Свадебное путешествие Лелика - Экслер Алекс - Страница 74

• Предыдущая
• 74/103
• Следующая

— Подожди, — сказал Славик, — а вот это — не главная площадь?

И он указал на небольшую площадку между домами, на которой стояли машины.

— И с чего ты взял, что это главная? — спросил Лелик, останавливаясь у обочины. — Тут таких площадей — штук десять.

— На этой часы стоят, — коротко объяснил Славик, показывая пальцем на странное сооружение с циферблатом, стоящее в противоположной от них стороне.

— Ах вон оно что, — саркастично сказал Лелик. — Там часы стоят, оказывается. Значит, это главная площадь, да?

— Да, — просто ответил Славик. — На главной площади всегда часы стоят.

Лелик вместо ответа перегнулся через сиденье и растолкал спящего Макса.

— Вставай, спящая красавица, — сказал Лелик, когда Макс открыл глаза. — Рассуди наш спор. Это главная площадь или нет?

Макс совершенно отсутствующим взглядом посмотрел в противоположную от площади сторону, увидел вывеску кондитерского магазина и пробормотал:

— Я отказываюсь отвечать на вопросы без своего адвоката.

— О как, — восхитился Лелик. — Интересно, что ему снилось…

— Мне снилась Россия-матушка, — ответил потихоньку просыпающийся Макс.

— То-то ты так жалобно стонал во сне, — усмехнулся Лелик.

— Ну так что мы делаем? — спросил Славик. — Так и будем сидеть в машине?

— Нет, — ответил Лелик. — Мы вылезем на этой «главной площади» — которая, разумеется, ни черта не главная, — после чего найдем звонить телефон-автомат и будем связываться с Хохловым.

— Найдем звонить автомат — это классное выражение, — заметил Макс, вылезая из машины.

— Ирония неуместна, — строго заметил Лелик. — Я просто думал по-английски, поэтому с точки зрения русского языка фраза была построена несколько коряво.

— Ах он думал по-английски, — восхитился Макс. — Слав, ты слышал? Лелик думал по-английски. Я сейчас заплачу от умиления. Интересно, что он думал?

— Фак вашу муттер я думал, — разозлился Лелик. — Торчим здесь уже полчаса, а время идет. Где этот чертов Хохлов? Где эта главная площадь?

— Если под часами не стоит твой чертов Хохлов, можете назвать меня слепой тетерей, — подал голос Славик.

Лелик вгляделся — и точно, под часами стоял Хохлов и напряженно всматривался в даль…

— Ну где вы пропадаете?!! — напустился на них Хохлов, когда друзья подошли к часам. — Я уже пятый раз тут кукую, все вас выглядываю.

— Мы заблудились в Кнокке, — с достоинством объяснил Лелик. — Искали главную площадь.

— Лелик, ты что, не въезжаешь? — грубовато спросил Хохлов. — Вот же главная площадь. Я не знаю, как ее можно не увидеть. Здесь же часы стоят. Часы всегда стоят на главной площади.

— Да? — ошарашенно спросил Лелик. — Я и не знал.

Славик захихикал.

— А ты, странствуя по свету, не закрывай глаза, — уже более мягко сказал Хохлов. — Ладно, пошли на пляж.

— Где тут пляж, где? — заволновался Макс.

— Да вот же он, — удивленно ответил Хохлов, разворачиваясь. — Мужики, вы какие-то дикие, честное слово. То главную площадь не можете найти в городке, который пешком за двадцать минут из конца в конец можно пройти, то пляж не видите, хотя тут все — один сплошной пляж…

И точно, буквально в десяти метрах от часов начиналась пляжная полоса. Жилой квартал заканчивался многочисленными магазинчиками и ресторанчиками, выходящими на море, затем шла широкая асфальтовая дорожка, по которой изредка проезжали машины, затем шла узкая велосипедная полоса, после нее — широкая пешеходная дорожка, по которой медленно гуляло довольно много людей, а затем начинался сам песчаный пляж.

— Красота какая, — сказал Лелик. — Сань, а что там на пляже за белые палатки? С пивом, что ли?

— Сам ты с пивом, — буркнул Хохлов. — Это ширмы от ветра. Здесь ветер довольно сильный, поэтому можно взять в прокат такую четырехугольную ширму.

— Понял, — сказал Лелик. — Не, мы ширму брать не будем. Мы подставим свою грудь всем ветрам.

— Да подставляйте, дело ваше, — сказал Хохлов. — Пошли только к нашим поздороваться, после чего делайте, что хотите.

Хохлов троих друзей привел к своей ширме, они поздоровались с Кирой и какими-то хохловскими родственниками, после чего отошли немного в сторону и решили устроиться со всеми удобствами.

— Однако, действительно ветрено, — сказал Макс, поеживаясь. — Может, правда ширму возьмем?

— Никаких ширм, — твердо сказал Лелик, резко стягивая с себя безрукавку. — Ты что, не русский человек? Никогда в майке по снегу не ходил?

Тут Лелик что-то вспомнил, совсем оживился и спросил:

— Слушай, Макс, а тебе не душно, а? — после чего захохотал.

Макс вместо ответа скривился, стащил майку и лег в один из шезлонгов, которые в изобилии были расставлены по пляжу.

— Что смешного-то? — поинтересовался Славик, также ложась в шезлонг.

— А это просто старая история, — ответил Лелик, отсмеявшись. — Я поэтому и удивляюсь, что Максу холодно.

— Ну расскажи, расскажи, — попросил Славик. — Все равно скучно.

— Короче, — начал Лелик, садясь на шезлонг рядом со Славиком, — была у нас как-то пьянка. Ну, пили-гуляли, а Макс, который должен был прийти к началу, все никак не появлялся. А его почему-то все ждали — то ли потому, что было скучно, то ли он бухло какое-то должен был принести…

— Макс? Принести бухло?!! — удивился Славик. — Не верю!

— Неважно, — махнул рукой Лелик. — Главное — его ждали. Короче, часа через два, когда уже все напились, появляется Макс. Ну, тут начались эти пьяные крики-вопли — мол, штрафную ему, штрафную. Какой-то придурок взял литровый хрустальный рог для вина и набухал туда всякой выпивки: водку, ром, коньяк, ликеры, вермут и «клюковку». В общем, все, что под руку попалось. Максу сунули этот рог и потребовали выпить.

— Да ладно, — недоверчиво сказал Славик. — Нужно быть идиотом, чтобы выпить литр этой смеси. Крышу снесет навсегда.

— Ну, идиотом или не идиотом, но Макс выпил все, — объяснил Лелик, снова начиная хихикать.

— Ты гонишь, Леха, — с ненавистью сказал Макс. — Это был не литровый рог, а полулитровый. Даже, может, меньше.

— Ну, полулитровый, согласен, — сказал Лелик. — Но главное не это. Короче, Макс этот рог выпил, и от него все отстали. После этого начались какие-то песни, танцы и так далее. А где-то через полчаса вспомнили, что Макс классно поет матерные частушки, и стали требовать, чтобы он спел. Зовут Макса, а его нет. Ищут Макса, а его тоже нет. Везде искали — нет Макса.

— В туалете, что ли, заснул? — предположил Славик.

— Хрена, — ответил довольный Лелик. — Нигде его нет — ни в ванной, ни в туалете, ни даже в шкафах. Все обыскали. Мы даже перепугались — может, Макс вдруг решил в теплые края улететь, зима же на дворе. А тут четырнадцатый этаж. Ты же помнишь, Макс в те времена с третьего этажа один раз уже летал…

— Я же объяснял, что голубя ловил, — мрачно сообщил Макс, которому воспоминания об этих событиях были явно неприятны, но как заткнуть Лелика — Макс не знал.

— Ну вот, — продолжил Лелик. — Мы и побоялись, что Макс снова решил в феврале месяце в минус тридцать голубя найти. Ты же знаешь, с Макса станется.

— Макс — он такой, — подтвердил Славик. — Я помню, как он…

— Да подожди ты, — перебил его Лелик. — Дослушай сначала про тот случай.

— Умолкаю, — согласился Славик.

— Короче, Макса нигде нет, — Лелик сделал страшные глаза. — Но главное — в коридоре висит вся его одежда: пуховик, шапка, шарф, а также ботинки стоят. На лестнице его тоже нет — тем более что курить разрешили в квартире. В общем, мы чуть с ума не сошли: думали, что Макса инопланетяне похитили.

— И что? — заинтересовался Славик. — Где его обнаружили? В духовке или в холодильнике?

Лелик запнулся. Похоже, эта мысль ему тогда в голову тогда не приходила.

— Нет, — ответил он. — Где-то через полчаса я догадался одеться и спуститься вниз. Выхожу из подъезда и вижу: ровно в двух шагах от двери на скамейке сидит наш Максюта — в рубашке, штанах и тапочках — и задумчиво курит. Причем занимается он этим делом последние полчаса, а лицо у него такое умиротворенное-умиротворенное. Я, совершенно обалдевший, к нему подхожу и спрашиваю, что он тут делает… — Тут Лелик снова начал хохотать. — А он, — сквозь смех пробулькал Лелик, — отвечает: «Да там что-то у вас очень душно было, вот я и решил выйти покурить на свежем воздухе». Слав, ты представляешь, на улице минус тридцать, кругом снега, а Макс в одной рубашке и в тапочках сидит на заснеженной скамейке и курит. Мы потом час ржали все компанией, — и Лелик захохотал во все горло, еще раз вспомнив эту картину.

• Предыдущая
• 74/103
• Следующая