Тутта Карлссон Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и др. - Экхольм Ян - Страница 16

• Предыдущая
• 16/24
• Следующая

Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон часто встречались на полянке у забора. Конечно, это была довольно странная пара – лисёнок и цыплёнок. Но вместе им было очень хорошо. Всегда у них находилось так много новых интересных игр. Больше всего они любили играть в школу. Один из них садился на пенёк и притворялся, будто он учитель. А другой садился под пеньком и притворялся, что внимательно слушает урок.

Людвиг Четырнадцатый учил Тутту Карлссон всему, чему научился у Лабана: что растёт в лесу, какие ягоды надо есть, чтобы не болел живот. Предостерегал её от грибов, красные головки которых покрыты белыми пятнышками, – потому что это мухоморы и они ядовитые. Людвиг показывал Тутте, как распознавать следы на тропинках и узнавать по ним зверей.

А Тутта Карлссон рассказывала Людвигу Четырнадцатому обо всех домашних животных, о растениях, которые растут в саду и в огородах и которые очень полезны. О людях и о том, как надо быть осторожным, чтобы тебя не поймали.

– Обещай мне, что никогда не придёшь в курятник, чтобы съесть нас, – дрожа от страха, просила Тутта. – Я ведь хорошо знаю, как вы любите набить курятиной жив-жив-живот.

– Никто из нашей семьи не будет воровать вас, – торжественно поклялся Людвиг. – А ты обещай мне, что предупредишь меня, если люди задумают устроить на нас облаву.

Тутта Карлссон обещала.

Когда Людвиг Четырнадцатый договаривался с Туттой о встрече, он обычно исчезал из норы рано-рано утром и возвращался только поздно вечером.

– Где ты, однако, бродишь целыми днями? – спросил его папа Ларссон однажды вечером.

– Я играю со своей новой подружкой, – ответил Людвиг Четырнадцатый. – И научился у неё многим хитростям.

– Это, надо полагать, хорошо, – сказал папа Ларссон. – А как зовут твою подружку?

– Тутта Карлссон, – ответил Людвиг Четырнадцатый в надежде, что на том расспросы и закончатся. Ведь он понимал, что папе Ларссону совсем не понравится, если он узнает, что его сын играет с цыплёнком.

– Тутта Карлссон, – задумчиво произнёс папа Ларссон. – Я ее не знаю. Приведи её как-нибудь в нашу нору. Я был бы не против познакомиться с ней.

– Не думаю, чтобы ей захотелось прийти сюда, – возразил Людвиг Четырнадцатый и попытался улизнуть.

Но папа Ларссон был стар и хитёр. Он ещё долго сидел в кресле и думал. Тутта Карлссон! Этого имени он никогда не слышал. А ведь он знал всех лесных зверей.

На следующее утро он отозвал Лабана в сторонку. На лбу у папы Ларссона появились глубокие морщины.

– Ты знаешь, кто такая Тутта Карлссон?

Лабан отрицательно покачал головой.

Папа Ларссон почесал за спиной. Обычно это означало, что он очень углублён в свои мысли, больше, чем когда чешет за ухом. И тут он вспомнил, что ему рассказывал Людвиг Четырнадцатый несколько вечеров подряд. О таксе Максимилиане, о курятнике, о людях...

Либо все это сыну мерещится, либо...

А Лабану он сказал:

– Вот что, узнай, пожалуйста, кто такая эта Тутта Карлссон. Подсмотри за Людвигом, когда он утром опять исчезнет из дому.

На следующее утро Людвиг Четырнадцатый, как всегда, спешил на свидание с Туттой Карлссон. Он даже и не заметил, как что-то рыжее промелькнуло сзади в кустах. Но это рыжее следовало за ним, как тень.

Тутта Карлссон начала громко считать:

– Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, двадцать десять, двадцать одиннадцать, двадцать двенадцать... цать-цать, цать, цать – я иду искать.

И она начала искать. За одним из кустов она увидела что-то очень похожее на хвост лисёнка.

– Пи-пи-пи! Ти-ти-ти! – обрадовалась Тутта Карлссон и замахала крылышками. – Я нашла те-те-тебя!

– Ты хитришь, – ответил ей Людвиг с другого конца. – Ты меня видела? Что за ерунда!

– Пи-пи-пименно, – растерянно согласилась Тутта Карлссон. – Но как же это ты и тут и там?

– Ты ошиблась, – возразил ей Людвиг Четырнадцатый. – Наверное, это были жёлтые листья.

Но Тутта Карлссон видела совершенно точно.

За кустом был лисий хвост, и этот хвост принадлежал Лабану. И он видел, как Людвиг Четырнадцатый играл с цыплёнком в прятки!

Его огромные тёмно-коричневые глаза, похожие на пятаки, ещё больше расширились.

– Нет, мне надо заказать очки, – сказал Лабан сам себе и заморгал. – Бедный папа! Бедный наш прадедушка!

Он помчался обратно и пулей влетел в гостиную.

– Это что-то ужасное! – задыхаясь, кричал Лабан. – Тутта четырнадцатая Лабан – это лис. Нет. что я говорю? Людвиг цыплёнок четырнадцатый! Двадцать десять, двадцать двенадцать, цать, цать!

Папа Ларссон поспешно вставил ему в пасть морковку.

– Заткнись и успокойся, – сказал он, потом поправился: – Съешь её и расскажи по порядку всё, что ты видел и что тебя так напугало.

Лабан съел морковку и рассказал обо всём, что он увидел на поляне возле изгороди.

Ему очень хотелось, чтобы папа Ларссон рассердился на Людвига Четырнадцатого. Но всё получилось наоборот. Папа сидел в кресле и смеялся.

– Ты не рассердился? – удивился Лабан. – Тебе должно быть стыдно за весь наш род, да? Что скажет наш прадедушка?

– Мне кажется, что он тоже будет смеяться, – ответил папа Ларссон. – Ай да Людвиг! Я-то думал, что он всё это видел во сне, а теперь мне кажется, что он рассказал чистую правду.

– Мне кажется, что я слышу твои слова тоже во сне, – продолжал возмущаться Лабан.

Но папа Ларссон больше не обращал на него внимания.

– Ай да Людвиг! Ай да Людвиг! – бормотал он. – Ведь это значит, что наш Людвиг Четырнадцатый проложил для нас прямую дорогу в курятник. Играть с цыплёнком, а! Таким хитрым даже я никогда не был!

– Но Людвиг же сказал, что он не собирается воровать еду у людей! Нет, он просто позорит всю нашу семью!

– Тихо, вот он идёт, – прошептал папа Ларссон. Лабан с нетерпением ждал, что же будет дальше. Но папа дружелюбно посмотрел на Людвига и вкрадчиво спросил его:

– Ты, я полагаю, и сегодня играл со своей подружкой, этой Туттой Карлссон?

– Да, и нам было очень весело, – ответил Людвиг Четырнадцатый.

– Однако ведь я тебе уже говорил, что неплохо бы ей как-нибудь заглянуть к нам в гости, – продолжал он, облизываясь. – А если у неё есть сестрички и другие родственники, то и их пригласи. Мы так гостеприимны, не правда ли, Лабан, а?

• Предыдущая
• 16/24
• Следующая