Мы еще увидимся, детка! - Эксбрайя Шарль - Страница 10
- Предыдущая
- 10/33
- Следующая
Шотландец все больше и больше заинтересовывал Сэма. Сам не зная почему, хозяин гостиницы чувствовал, что тот может принести ему весьма ощутимые барыши. Уж не послал ли Сэму сего уроженца гор его ангел-хранитель? Похоже, Блум считал своего небесного покровителя таким же мошенником, каким был сам.
— Так, значит, сэр, у вас восемьсот овец?
— По меньшей мере.
— Надо думать, к концу года это приносит солидный доходец, а?
— Не жалуюсь.
— И вы приехали в Лондон повеселиться?
— Не совсем. Первым делом мне надо кое-что прикупить… Я ведь казначей нашего Сообщества… Так вот, говорят, австралийцы придумали какие-то сногсшибательные машинки для стрижки овец. Ну и наш председатель Грегор Фрезер сказал: «Только Малькольму Мак-Намаре из Томинтула можно доверить такую кучу денег, не дрожа со страху, что их украдут».
— Кучу денег?
— Пять тысяч фунтов, старина. У вас в Лондоне это не считается кучей денег?
— Еще бы! Конечно, считается! И вы, разумеется, сдали их в ближайший банк?
— Ну нет, у нас, в Томинтуле, не очень-то доверяют всем этим банкам. У вас забирают деньги, а взамен дают какую-то бумажку. По-моему, это ненормально. Я предпочитаю, чтобы деньги лежали у меня в кармане, и отдаю их только в обмен на товар.
У Блума пересохло в горле.
— Вы… вы хотите сказать… что… что эти деньги у вас с собой?
— Ну да, в моем зеленом чемодане.
За свою долгую жизнь жулика Сэм повидал немало простофиль, но такой ему попался впервые. И Блум никак не мог уверовать до конца в то, что наивность в такой степени вообще возможна.
— Но… не кажется ли вам, что это несколько… неосторожно?
Малькольм пожал широченными плечами.
— Тот, кому взбредет в голову меня ограбить, может заранее заказать место в больнице или на кладбище. На вид я добрый малый и в глубине души согласен с тем, что так оно и есть, но не всегда, понятно? Так… А что, если я сейчас отправлюсь в свою комнату? Надо же привести себя в порядок с дороги!
— Конечно.
Сэм позвонил, и появился Эдмунд.
— Приготовь номер семнадцатый для мистера Мак-Намары.
При виде двух огромных чемоданов слуга открыл рот от изумления и тихо спросил:
— Такелажник я, что ли?
Сэм разозлился.
— Держи язык за зубами, Эдмунд, и живо отнеси багаж в номер.
Эдмунд взялся за ручки чемоданов, но, как ни старался, так и не смог приподнять их больше чем на несколько сантиметров, да и то был вынужден тут же их отпустить.
— Знаете, что я вам скажу, хозяин? Будь я в состоянии оттащить эти штуки на третий этаж, живо побежал бы в федерацию тяжелоатлетов и записался на ближайшие Олимпийские игры.
Шотландец сам взял чемоданы и сказал слуге:
— Покажите мне дорогу, старина.
Не успел Мак-Намара подняться на несколько ступенек, как Блум окликнул его:
— Мистер Мак-Намара!
Колосс обернулся.
— Я хочу сказать вам, как я счастлив, что вы выбрали именно мою гостиницу. Вы мне очень нравитесь!
Как только Сэм увидел, что слуга спускается по лестнице вниз, он буквально набросился на телефон.
— Алло! Том? Это Сэм… Позовите Дункана. Это очень срочно. Мистер Дункан? Это я, Сэм… Послушайте, здесь у меня поселился потрясающий феномен. Явился из Томинтула, это какая-то дыра в Шотландии. И имейте в виду, прогуливается с пятью тысячами фунтов в кармане, просто потому что не доверяет банкам. Невероятно, да? Собирается купить машинки для стрижки овец на весь свой кооператив, он там у них казначей… Как он сюда попал?.. Очень забавно. Объехал несколько гостиниц, но счел их слишком дорогими. Слышали бы вы его перебранку с таксистом! И парню удалось-таки не дать на чай! Нет, Джек, это не тот тип, с которым можно сцепиться один на один, разве что у тебя в каждой руке по пистолету да еще в зубах тесак. Представляете, что я имею в виду? Но, Джек, ведь это пять тысяч фунтов! Двадцать пять процентов за комиссию, согласны? Проще всего отправить сюда Патрицию, она его в одну секунду обработает. Ну да, этот парень совсем младенец! Клянусь вам! Слушайте, Джек, вы помните старуху Люси Шеррат, да? Ну так вот, он счел ее самой красивой женщиной на свете! И собирался идти за ней по всему Сохо, играя на волынке, потому что, видите ли, у них в Томинтуле принято так ухаживать за девушкой. Так что, когда он увидит Патрицию… Согласен, Джек, я думаю, это будет удачный денек, но, самое главное, выбирайте ребят покрепче и, пожалуй, не меньше троих.
Когда шотландец спустился в холл, Патриция еще не пришла. Блуму надо было как-то задержать гостя.
— Мистер Мак-Намара, я надеюсь, вы, по крайней мере, не оставили деньги наверху?
— А что? У вас есть воры?
— Не думаю. Но не могу же я ручаться за всех. К тому же искушение…
— Но ведь кроме вас, старина, никто не знает, что у меня в чемодане пять тысяч фунтов!
— И все-таки мне было бы спокойнее…
Малькольм дружески хлопнул его по плечу.
— Не беспокойтесь. Я совсем не дурак и деньги свои ношу при себе. Не люблю с ними расставаться. Вот самый лучший сейф! — И он постучал по могучей груди.
Как раз в этот момент вошла Патриция.
— Добрый день, дядюшка! — улыбнулась она Сэму. — Я проходила мимо этой паршивой улочки и решила взглянуть, жив ли ты еще.
Будь Малькольм понаблюдательнее, он бы заметил, что поцелую дяди и племянницы явно не хватает сердечности и что он скорее напоминает ритуальное соприкосновение официальных лиц при вручении какой-нибудь награды, чем свидетельствует о нежных родственных чувствах. Но шотландец был абсолютно не в состоянии что-либо замечать. Он смотрел на молодую женщину, открыв рот и вытаращив глаза. Блум следил за ним краем глаза и с удовлетворением констатировал, что девушка сработала на совесть.
— Мистер Мак-Намара, позвольте мне представить вам мою племянницу Патрицию Поттер.
Патриция сделала вид, будто только что заметила гиганта, и довольно холодно произнесла:
— Добрый день, мистер Мак-Намара.
Но вместо ответа шотландец опрометью кинулся к лестнице и исчез наверху.
— Ну и ну! Что это с ним? — удивленно спросила Патриция.
— Я, кажется, догадываюсь… Самое главное, не теряйте хладнокровия.
Несмотря на предупреждение, Патриция вздрогнула, услышав грянувшие на верхнем этаже тягучие звуки «Дремучего леса в горах». Она еще не совсем пришла в себя, когда на лестнице появился Малькольм, во всю силу своих могучих легких дующий в трубку волынки.
— Это гимн в честь вашей красоты, дорогая моя, — шепнул Блум.
Патриция расхохоталась, и, видимо, это еще больше воодушевило Мак-Намару, потому что он ни разу не перевел дух, пока не извлек последней оглушительной ноты.
— Можно ли мне узнать, каковы причины этого очаровательного концерта?
— У нас в Томинтуле не очень-то умеют складно выражать свои мысли. Поэтому вместо нас говорит волынка. Вы ужасно красивы, мисс Поттер!
— Спасибо.
— Вы живете здесь?
— Моя племянница поет в «Гавайской пальме» на Флит-стрит, — ответил за Патрицию Сэм.
— Это далеко?
— Вовсе нет. Здесь же, в Сохо.
— А мне можно пойти вас послушать?
— Я буду очень рада, мистер Мак-Намара, — ответила «племянница» и повернулась к Сэму: — Дядя, мне пора идти. Через два часа мой номер. Я едва успею пообедать и приготовиться. До свидания. — Она улыбнулась и шотландцу: — До свидания, мистер Мак-Намара. И, быть может, до скорого?
— Уж это точно!
Когда Патриция ушла, Малькольм сказал Сэму:
— Ну старина, у вас чертовски красивая племянница. Господи благослови! Да будь у меня в доме такая жена, мне бы больше ничего и не нужно было!
— Я вижу, Патриция произвела на вас сильное впечатление.
— Она меня просто потрясла! Я думал, такие красотки бывают только в кино. Ах, не будь я простым овцеводом, сразу предложил бы ей руку и сердце. Как вы думаете, старина, она бы согласилась?
— Честно говоря, мистер Мак-Намара, меня бы очень удивило, если бы Патриции вздумалось похоронить себя в Томинтуле.
- Предыдущая
- 10/33
- Следующая