Непутевые заметки по Европе - Экслер Алекс - Страница 11

• Предыдущая
• 11/14
• Следующая

Наконец, такси остановилось на узкой улочке, рядом с типичным трехэтажным белым домиком. Мы вытащили вещи, подошли к двери и позвонили. Дверь открылась, и… (слишком маленькая пауза получается; должна быть длиннее) И………. На пороге стояли два чернокожих ребятенка: девочка лет шести и мальчик лет двенадцати. Оставалась еще слабая надежда на то, что это — дети старушкиной экономки, но и она быстро развеялась после слов мальчика: «Заходите и подождите пару минут. Мама сейчас спустится». Было бы наивно предполагать, что у английской старушки совсем недавно родились два симпатичных чернокожих ребятенка, поэтому мы распрощались со всеми надеждами и приготовились к худшему…

Поймите нас правильно! Мы — не расисты и ничего не имеем против чернокожего населения Америки или Африки. Но трансформация традиционной английской старушонки, вспоминающей ТЕ ВРЕМЕНА, в чернокожую мисс нас несколько шокировала. Я был готов слушать рассказы про то, какой забавный был Принц Чарльз в младенчестве, но в сотый раз слушать вольное изложение «Хижины Дяди Тома» нам вовсе не улыбалось (а я по литературе получил за эту книжку четверку и считал, что с ней уже «завязал» на всю жизнь). Мы растерянно стояли с вещами в гостиной, а Кристин (так звали эту псевдобабульку) каждые пятнадцать минут орала со второго этажа о том, что через пять минут она закончит уборку и спустится. Так прошло часа полтора, во время которых мы скрупулезно подсчитывали наши финансы, чтобы выяснить, хватит ли денег на пару недель проживания хотя бы в трехзвездочном отеле. Денег явно не хватало. Наконец, Кристин спустилась (она оказалась тридцатипятилетней негритянкой с Ямайки) и начала тарахтеть, как пулемет, объясняя правила проживания в ее доме. Она так старалась правильно выговаривать английские слова, что понять ее было довольно трудно. Двенадцатилетнего парня ее звали Дэвид, а дочку — Имоджин. Дэвид почему-то был одет в баскетбольную форму. Пока мы ждали Кристин, Мария завела разговор с Дэвидом и спросила: «А ты что — баскетболист? А в какой команде ты играешь?», на что Дэвид очень удивился и ответил, что нигде он не играет и что это у него просто такая форма одежды.

Потом Кристин нам стала показывать свой дом. Его архитектура и размеры были вполне типичны для Лондона. На первом этаже располагались: узенький коридорчик при входе, гостиная величиной метров восемь и малюсенькая кухонька метров пяти. За домом находился садик метров тридцати, обнесенный со всех сторон высоким забором. В садике ничего не росло, кроме грядки с какой-то травой и двух розовых кустов. На втором этаже располагались небольшая спальня (куда нас поселили), малюсенькая комнатка, заваленная кучей какого-то барахла, и довольно большая ванная комната (краны на раковине, разумеется, были раздельные). И на третьем этаже находились две малюсенькие комнатки. Таким образом, общая площадь этого трехэтажного дома едва превышала размер нашей трехкомнатной квартиры.

Кристин была просто помешана на чистоте (что поначалу, конечно, весьма обрадовало, но потом стало сильно раздражать). По всему дому в диких количествах были расставлены всякие жидкие, сыпучие и желеобразные средства для чистки, которыми Кристин непрерывно терла, скребла и надраивала все в доме, включая пищевые продукты. Было уже время обеда (который в этом доме нам не полагался), поэтому мы решили отправиться погулять по окрестностям и где-нибудь перекусить. Кристин нам прочла краткую лекцию по технике безопасности в данном районе, из которой следовало, что нужно одеться как можно победнее, обязательно снять с себя дорогие часы, драгоценности и кольца, а также взять только ту сумму денег, которую мы собираемся потратить, и никак не больше. Разумеется, нас это все очень сильно порадовало. Сделав необходимые приготовления, мы отправились пообедать, будучи готовыми уже ко всему. Кстати, часы я так и не снял.

— Часы, — сказал я грозно, — не сниму! Если какой-нибудь негр, — сказал еще более грозно, — захочет у меня их отобрать, я лучше сниму их сам и просто этими же часами его и убью.

Улица вполне соответствовала нашему настроению. Почти безлюдный квартал, наглухо закрытые железными шторами витрины небольших магазинчиков (было воскресенье), стоящие по краям дороги переполненные мусорные баки, из которых ветер разносил по тротуару обрывки бумажек, картонные пакеты и банки из-под пива. Прохожие навстречу попадались раз в пять минут, и все они были чернокожие. Словом, не Лондон, а какое-то негритянское гетто. Наконец, через два квартала мы обнаружили открытую закусочную (арабскую, разумеется), где за гамбургером с банкой пива обсудили ситуацию. Выводы, впрочем, были сделаны неутешительные. Денег на проживание в течение пары недель в приличном отеле нам бы явно не хватило (в это время меньше, чем за сто фунтов в день, а это практически 200 долларов, номер было не найти), искать совсем дешевку — это не отличалось бы от дома Кристин, селиться в студенческое общежитие нам уж точно не хотелось. Оставалось только стиснуть зубы и постоянно твердить себе: «Я здесь для того, чтобы изучить английский, каких бы лишений мне этого не стоило!», что мы и сделали.

Вечером Кристин устроила праздничный ужин по случаю нашего появления в ее квартире (кстати сказать, мы были ее первые «студенты»). Дети были просто в восторге, когда увидели это праздничное изобилие на столе: тарелка с салатом, тарелка вареной картошки, миска с вареным рисом и гвоздь программы — банка тушенки (Мария объяснила Кристин, что без мяса я питаться не буду). Пока все пиршествовали, я в уме успел подсчитать, во сколько нам обойдутся ужины в городе в течение двух недель.

На следующий день мы на электричке отправились в школу, которая располагалась на Роупел-стрит, совсем рядом с вокзалом Ватерлоо. Как оказалось, единственное, в чем нам повезло, — это то, что он дома Кристин до школы с помощью электрички можно было добраться за каких-то полчаса. Как потом выяснилось, многие студенты жили в часе, полутора и даже двух часах езды от школы. Электрички в Лондоне — довольно удобный вид транспорта и относительно недорогой, если догадаться сразу купить проездной на всю неделю (для сравнения: проездной на всю неделю стоит 20 фунтов, а разовая поездка — пять фунтов). Схема движения электричек для непосвященных сначала кажется довольно сложной, так как на плакате расписаны какие-то роутинги, гейты и т.д., но мне после опыта работы во всяких компьютерных сетях в этом разобраться было не сложно. Впрочем, мы все равно ухитрились сесть не на ту электричку и заехали в банковскую часть Лондона, откуда до школы добирались уже на такси.

Международная Школа Изучения Английского Языка Иностранными Студентами оказалась маленьким двухэтажным кирпичным зданием с тенистым двориком, где толпилось дикое количество студентов разных национальностей, возрастов, вероисповеданий и цветов кожи. Первое, что нам бросилось в глаза, — это квадратные глаза сидящей на скамейке нашей знакомой Лады, которая предыдущим днем прилетела из Москвы, чтобы присоединиться к нам для обучения в этой школе. Такая странная форма глаз, как оказалось, была вызвана тем, что она на таможне ощутила все прелести отношения к гостям из России: ее продержали там часа два, переворошили весь багаж, чуть ли не взрезали швы на одежде в поисках наркотиков, разговаривали очень грубо и постоянно провоцировали на то, чтобы она забрала вещички и первым же самолетом отправилась обратно в Москву. И это притом, что Лада, во-первых, никак не производит впечатления девицы определенного поведения; во-вторых, имела на руках все визы и приглашение в эту школу; в-третьих, в Москве у нее остались муж и маленький ребенок, так что трудно было предположить, что она захочет остаться на родине Пола Маккартни навсегда.

Тем временем из недр школы появилась команда преподавательского состава, одна из дам-преподавательниц взобралась ногами на скамейку и начала краткую лекцию прямо во дворе школы. Я не очень следил за содержанием этого обращения к студентам, так как во дворе было довольно шумно. Вероятно, она рассказывала о славном трудовом пути, который прошла эта школа, о боевых традициях, которые хранят эти древние стены, о замечательных людях, которые учились в этом заведении: Абрам Линкольн, Сара Бернар и Ликок де Буабодран. Впрочем, может, я чего и перепутал. Затем выступила другая дама, которая сказала, что мы должны будем написать тест, по результатам которого нас зачислят в группы. Далее она представила куратора по культурной программе — некоего Пола, который оказался препротивнейшим юнцом лет восемнадцати, который непрерывно кривлялся (считая, вероятно, что он выглядит Томом Крузом) и отпускал настолько сальные шуточки, что даже я их понимал.

• Предыдущая
• 11/14
• Следующая