Выбери любимый жанр

Флорентийка - Бенцони Жюльетта - Страница 15


Изменить размер шрифта:

15

– Наверное, не надо распространять такие слухи, – добавила она. – Я была бы очень удивлена, если бы монсеньор Лоренцо, с его здравым и светлым умом, ценил какое-то демоническое создание.

– Какая муха тебя укусила? – запротестовала Кьяра. – Посмотри на этого несчастного, с которым ты так грубо обращаешься! У него слезы на глазах…

– Пусть он меня извинит. Я сегодня немного раздражена, – поднимаясь, произнесла Фьора. – Бывают дни, как, например, сегодня, когда ничто мне не нравится.

– Несчастье в том, что я всегда попадаю в эти дни! – с горестным вздохом произнес Лука.

Фьора засмеялась и, чтобы немного утешить несчастного обожателя, слегка погладила его по щеке:

– Платон говорит, что никто не избежит своей судьбы! До свидания вам обоим! Музыканты играют калату, идите потанцуйте. Я поищу отца и попрошу его проводить меня домой… Я устала!

Легкость, с какой Фьора изменила свое мнение, противоречила ее предыдущим словам, но Кьяра, так же как и Лука, знала, что бесполезно пытаться удержать ее, если у нее нет желания. Оба они вздохнули, но с разными чувствами, глядя, как она в своем перламутровом парчовом платье удаляется из залы.

– Ну, что ж, – вздохнул молодой Торнабуони, – пойдем танцевать, раз она этого хочет!

– Это вряд ли можно назвать галантным предложением, – подытожила Кьяра с насмешливой гримасой, – но почему бы и нет? Я люблю танцевать.

Фьора нашла Бельтрами в музыкальном салоне. Около камина, куда черные рабы подбрасывали ароматные поленья, он беседовал с венецианским послом Бернардо Бембо, которого хорошо знал и часто встречал на Адриатическом побережье. Фьора подошла, но говорил посол, и она не осмелилась прервать его.

– С тех пор как умер папа Пий II, пытаясь осуществить Крестовый поход против турок, Венеция одна борется с неверными. Никто по-настоящему не может оценить опасность, исходящую от султана Мехмеда II. Ни папа Сикст IV, занятый единственно тем, что выгодно пристраивает своих племянников, ни Ферранте Неапольский, ни Сфорца Миланский, ни Генуя. И только Адриатика предохраняет христианские страны от турецкой угрозы, чья армия вот уже два года как продолжает начатое и дошла до Фриула.

– Тем не менее Венеция проявила необыкновенную храбрость, отбросив противника от стен Шкодера, находившегося у нее под носом.

Бельтрами заметил Фьору, которая стояла неподалеку, дожидаясь окончания беседы, и притянул ее к себе.

– Что же касается этой молодой особы, которая, как вы, несомненно, заметили, с любопытством слушала наш разговор, то разрешите, благородный сеньор, вам ее представить: моя единственная дочь Фьора.

Девушка сделала изящный реверанс, и венецианец не мог сдержать улыбки.

– Я действительно заметил, что ваша дочь с интересом нас слушает. Но я так залюбовался ее красотой, что поневоле потерял нить беседы. Надеюсь, я не наговорил глупостей?

– Что вы, напротив! Чего тебе, девочка? Почему ты не танцуешь, особенно после той чести, которой тебя удостоил Лоренцо?

– Потому что после танца с Лоренцо мне не хочется танцевать ни с каким другим кавалером… – И она тихонько попросила: – Отец, давай вернемся домой…

По настоятельному тону, которым были произнесены эти слова, Франческо понял, что дочерью движет отнюдь не каприз.

– Как хочешь, но тебе придется немного подождать, пока я не освобожусь. Как только монсеньор Лоренцо окончит свои переговоры и сможет заняться с сеньором Бембо, мы сразу же уедем.

Едва Бельтрами успел закончить фразу, как в сопровождении Филиппа де Селонже в комнате вновь появился Лоренцо Великолепный. На губах его, как всегда, играла приветливая улыбка, бургундец же, напротив, был мрачен, глаза его сверкали. Казалось, он с трудом сдерживает ярость. Оба мужчины приблизились настолько, что стал слышен их разговор.

– Граф, несмотря на то, что я вам только что сказал, вы все-таки мой гость! Вы молоды, и вам, наверное, будет приятно поухаживать за дамами.

Голос Филиппа прозвучал так же резко, как звук труб во время недавнего рыцарского турнира:

– Большое спасибо, монсеньор, но я не смогу пойти на бал. Я вам уже говорил, что мой государь, герцог Карл, сейчас воюет, и вместе с ним воюет вся Бургундия. Я солдат, а не дамский угодник, и так как нам нечего больше сказать друг другу, то разрешите откланяться…

– Как вам угодно. Надеюсь, мы еще увидимся.

– Разве это так необходимо? – надменно спросил де Селонже.

– Разумеется. Я же должен передать вам письмо для герцога Карла. Ведь он оказал мне честь, направив ко мне своего посланника. Письмо… с выражением моего самого искреннего восхищения.

– Восхищения? На что ему ваше восхищение, если он не добился того, чего хотел. Миланец продемонстрировал куда большую дальновидность, благосклонно выслушав предложение герцогини Иоланды Савойской, состоящей в союзе с герцогом Бургундским.

– В союзе, направленном против собственного брата, короля Франции? – Голос Лоренцо внезапно стал резким. – Увлекшись политическими интригами, герцогиня, разумеется, вольна забыть об узах крови. Что до меня, то я предпочитаю не портить родственных отношений. Хочу напомнить, что и мой герб украшают цветы лилии! Правда, они имеются и на гербе Бургундского дома, – добавил он с презрительной усмешкой, – но его это, как видно, не волнует… Мессир де Селонже, желаю вам доброй ночи! А, сеньор Бембо! Я вас искал! Пожалуйста, следуйте за мной!

И оба мужчины направились в бальную залу. Фьора с отцом остались стоять, ожидая, пока выйдет бургундский посланник: как и в других флорентийских домах, лестница в роскошном доме Медичи была узкой и крутой. Сжав кулаки, Филипп де Селонже застыл на месте. Он, казалось, боролся с желанием догнать Лоренцо, чтобы заставить его жестоко раскаяться в брошенных с таким презрением словах.

Наконец он пересилил себя и, пожав плечами, громко сказал в расчете на то, что его услышит Лоренцо:

– Не всегда получается так, как нам того хочется. Вот когда монсеньор Карл одолеет швейцарских кроканов и Бургундия снова станет королевством, тогда вы узнаете, каков его гнев!

Резким жестом Селонже подозвал двух людей из эскорта, ожидавших его в углу зала. Уже уходя, бургундец заметил отца и дочь Бельтрами и направился прямо к ним. На его лице, таком суровом еще минуту назад, показалась улыбка:

– Мадемуазель Фьора, именно вас мне бы и хотелось повидать до отъезда. Я надеялся если не потанцевать, то хотя бы минутку поболтать с вами. Думаю, что ради этого мне стоит немного задержаться.

И с этими словами бургундец предложил девушке свою руку, но Бельтрами решительным жестом отвел ее.

– Вам не стоит медлить, мессир! Недавно вы произнесли такие слова, после которых ваше присутствие в этом доме стало явно нежелательным. Что же касается моей дочери, то я не совсем понимаю, о чем бы вы могли с ней говорить.

– Ну… о всяких пустяках, которые так интересуют молоденьких девушек. Может быть, она бы объяснила, почему мне так знакомо ее лицо. Мне кажется, что я ее уже встречал. Только не вспомню где и когда… Даже неловко… Как можно забыть такую красавицу!

Фьора уже открыла рот, чтобы объяснить, что рыцарь, вероятно, когда-то встречал ее мать, но Бельтрами не дал ей этой возможности.

– Мессир, вы ошибаетесь. Моей дочери только семнадцать, и она никогда не покидала родины. Если только с вашей стороны это не какая-то хитрость… которую часто применяют, чтобы познакомиться с приглянувшейся девушкой! До свидания, мессир! Нам пора.

Ответ этот, хотя и вежливый, был произнесен тоном, не терпящим возражений. Селонже не стал настаивать и пропустил вперед отца и дочь Бельтрами. Фьоре удалось украдкой перехватить его взгляд, одновременно задумчивый и вопрошающий. На этот раз бургундец не вызывал в ней раздражения, как во время предыдущих встреч. Наоборот, девушку охватило смутное сожаление, как будто ее лишили чего-то интересного. Однако Фьора слишком уважала родительскую волю, чтобы открыто выразить непослушание. Если она и осмеливалась перечить отцу, то только про себя.

15
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело