Секрет для соловья - Холт Виктория - Страница 42
- Предыдущая
- 42/113
- Следующая
А доктор… в каком-то смысле человеческая жизнь не значила ничего и для него. Ему хотелось только проверить на людях воздействие изобретенных им лекарств, и никакие моральные соображения его не останавливали.
Я вспомнила, что слышала о некой мадам де Бринвилье, жившей в семнадцатом веке. Эта злодейка часто убивала своих врагов, давая им яд. Но предварительно она испытывала яды на пациентах больниц – ей хотелось, во-первых, удостовериться в их эффекте, а во-вторых, убедиться, что следы преступления удастся скрыть. Очевидно, больницы, в которых она этим занималась, были похожи на ту, из которой я забрала Лили Крэддок. Легко представить, как преступница под видом некого ангела милосердия приходила к больным, чтобы ухаживать за ними, и при этом приносила яд, спрятанный в гостинцах. Дьявольский доктор – такой же преступник, только у него как у врача было больше возможностей практиковать свои смертоносные методы, чем у мадам де Бринвилье.
Меня сжигало горячее желание делать хоть что-нибудь. Я изменилась. У меня больше не было ощущения, что жизнь кончена, в ней появился смысл, я чувствовала себя так, как будто родилась заново, словно увидела божественное знамение. Мне рассказали нечто обо мне самой, и именно Лили Крэддок выразила это так ясно, что я наконец поняла, кто я на самом деле. Моя айя говорила мне: «Ты можешь лечить прикосновением. Это дар богов, посланный тебе, а боги не любят, когда их дарами пренебрегают».
Был ли у меня и в самом деле какой-то дар? Да, конечно – спасать человеческую жизнь. Я была глубоко потрясена, когда в больнице увидела страдания людей, но одновременно я ощущала и беспомощность. Что можно сделать для этих людей? Мой собственный ребенок умер из-за небрежности окружающих. Он был убит! Конечно, такое заявление было слишком смелым, но меня не покидала уверенность в том, что если бы доктора Каллибера позвали вовремя, он бы спас жизнь Джулиана. Вместо этого Обри привел к мальчику своего сатанинского приятеля, тот дал ребенку неизвестное лекарство и убил его.
Возможно, я была слишком пристрастной – ведь речь шла о моем дорогом, незабвенном сыночке, – но ничто не могло поколебать мою уверенность в том, что Джулиана можно было спасти, а они этого не сделали. Я найду этого врача; я встречусь с ним лицом к лицу и помешаю ему в его дьявольских экспериментах, которые приводят к смерти пациентов!
Итак, сделан огромный шаг вперед. У меня появилась цель в жизни. Со временем я стану сильной и смелой и пойму, какой дорогой должна идти, чтобы выполнить намеченное.
А пока я находила успокоение и даже получала удовольствие, ухаживая за Лили Крэддок и наблюдая, как к ней возвращается здоровье.
Она прожила у нас уже около двух недель и прекрасно выглядела, как вдруг впала в меланхолию, и дела пошли явно хуже.
Джейн и Полли догадались о причине ее состояния.
– Вы знаете, мисс Плейделл, девочка-то беспокоится.
– Но у нее нет для этого никаких оснований!
– Понимаете, ей становится все лучше и лучше. Мне кажется, ей нравилось болеть. Теперь же она думает: «А что будет со мной дальше?».
– Вы хотите сказать, что она беспокоится о своем будущем?
– Вот-вот.
– Понятно, – задумчиво сказала я.
Итак, пришла пора и мне поразмышлять о будущем Лили.
Мы знали, что она была швеей и с трудом зарабатывала себе на жизнь. Еще два года назад девочка жила в деревне. Семья была многочисленной. Настали тяжелые времена, и ей пришлось оставить родных и самой искать средства к существованию. Лили поступила в услужение, но такая работа не пришлась ей по душе. Тогда она приехала в Лондон, где, по ее представлениям, жили богачи, и, как ей казалось, она легко прокормит себя, обшивая их.
Нам было совершенно ясно, что ей это вряд ли удалось.
Я поделилась своими соображениями с Джейн и Полли.
– Я не очень богата, – объяснила я девушкам, – но отец оставил мне достаточное состояние, чтобы вести обеспеченную, хотя и не роскошную жизнь. Можно предложить Лили работать у меня. Она могла бы помогать вам… например, шить или ходить за покупками.
– Только не за покупками! – энергично запротестовала Джейн. – Она такая хрупкая, и понятия у нее деревенские. Лили все сделает не так. Пустить ее одну на рынок, да к тому же с хозяйскими деньгами! Да она там будет как тот мученик во рву львином! Только ведь Лили совсем не Даниил…
Я засмеялась.
– Ну, хорошо, тогда покупками по-прежнему будете заниматься вы. Но я могу платить Лили небольшое жалование, и она, по крайней мере, будет иметь кров и пищу.
– Мисс, вы все-таки такая же, как ваш отец, – сказала Полли. – Не тревожьтесь. Мы уже давно подумывали о том, чтобы как-то помочь девочке.
Когда я рассказала Лили о наших планах, она очень обрадовалась. С этой минуты в ней произошла перемена – бесследно исчезли нервозность и меланхолия, в которые она была погружена с тех пор, как начала выздоравливать.
«Это почти счастье», – думала я иногда.
Часто мы коротали вечера вместе, и постепенно я узнала о том, как они жили до того, как попали ко мне. У Джейн и Полли было трудное детство. Когда их пьяница-отец, настоящее чудовище, вваливался в дом, это было для них сигналом начала жутких скандалов.
– Он жутко избивал маму, – рассказывала Джейн. – С ревом врывался в дом, тут-то все и начиналось. Обычно мы с Пол прятались под лестницей, но однажды, когда он особенно рассвирепел, набрались смелости и вышли, чтобы заступиться за маму. Ну и тогда он обрушился на нас… Он ведь однажды сломал тебе руку, помнишь Пол?
– Да, эта рука с тех пор так и не пришла в норму, с грустью отозвалась Полли. – А уж если надвигается дождь – будьте покойны, болит так, что света белого не видишь.
– Мне кажется, в один прекрасный день мы расправились бы с ним, если бы он не упал с лестницы и не расправился с собой сам еще до того, как мы подросли.
– Какая жуткая история! – воскликнула я. – Я рада, что пьянство и падение с лестницы убили его, и вам не пришлось осуществлять ваш план.
– Я бы точно сделала это! – отозвалась Джейн. Ее глаза пылали гневом. – Есть такие люди, которым не место на земле.
Я на минутку прикрыла глаза и отчетливо увидела «дьявольского доктора». Вот он как живой стоит передо мной, с рогами и копытами… Да, Джейн права, таким людям не место на земле.
– А потом он умер, и мы зажили хорошо, – продолжила этот грустный рассказ Полли. – Мама нанималась мыть лестницы, а мы уже подросли и могли сами и сбегать отнести заказы, и сделать уборку. Иногда бывало голодно, но мы не обращали на это внимания – главное, мы избавились от отца. А потом мама умерла, и мы остались совсем одни… А пока она болела, мы ухаживали за ней, правда, Джейн? Мне кажется, это отец свел ее в могилу. Она прожила очень тяжелую жизнь. Да и нам он отравил все детство, скажи, Джейн?
Джейн подтвердила, что это так и есть. – Вот так всегда, – пустилась она в философствования, – вы выходите за них замуж – ну, как наша мамочка вышла за отца. Наверное, тогда он был нормальный человек, иначе как, скажите на милость, он бы уговорил ее на это?.. Она ведь не дурочка. А уж после свадьбы они предстают во всей красе. По крайней мере, некоторые из них.
Полли бросила на сестру предостерегающий взгляд, который мне удалось перехватить. Я поняла, что она имела в виду. Мой брак ведь тоже нельзя было назвать счастливым, и я тоже с трудом спаслась.
Слушая наши разговоры, постепенно оттаяла и разоткровенничалась и Лили. Она начинала ощущать себя членом нашего тесного кружка.
– Нас было десять человек детей, – поведала она. – Я шестая. Мне поручали смотреть за маленькими. Во время уборки мы ходили собирать колоски, лазили за фруктами и подбирали картошку. Но когда я подросла, надо было как-то зарабатывать на жизнь, и я поступила в услужение.
– Тебе там не понравилось? – спросила я.
– Сначала все было хорошо. А потом откуда-то вернулся их сын… Он часто разговаривал со мной на лестнице, а иногда заходил на кухню, когда я оставалась там одна. Вначале он мне даже нравился. Но однажды он вызвал меня звонком к себе в спальню, и тут… Я испугалась до полусмерти. Я совершенно не знала, что мне делать. Мне хотелось убежать, но куда?.. В один прекрасный день вошла хозяйка, увидела нас вместе и тут же отослала меня домой. Это было так ужасно!.. Меня выставили за дверь с вещами. Никто не поверил, что я ни в чем не виновата.
- Предыдущая
- 42/113
- Следующая
