозь кирпичную стену и, подвешенный за ноги к карнизу небоскреба, через несколько минут выходит из лифта.

На манеже Национального цирка Украины смонтирован огромный бассейн, вмещающий 130 тонн воды, для шоу московского коллектива «Цирк на воде». Квинтэссенция этого шоу — выступление 56-летнего человека-амфибии Ахмеда Сурхатилова и его жены Елены. Находясь под водой в аквариуме, он не может самостоятельно выбраться наружу: крышка над его головой закрыта на четыре замка. Однако тело Ахмеда обладает нечеловеческой гибкостью. Сложившись пополам, артист проник в стеклянный куб с шириной грани полметра, ассистенты заперли его на четыре замка и поставили в аквариум с водой.

Воздуха в кубе нетренированному человеку хватит лишь на несколько вдохов. Он же с помощью йоги входит в такое состояние, когда исчезают все мысли, чувства и ощущения. Это состояние связано с замедлением пульса, частоты дыхания, температуры тела и снижением потребности в воздухе. Ахмед установил мировой рекорд по длительности пребывания в закрытом кубе: свыше десяти минут. Впрочем, на тренировках он просиживал в кубе около 15 минут. Рекорд установлен в Астане на торжествах по случаю юбилея президента Нурсултана Назарбаева. Свидетелями установления рекорда стали 15 тысяч зрителей. Выбравшийся из куба артист был в сознании и услышал, что теперь он мировой рекордсмен.

Но через несколько секунд он потерял сознание. Возможно, из-за жары: воздух был раскален до 41 градуса.

Кислородная подушка и усилия врачей вернули Ахмеда к жизни, он несколько месяцев не мог выступать: сказывался страх удушья. Потеря сознания у Сурхатилова произошла не впервые. Зная о том, на какой риск он идет, Ахмед всегда берет с собой внутрь куба фонарь и включает его в случае ухудшения самочувствия. Как-то ассистенты вынуждены были разбить стекло, чтобы извлечь потерявшего самоконтроль артиста.

Бедок способен существовать как живой объект до температуры 52 градуса. Всё, что горячее, приводит к его свертыванию. Субъективно, более высокие температуры вызывают ожоги тканей. Тем не менее всегда существовали люди, способные без ущерба для целостности тела и тканей выдерживать высокие температуры вплоть до точки кипения жидкостей и даже прямое воздействие огня на поверхность кожи без ее поражения.

Поскольку нечувствительность к огню — явление крайне редкое, с незапамятных времен у разных народов известны так называемые огнеходцы — люди, босыми ступнями ходящие по раскаленным углям. В средневековой Европе демонстрацией особой выносливости были пляски на костровищах.

И до наших дней сохранился ритуал огнехождения.

Особенной популярностью он пользуется на юго-востоке Болгарии. Другой регион достаточно высокого распространения огнехождения — страны Юго-Восточной Азии.

На некоторых островах Океании аборигены исполняют ритуальные танцы на пластах неостывшей вулканической лавы.

Из всех наблюдавшихся учеными случаев огнехождения максимальная температура углей составляла 1200 градусов. А наибольшее время соприкосновения ступней огнеходцев с раскаленной поверхностью достигало полутора минут.

Один экспериментатор из Европы провел интересное исследование на острове Фиджи. Перед началом обряда огнехождения он нанес на подошву одному аборигену индикаторную краску меняющую цвет в зависимости от температуры. По завершении ритуала он определил, что лава была разогрета до 330 градусов. При этом кожа ступней огнеходца разогревалась лишь до 80 градусов.

Экспериментатор срезал с его подошвы кусок отвердевшей кожи и положил его на пласт лавы — кожа на глазах обуглилась.

В другом исследовании американские ученые закрепили на головах огнеходцев датчики для снятия показаний электроэнцефалограммы. Расшифровав их, они увидели, что самые сильные огнеходцы, ступавшие на угли с температурой, превышавшей 900 градусов, проводили ритуал, когда энцефалограф фиксировал тета-ритмы головного мозга. Тета-ритм свидетельствует о том, что человек находится в состоянии глубокой медитации, когда он погружен в себя и так отрешен от окружающего мира, что целиком сосредоточен на выполняемой задаче. Вот откуда, по мысли ученых, нечувствительность кожи к сверхсильному нагреву.

Таким образом, разгадка феномена огнехождения находится скорее в области психофизики, чем обычной физики.

Другая гипотеза, пытающаяся объяснить этот феномен, заключается в том, что вблизи кожи, соприкасающейся с углями, под воздействием воли огнеходца резко усиливается кровоток, или «лимфоток». Он отводит тепло, изнутри охлаждает внутренние слои кожи и тем самым усиливает жаростойкость поверхности. Однако подтвердить эту гипотезу, то есть смоделировать в лабораторных условиях процесс жаростойкости органики при сотнях градусов, пока не удавалось.

Примечательно, что начинающий огнеходец впервые ступает на горячие угли, только находясь в тесном контакте с опытным «коллегой», а более точно — с шаманом. Необходимость подобного личного «включения» новичка в опасный процесс лишь доказывает, что огнехождение, несомненно, феномен измененного сознания.

Алюминиевый стержень я осторожно вел на себя, следя за стрелкой вольтметра: пока она колеблется вокруг нуля, на песке вычерчиваются линии равных потенциалов. В то же время надо было следить, чтобы рука оставалась на резиновой оплетке, — все же 220 вольт не шутка… Как я оказался на полу, не помню. Надо мной склонились лица одноклассников и, всё в слезах, лицо Надежды Степановны, нашей учительницы, сто раз перед тем предупреждавшей 16-летних олухов, чтобы, упаси бог, не касались оголенного алюминия.

Кому охота из-за одного дурака сломать в тюрьме молодую жизнь!

Этот давний эпизод я вспоминал, трясясь по бездорожью на пути к одной из восьми деревень с одинаковым названием Куликовка, житель которой Александр Игнатов будто бы сидит под напряжением 220 вольт, как под теплым душем, и глазом не моргнет. Пусть этому фокуснику верят те, кого не било током до полусмерти, — меня, битого, не проведешь!

Александр Иванович вставляет в розетку два четырехдюймовых гвоздя и зажимает их обеими ладонями.

Я подхожу к выключателю и проверяю, горит ли свет.

Горит!

Ладно, тогда, сославшись на то, что одновременно его лицо и руки не попадают в кадр, прошу Игнатова воткнуть в розетку удлинитель и перенести опыт на стол. Что он с легкостью и исполняет.

Снова втыкает уже в настольную розетку два гвоздя и замыкает цепь своим телом. А чтобы окончательно убедить меня, недоверчивого, прижимает к одному гвоздю цоколь электролампочки, к другому — ее пятку.

Не загорается. Ага! — ликую я, факир-то пьян.

Но невозмутимый Александр Иванович выходит в коридор, поднимает рычажки автоблокираторов электропробок и возвращается, хладнокровно замечая: «Пробки иногда вышибает».

Как только он вновь замыкает электроцепь своим телом, лампочка загорается.

Допуская ловкость рук, я требую от Игнатова оставить руки на гвоздях, а сам подхожу к розетке, выдергиваю вилку и снова ее включаю — лампа гаснет и вспыхивает в точном соответствии с моими действиями.