Две монахини и блудодей - Эпосы, легенды и сказания - Страница 8

• Предыдущая
• 8/11
• Следующая

С этими словами все согласились. Слуги побросали лопаты и заступы на землю и гурьбой повалили из сада. Вместе с хозяйкою, госпожою Лу, они обошли всю обитель до главных ворот, но ни одной монахини не встретили.

– Плохо! Плохо! – сказал тот же старик. – Не иначе, монахини отправились к местным властям или же прямо в суд! Надо скорее уносить ноги!

Слова старика нагнали на всех такого страха, что обитель мигом опустела. Госпожа Лу бросилась к своему паланкину и вместе с родичами поспешила в Синь-ганьский ямынь, чтобы подать прошение. Когда они добрались до города, оказалось, что по дороге половина родичей успела скрыться.

Среди слуг, которых госпожа Лу приводила в монастырь, был поденщик Мао, по прозвищу «Шалопут», Он решил, что в гробу непременно должны быть какие-нибудь драгоценности. Спрятавшись в сторонке, Мао дождался, пока все уйдут, и снова побежал к могиле. Он обшарил весь гроб и даже платье умершего, но ничего не нашел. И тут – как видно, это было определено судьбою, – каким-то неловким движением он сдернул с умершего штаны. То, что он увидал, немало его развеселило.

– Эге! Да это не монахиня, а монах, – засмеялся Шалопут.

Он закрыл крышку, вышел из сада и огляделся. В обители никого не было. Мао осторожно пробрался в покои Кун-чжао. Там он отобрал несколько ценных вещиц, спрятал их за пазуху и, покинув обитель, быстро зашагал к городу.

Как раз в эту пору начальник уезда уехал куда-то по делу, и госпожа Лу ожидала его у ямыня. Мао Шалопут присоединился к ожидающим.

– Не тревожьтесь! – начал он. – Я надумал еще раз осмотреть тело и, когда вы все ушли, вернулся. И что же, как вы думаете, я обнаружил? Правда, это не господин Хэ, но в гробу лежит не монахиня, а монах.

– Прекрасно! – обрадовались родичи Хэ Да-цина. – Наверное, его уморили монахини. Любопытно бы узнать, из какого он монастыря.

Удивительные вещи случаются иногда в Поднебесной! Только что Шалопут закончил свой рассказ, как из толпы выходит старый монах.

– Вы говорите, что монахини уморили монаха? Как он выглядит? В каком монастыре его нашли?

– В обители Отрешения от мирской суеты. Мы нашли его на восточном дворе. Наверное, он скончался совсем недавно. Лицо у него продолговатое и худое, щеки желтоватые.

– Да это мой ученик, не кто, как он! – промолвил старый монах.

– Как же он туда попал? – удивились присутствующие.

– Видите ли, я настоятель монастыря Великого Закона, мое имя – Цзяо-юань. У меня был ученик Цюй-фэй, двадцати шести лет от роду. Учиться он не любил и не хотел, и я ничего не мог с ним поделать. В третью луну он пропал и до сих пор не вернулся, Родители, вместо того чтобы бранить сына за лень и нерадивость, постоянно его оправдывали, а потом, когда он исчез, заявили властям, будто это я свел его в могилу. Сегодня дело будет разбираться. Если умерший – действительно мой ученик, обвинение с меня снимается.

– Учитель, пойдемте, я провожу вас, вы все увидите сами, – предложил Шалопут.

– Ну что ж, хорошо! – согласился монах.

Но едва собрались они идти, как к Цзяо-юаню подбежали старик со старухой. На монаха посыпались удары.

– Плешивый разбойник! Где наш сын? Ты его убил! – кричали они.

– Погодите! Уймитесь! Ваш сын нашелся! – закричал в ответ монах.

– Где же он? – воскликнул старик.

– Твой сын спутался с монахинями из обители Отрешения от мирской суеты и там по какой-то причине умер. Тело его зарыто в дальнем конце сада. – Монах указал на Шалопута: – А вот и свидетель.

Он потянул Мао Шалопута за собой, а старик со старухой пошли следом.

К этому времени крестьяне, жившие подле обители, узнали о случившемся и все, от мала до велика, сбежались поглядеть. Шалопут, раздвинув толпу, провел монаха в заглохший сад. Вдруг откуда-то из дома послышались стопы. Шалопут распахнул дверь и вошел внутрь. На кровати лежала старая монахиня, по-видимому уже при последнем издыхании.

– Дайте мне поесть, я умираю с голоду, – застонала старуха.

Шалопут, однако ж, остался глух к ее мольбе. Он захлопнул дверь и повел монаха дальше. Снова сняли крышку гроба. Старик и старуха протерли свои слезящиеся, подслеповатые глаза и принялись внимательно разглядывать тело. Им показалось, что умерший похож на их сына, и они громко заплакали. Зрители, которые толпились поодаль, спрашивали, в чем дело, и Мао Шалопут, размахивая руками, пустился в объяснения. Видя, что родители опознали тело, монах остался доволен, подозрение в убийстве больше над ним не тяготело, а кто на самом деле лежал в гробу – его ученик или же кто иной, – нисколько его не занимало.

– Пошли, пошли! – заторопил он старика. – Сын нашелся, теперь нужно доложить начальству. Успеешь еще поплакать, сейчас надо допросить монахинь.

Старик утер слезы и собственными руками закрыл крышку гроба. Они покинули обитель и вернулись в город. Оказалось, что и начальник уезда уже успел вернуться. Стражник, который должен был охранять старого монаха, сбился с ног в поисках своего обвиняемого. С лица его градом катился пот. Но вот наконец монах вместе с Шалопутом появился у дверей ямыня, и все бросились к ним с расспросами:

– Ну как? Правда, что это твой ученик?

– Истинная правда, – ответил монах.

– Значит, можно разбирать оба дела вместе, – решили присутствующие.

Стражники ввели всех к начальнику уезда. Жалобщики встали на колени. Первой говорила госпожа Лу.

Она рассказала об исчезновении мужа, о ленте, что нашел Куай, о разговоре послушниц и о том, что в гробу лежал мужчина.

За ней взял слово старый монах. Он сообщил, что в третью луну внезапно исчез его ученик. Монах не знал, что он скончался в женской обители, не знали этого и отец с матерью.

– Но сегодня обнаружилось с полной очевидностью, что я в его смерти неповинен. Жду вашего милостивого решения, – закончил монах.

Начальник уезда обратился к старику отцу.

– Это действительно твой сын? Ты не ошибся?

– Какая может быть ошибка, коли это мой сын! – воскликнул старик.

Начальник уезда приказал четырем стражникам идти и привести монахинь. Стражники помчались в обитель, но, кроме праздных зевак, сновавших из одного двора в другой, никого не обнаружили. В одном из приделов они нашли старую настоятельницу, уже при смерти.

– Может, они спрятались на западном дворе? – предположил один стражник.

Все четверо направились туда. Ворота были заперты. Стражники постучались – никакого ответа. Тогда стражники перелезли через стену – на всех дверях висели замки. Стражники взломали двери и осмотрели комнаты – во всем доме не было ни одной живой души. Взявши кое-какие вещи, стражники направились в сельскую управу, а оттуда в город. Все это время начальник уезда дожидался их в зале присутствия.

– Монахини скрылись неизвестно куда. Мы на всякий случай привели сельского старосту, – доложили стражники.

– Куда делись монахини? – спросил начальник уезда старосту.

– Ничтожный ничего об этом не знает, – отвечал староста.

– Монахини тайком скрыли в обители мужчину, а потом умертвили его! Это дело гнусное и противозаконное, ты его утаил, а теперь, когда все вышло наружу, пытаешься увильнуть, прикидываешься, будто тебе ничего не известно! Зачем же тогда сельская управа? – загремел начальник и приказал бить его батогами.

Староста стал молить о пощаде, и уездный смилостивился. Он распорядился отпустить старосту на поруки и приказал ему в трехдневный срок поймать преступниц. Стражники получили приказ запереть и опечатать монастырь.

Но вернемся к Кун-чжао и Цзин-чжэнь, которые вместе со своими послушницами и прислужниками благополучно достигли обители Безмерного Блаженства, Ворота обители оказались заперты. На стук вышел прислужник. Без долгих слов гости гурьбою, толкая друг друга, ввалились во двор и велели прислужнику снова запереть ворота. Появилась настоятельница монастыря, Ляо-юань. Увидев столько нежданных гостей, она растерялась, но тут же сообразила, что это неспроста. Пригласив монахинь отдохнуть в зале Будды, она велела прислужнику приготовить чай и осторожно приступила к расспросам. Цзин-чжэнь, не таясь, рассказала обо всем случившемся и попросила приюта. Ляо-юань испугалась.

• Предыдущая
• 8/11
• Следующая