Сокровенное сказание Монголов - Эпосы, легенды и сказания - Страница 10
- Предыдущая
- 10/41
- Следующая
[Оставшихся после них жён и детей: миловидных (подходящих для лона) забрали в наложницы (поместили на лоно), а годных только в привратницы поделали привратницами.]
§ 113.И сказал Темучжин Благодарственное слово Тоорил-хану и Чжамухе:
[При дружественной помощи моего хана-отца и Джамухи-анды, умножаемые в силе Небом и Землёй, нареченные могучим Тенгрием и споспешествуемые (доставляемые) Матерью Землей (Эке-Этуген), мы, мужам Меркитским в возмездие, в воздух обратили лоно их, ущербили печень у них; в воздух обратили и ложе их, искоренили и родню их мы. А именье их мы сберегли себе».]
Затем, полагая, что довольно покарали Меркитский народ, они порешили возвращаться домой.
§ 114. Когда бежали Удуит-Меркиты, то наши ратники подобрали брошенного в их кочевье пятилетнего мальчика, по имени Кучу. Он был в собольей шапочке, в сапогах из маральих лапок и в шубке, подобранной из белёных обрезков соболиных шкурок. Взгляд у него был, как огонь. Ратники увезли его и поднесли в подарок Оэлун-экэ.
§ 115. Соединенными силами Темучжин, Тоорил-хан и Чжамуха у Меркитов
[Клином сшибли замки у юрт, красавиц для себя забрали знаменитых… (Иначе: снесли их крутоверхие юрты).]
и тронулись с острова Талхун-арала, что у слияния рек Орхона и Селенги. Тоорил-хан взял направление к Тульскому Черному Бору, по северным лесистым склонам Бурхан-халдуна, через урочище Хачаурату-субчит и Уляту-субчит, попутно совершая звериные облавы.
§ 116. Темучжин с Чжамухою сообща расположились на Хорхонах-чжубуре. Стали они вспоминать про свою старую дружбу-побратимство и уговорились еще сильнее углубить свою взаимную любовь. В первый раз ведь они поклялись друг другу быть андами еще когда Темучжину было 11 лет. Чжамуха подарил тогда Темучжину альчик от козули, а Темучжин ему в знак дружбы – свинчатку, и они вместе играли в альчики на льду реки Онона. После этого, когда они весною стреляли из детских луков-алангир, Чжамуха подарил Темучжину свою свистун-стрелу-йори, сделанную из двух склеенных рогов бычка двухлетки, с просверленными дырочками, а Темучжин отдарил его детской стрелой-годоли с кипарисовым лобком, и они поклялись друг другу в верности, как анды. Так-то они побратались вторично.
§ 117. Они слышали от старших, что закон побратимства состоит в том, что анды, названные братья, – как одна душа: никогда не оставляя, спасают друг друга в смертельной опасности. Уговорившись теперь ещё раз подтвердить своё побратимство, они обменялись подарками. Темучжин опоясал Чжамуху золотым поясом, захваченным у Меркитского Тохтоа, и посадил его на Тохтоаеву кобылу, по прозвищу Эсхель-халиун (Выдра). А Чжамуха опоясал анду Темуджина золотым поясом, добытым у Меркитского Даир-Усуна, и посадил Темучжина на Даир-Усунова же коня Эбертуунгун (Рогатый жеребчик). Затем, на южном склоне Хулдахаркуна, что на урочище Хорхонах-чжабур, под развесистым деревом, они устроили пир по случаю побратимства. Плясали и веселились, а ночью по обычаю спали под одним одеялом.
§ 118. В полном мире и согласии прожил Темучжин с Чжамухой один год и половину другого. И уговорились они откочевать из того нутука, в котором жили, в один и тот же день. Тронулись они 16-го числа, в день полнолуния первого летнего месяца. Темучжин с Чжамухою вместе ехали впереди телег. И говорит Чжамуха: «Друг, друг Темучжин!
[«Покочуем-ка возле гор – для табунщиков наших шалаш готов. Покочуем-ка возле реки – для овчаров наших в глотку (еда) готова!»]
Не понимая этих слов Чжамухи, Темучжин незаметно поотстал от него и стал поджидать телег, шедших в центре кочевого круга. Как только те подошли, он и говорит матери Оэлун: «Вот что мне сказал анда Чжамуха:
Не понимая, что он хочет этим сказать, я ему ничего не ответил и думаю себе, спрошу-ка у матушки?» Не успела ещё Оэлун-эке слова молвить, как говорит Борте-учжин: «Не даром про анду Чжамуху говорят, что он человек, которому всё скоро приедается! Ясно, что давешние слова Чжамухи намекают на нас. Теперь ему стало скучно с нами! Раз так, то нечего останавливаться. Давайте ехать поскорее, отделимся от него и будем ехать всю ночь напролёт! Так-то будет лучше».
§ 119. Одобрив совет Борте-учжины, ехали всю ночь без сна. По пути проезжали через Тайчиудские кочевья. Те перепугались и, в ту же ночь поднявшись, откочевали в сторону Чжамухи. В покинутых кочевьях Тайчиудцев и Бесудцев наши подобрали маленького мальчика, по имени Кокочу, и представили его матушке Оэлун, а та приняла его на воспитание.
§ 120. Проехали без сна всю ночь. Рассвело. Осмотрелись – и видим, что к нам подошли следующие племена: из Чжалаиров – три брата Тохурауны: Хачиун-Тохураун, Харахай-Тохураун, и Харалдай-Тохураун. Тархудский Хадаан-Далдурхан с братьями, всего пять Тархудов. Сын Менгету-Кияна – Унгур со своими Чаншиутами и Баяудцами. Из племени Барулас – Хубилай-Худус с братьями. Из племени Манхуд – братья Чжетай и Долху-черби. Из племени Арулад выделился и пришёл к своему брату, Боорчу, младший его брат, Огелен-черби. Из племени Бесуд пришли братья Дегай и Кучугур. Пришли также и принадлежащие Тайчиудцам люди из племени Сульдус, а именно Чильгутай-Таки со своими братьями. Ещё из Чжалаиров: Сеце-Домох и Архай-Хасар-Бала со своими сыновьями. Из племени Хонхотан – Сюйкету-черби. Из племени Сукеген – Сукегай-Чжаун, сын Чжегай-Хонгодора. Неудаец Цахаан-Ува. Из племени Олхонут – Кингиядай. Из племени Горлос – Сечиур. Из племени Дорбен – Мочи-Бедуун. Из племени Икирес – Буту, который состоял здесь в зятьях. Из племени Ноякин – Чжунсо. Из племени Оронар – Харачар со своими сыновьями. Кроме того, прибыли одним куренем и Бааринцы: старец Хорчи-Усун и Коко-Цос со своими Менен-Бааринцами.
§ 121. Хорчи сказал: «Мы с Чжамухой происходим от жены, которую имел священный предок Бодончар. Стало быть, у нас, как говориться,
Мне никак не следовало бы отделятся от Чжамухи. Но было мне ясное откровение. Вот вижу светло-рыжая корова. Всё ходит кругом Чжамухи. Рогами раскидала у него юрты на колёсах. Хочет забодать и самого Чжамуху, да один рог у неё сломался. Роет и мечет она землю на него и мычит на него – мычит, говорит-приговаривает: «Отдай мой рог!» А вот вижу комолый рябой вол. Везёт он главную юрту на колёсах, идёт позади Темучжин, идёт по большому шляху [16], а бык ревёт-ревёт, приговаривает: «Небо с землёй сговорились, нарекли Темучжина царём царства. Пусть, говорит, возьмёт в управление царство!» Вот какое откровение, когда станешь государём народа?» – «Если в самом деле мне будет вверен этот народ, – ответил Темучжин, – то поставлю тебя нойоном-темником!» – «Что за счастье стать нойоном-темником для меня, который теперь предрёк тебе столь высокий сан! Мало поставить нойоном-темником, ты разреши мне по своей воле набирать первых красавиц в царстве да сделай меня мужём тридцати жён. А кроме того, преклоняй ухо к моим речам». Так он сказал.
- Предыдущая
- 10/41
- Следующая
