Не сердись, Иможен - Эксбрайя Шарль - Страница 38

• Предыдущая
• 38/41
• Следующая

Вопреки ожиданиям мисс Мак-Картри, полиция Эдинбурга не стала чинить ей ни малейших неприятностей. По-видимому, здесь о ней прекрасно знали. Принимавший Иможен комиссар чуть ли не поздравил соотечественницу с тем, что она избавила столицу от пары самых отъявленных негодяев, а заодно дала правосудию отличный повод прикрыть наконец «Розу без шипов». Правда, как человек осторожный, он тут же посоветовал мисс Мак-Картри незамедлительно вернуться в родной Каллендер.

Не считая служащих вокзала, коронер Питер Корнвей первым узнал о возвращении Иможен Мак-Картри. Гробовщик уже неделю ждал новую партию сосновых досок и приехал узнать, не прибыл ли наконец его заказ. Узнав ту, кого он считал своей благодетельницей, Питер бросился приветствовать ее и настоял, что сам отвезет домой и поможет отнести вещи. По дороге коронер не преминул выразить надежду, что мисс Мак-Картри надолго обоснуется в Каллендере, где без нее существование выглядит более чем тусклым. Корнвею очень хотелось узнать, почему у Иможен ссадины и синяки на лице, но задать прямой вопрос он не посмел, ибо, во-первых, считал себя джентльменом, а во-вторых, слишком хорошо знал характер мисс Мак-Картри. Избавившись от верного почитателя у крыльца, она сразу поднялась к себе в комнату. Шотландке казалось, что она не была там много лет, но, вспомнив, как еще только позавчера Нэнси и Аллан гостили в этом доме, Иможен чуть не всплакнула.

Питер Корнвей не мог отказать себе в удовольствии оповестить всех и каждого о возвращении мисс Мак-Картри. Завсегдатаи «Гордого горца» разразились троекратным «ура!» в честь «рыжеволосой воительницы», как окрестил ее Тед Булит. Миссис Элизабет Мак-Грю расценила приезд соперницы как личное оскорбление и жестоко обругала мужа, посмевшего заявить, что всякий гражданин Соединенного Королевства имеет полное право ездить куда ему вздумается. Весть о возвращении в Каллендер ужасной шотландки глубоко потрясла констебля Сэмюеля Тайлера. Полагая, что его долг — как можно скорее предупредить Арчибальда Мак-Клостоу, Тайлер помчался в участок. Сержант сначала воспринял это как неудачную шутку и сурово призвал подчиненного к порядку, однако убедившись, что тот и не думает его разыгрывать, бросился звонить доктору Джонатану Элскотту. Арчи потребовал, чтобы врач немедленно приехал в участок, где его ждет больной. Элскотт стал спорить, ссылаясь на другие срочные вызовы, но сержант не желал ничего слушать. Если врач сию же секунду не явится, заявил Мак-Клостоу, он, сержант; по всей форме напишет жалобу за отказ в медицинской помощи и подаст на Элскотта в суд. Через несколько минут доктор с чемоданчиком в руках влетел в кабинет Арчи.

— Ну, где раненый?

Мак-Клостоу окинул его враждебным взглядом.

— Насколько я помню, речь шла не о раненом, а о больном!

— Ладно. Так где он?

— Перед вами.

— Что?

— Я болен, Элскотт, и требую, чтобы вы на неделю уложили меня в постель!

— Вы что, издеваетесь надо мной, Арчибальд Мак-Клостоу?

— Не понимаю, с чего вы…

— Вот как? Как мне передали, вчера вы оставались в «Гордом горце» до самого закрытия этого заведения, демонстрируя невероятную ловкость в метании стрелок…

— Дело в том… что вчера я чувствовал себя в прекрасной форме, — скромно подтвердил польщенный сержант.

— И ничего не предвещало внезапной болезни, которая вас будто бы скрутила?

— А то вы и без меня не знаете, что болезнь всегда обрушивается на нас неожиданно?

— Да? А ваш недуг называется, случаем, не мисс Мак-Картри?

— Послушайте, Элскотт, мы с вами дружим с того дня, как я приехал в Каллендер… И я прошу, как о дружеской услуге: найдите у меня какую-нибудь болячку, которая могла бы избавить меня от этого чудовища хоть на неделю! Неужели трудно сделать для меня такой пустяк?

Элскотт снова подхватил чемоданчик.

— Арчибальд Мак-Клостоу, я, как, впрочем, и вы, давал присягу, — сухо заметил он. — И если вы готовы грешить против совести, обманывая Корону, то я на это никогда не пойду. До свидания.

И, весьма гордый собой, врач покинул полицейский участок, оставив сержанта терзаться стыдом и тревогой.

Иможен приводила себя в порядок, когда ей вдруг показалось, что на первом этаже кто-то ходит. Шотландка прислушалась. Да, без сомнения, кто-то крадучись поднимается по лестнице. Иможен в панике оглянулась, ища оружие, но ничего подходящего так и не нашла. Сейчас она горько жалела, что оставила револьвер эдинбургской полиции. Делать нечего, надо хотя бы попытаться спрятать конверт, но не успела Иможен сунуть его в привычный тайник, как дверь открылась и вошла мисс Нэнкетт. От удивления мисс Мак-Картри застыла на месте.

— Нэнси!

— Оставьте этот конверт на столе, Иможен!

Пораженная шотландка только сейчас заметила, что в руках у гостьи — маленький блестящий револьвер и дуло его угрожающе смотрит в ее, Иможен, сторону.

— Нэнси! — повторила она.

— Отойдите, Иможен, иначе я выстрелю!

Мисс Мак-Картри попала в безвыходное положение. Пришлось уступить. Нэнси схватила пакет.

— Но как же так, Нэнси…

— Сейчас я вас прикончу, Иможен. Вы мне ответите за смерть Освальда!

— Не может быть, чтобы вы поверили лживым уверениям этого проходимца, Нэнси!

— «Проходимец», как вы его назвали, три года был моим мужем, а вы застрелили его!

— Вашим му…

Иможен совсем растерялась. Мысли отчаянно путались в лихорадочно горящем мозгу. Нэнси, Аллан, Линдсей, Росс…

— Вы… так вы обо всем знали?

— А для чего, по-вашему, я устроилась на работу в Адмиралтейство?

— Шпионка? Вы?

— И что с того? Каждый сражается за свою страну как может! Я ненавижу Англию и англичан! А кому бы пришло в голову, что робкая незаметная девушка передает на сторону все сведения, какие ей только удастся раздобыть… И вы, несчастная дура, еще воображали, будто оказываете мне покровительство! Вы сами разболтали о своей миссии, и мне оставалось только предупредить Освальда, а уж он сообщил друзьям… И только невероятное везение помогло вам выпутаться и уничтожить людей, которые были в сто раз достойнее вас! Это я, зная о вашей дурацкой сентиментальности, посоветовала товарищам сыграть на чувствах, а вы, жалкая идиотка, попались на крючок! Но теперь вам уже не удастся передать бумаги сэру Генри — они у меня, и никто больше их у меня не отнимет! Помолитесь, пока я не отправила вас следом за вашим любимым папочкой, грязная шотландка!

Иможен стерпела бы любые оскорбления в адрес Англии и англичан, но, как известно, она не допускала ни малейших непочтительных замечаний насчет Шотландии и своего отца. Услышав, что ее обозвали грязной шотландкой, мисс Мак-Картри уже не думала о смертельном риске и, как бык кидается на мулету тореро, ринулась отстаивать честь Мак-Грегоров и славу Шотландии. От удивления Нэнси не успела толком прицелиться и выстрелила наугад. Мисс Мак-Картри почувствовала, как ей обожгло плечо, но такая мелочь не могла остановить ее порыва. Шотландка с лету стукнула мисс Нэнкетт головой в живот, и та, не выдержав натиска, отлетела в другой конец комнаты. Вот тут-то сэр Вальтер Скотт, несомненно ожидавший подходящего момента принять участие в схватке, не преминул воспользоваться случаем. Нэнси ударилась о стену под полочкой, на которой, улыбаясь вечности, стоял бронзовый бюстик писателя, и, таким образом, духу сэра Вальтера оставалось лишь слегка шевельнуть пальцем — и его скульптурное изображение спикировало вниз, прямиком на голову мисс Нэнкетт. Последняя на время утратила интерес к происходящему.

Теперь, когда противница лежала без сознания, Иможен снова забрала у нее конверт и, благоговейно стерев с бюстика Скотта пятнавшую его капельку крови, с почтением водрузила на место. Но что делать с Нэнси? В память о прошлом мисс Мак-Картри очень не хотелось сдавать ее в полицию. В то же время она не могла позволить себе проволочку — стоит мисс Нэнкетт очухаться, и молодая женщина быстро возьмет верх над ней, Иможен, ибо, при всей ее жизненной энергии, годы все же брали свое. Может, лучше всего позвонить сэру Генри и спросить у него совета? Обдумывая положение, шотландка внезапно почувствовала боль в плече и увидела, что ее левая рука залита кровью. Иможен затошнило, и перед глазами появился легкий туман. Ей вдруг показалось, что стены качаются, пол куда-то едет, а сэр Вальтер Скотт вот-вот опять спрыгнет со своей полочки и отправится поболтать с висящим напротив портретом Роберта Брюса. Да и капитан индийской армии, похоже, намерен покинуть привычное место на комоде и присоединиться к двум остальным. Чтобы не упасть, шотландка схватилась за деревянную спинку кровати. Она хотела добраться до ванной, но тут с ужасом увидела, как дверь снова бесшумно открылась, а на пороге с револьвером в руке вырос Герберт Флутипол. Голову его, как всегда, украшала шляпа-котелок, а усы висели даже печальнее обычного. Это было больше, чем утомленные нервы мисс Мак-Картри могли выдержать, и, подобно кораблю, под градом пушечных ядер противника камнем идущему на дно, она без чувств медленно осела на пол.

• Предыдущая
• 38/41
• Следующая