Свадебное путешествие Лелика - Экслер Алекс - Страница 23

• Предыдущая
• 23/103
• Следующая

— Ну, Макс, это ты загнул, — возмутился Лелик. — Что за утилитарный подход? Мы же будем не на дискотеке, а на свадебном ужине. Там девушки из богатых еврейских семей. Они не будут с первым встречным в постель ложиться, уж извини. Это тебе не твои любимые синюхи из ПТУ.

— У тебя какие-то устаревшие понятия о еврейских девушках, — сказал Макс, которому явно доставляло удовольствие дразнить Лелика.

— Что ты понимаешь! — разгорячился Лелик. — Здесь Европа! Европа, парень, понял? Повторяю по буквам — Петр, Ольга, Шурик, Елена, Леонид, Василий, Жора, Ольга, Павел, Ульяна.

— Хорошо, — согласился Макс. — Я готов считать, что девушка тобою заинтересовалась, если она станцует с тобой не менее пяти танцев.

Лелик задумался.

— Трех танцев будет вполне достаточно, — заявил он через минуту.

Макс в свою очередь задумался.

— Согласимся на четырех, — предложил он.

Лелик кивнул.

— Значит, так, — сказал Макс. — Если какая-нибудь еврейская девушка из богатой семьи сегодня на свадебном ужине с тобой станцует не менее четырех танцев…

— Можно не подряд, — поспешил уточнить Лелик.

— Хорошо, — сказал Макс, — можно не подряд, а в течение вечера, то… А что будет, если не станцует?

— Я тебе даю пятьдесят баксов, — предложил Лелик.

— Это жлобство, но я согласен, — ответил Макс. — А если станцует?

— Ты мне должен будешь выполнение одного желания, — сказал Лелик. — Денег с тебя требовать бессмысленно.

— Согласен, — ответил Макс, — но желание не должно иметь сексуальный или пищевой характер.

— Как все сложно, — заметил Славик, который продолжал смотреться в витрину, но внимательно слушал разговор.

— Договорились, — согласился Лелик. — Тем более что еды за плохое поведение я тебя могу лишить без всякого спора.

— Теперь другая часть нашего соглашения, — сказал Макс, и глаза его задорно сверкнули. — Если я обращу на себя внимание какой-либо девушки на сегодняшнем вечере, причем не только обращу ее внимание, но и доставлю в наш номер ночью или утром ее трусики, то что я за это получу?

Лелик онемел. Наглость и безрассудство Макса просто поражали.

— Ну, — задумался он, — а что ты хочешь? Могу предложить сто баксов. И что, кстати, будет, если не доставишь трусики? Причем, конечно, ты понимаешь, что я с легкостью выясню: ты эти трусики купил в ближайшем бельевом магазине или завоевал в честном бою…

— Вот оскорблять не нужно, — поджал губы Макс. — Все будет честно. А если я не смогу за вечер соблазнить какую-нибудь из местных девушек, тогда… Тогда у тебя будет еще одно желание, которое может носить уже любой характер. Договорились? Да, конечно, ста баксов мне будет мало. Сто баксов и желание у меня.

Лелик задумался. Условия были непростые. Но он даже на один процент из ста не верил, что в нынешних условиях Максу хоть что-то светит.

— Хорошо, — согласился он. — Сто баксов и желание. Если проигрываешь — у меня неограниченное желание.

— Последнее уточнение, — сказал Макс. — Желания с обеих сторон действуют только на время поездки.

— Годится, — кивнул Лелик. — Забито. Славик будет свидетелем.

— Скрипач свидетель, — подтвердил Макс.

— Ладно, спорщики, — сказал Славик, отходя от витрины. — Уже бежать пора. Половина второго. Нас ждут в синагоге.

— Вперед, к евреям! — патетично воскликнул Макс, и друзья быстрым шагом отправились в сторону «Хилтона», рядом с которым располагалась синагога.

Синагога

К синагоге троица путешественников приближалась быстрым шагом, однако, заметив перед входом группу нарядно одетых людей, Лелик замедлил шаг. Стоящие у синагоги тоже перестали разговаривать и с интересом посмотрели на вновь прибывших. Лелик вдруг подумал, что их троица сейчас до странности напоминает Вицина, Моргунова и Никулина из фильма «Кавказская пленница»: Славик с Леликом шли по бокам, крепко держа за руки Макса, стараясь по ходу движения исправить некоторые шероховатости в его смокинге, образуя весьма живописную троицу. Макс, почувствовав внимание публики, задергался всем телом, однако все его движения жестко контролировались эскортом по бокам.

Подойдя к народу, собравшемуся на свадьбу к Хохлову — у Лелика не было сомнений, что люди пришли сюда именно для этого, — Лелик остановился, не зная что сказать. Вслед за ним остановились и Макс со Славиком.

Солидный мужчина, стоящий в центре компании, что-то произнес по-французски. Похоже, это было просто приветствие, потому что во фразе явственно прозвучало слово «бонжур».

— Хей, куниги! — радостно сказал Макс.

— Что ты материшься? — прошипел ему Лелик. — Здесь приличные люди собрались.

— Какой мат? — возмутился Макс. — Я же сказал «хей», а не то, что тебе послышалось. Это приветствие по-старонорвежски.

— Ты здесь где-нибудь видишь старых норвежцев? — осведомился Лелик.

— Нет, — честно признался Макс. — Одни евреи. Евреи, евреи, кругом одни евреи. Можно с легкостью два-три симфонических оркестра составить.

— Слышь, Макс, — снова прошипел Лелик, — ты заканчивай этот свой бытовой антисемитизм разводить. Не та обстановка. Можно и по шее схлопотать. Кроме того, если ты испортишь Хохлову свадьбу, ни о какой дальнейшей поездке и не мечтай.

— А что я такого сказал? — разобиделся Макс. — Назвал евреев евреями. Это что, оскорбление?

— Вы из России? — вдруг спросил по-русски тот же солидный мужчина, который их приветствовал.

— Да, из России, — ответил Славик, пока Лелик собирался с мыслями. — Проездом в Голландию.

— Давно уехали? — продолжал интересоваться мужчина.

— Только вчера, — лучезарно улыбнувшись, ответил Славик.

Мужчина опешил. Он, вероятно, считал, что все здесь присутствующие уехали как минимум несколько лет назад.

— Евреи? — на всякий случай уточнил он.

— Не совсем, — так же улыбаясь, ответил Славик.

— Из сочувствующих мы, — встрял Макс и ойкнул, когда Лелик дернул его за штанину.

Но в этот момент открылись двери синагоги, и на пороге появился какой-то мужчина, который пригласил всех зайти.

— Кепочка! — заволновался Славик, глядя на то, как народ постепенно и без излишней суеты заходит в двери. — Где кепочку взять? Не пустят без кепочки, я чувствую.

— Да не волнуйся ты, — прикрикнул на него Лелик, который вдруг тоже заволновался по поводу кепочки: а вдруг не дадут?

Однако Хохлов их не обманул: при входе в синагогу стояла здоровенная железная чаша, в которой лежали ермолки всевозможных размеров. Правда, на гостях в основном были белые ермолки — вероятно, праздничные, — а в чаше лежали одни черные и серые, но Лелик решил, что такими мелочами голову лучше не забивать…

Что интересно, ермолки значительно преобразили их внешность, и если Славик со своими волосами соломенного цвета стал похож на неудачно маскирующегося шпиона во враждебном еврейском окружении, то Лелика с его темными волосами и неопределенными чертами лица спокойно можно было принять за еврея, а Макс с маленькой кипой на голове — так просто стал похож на еврея-менялу со старинных голландских гравюр.

— Макс, — ахнул Лелик, взглянув на приятеля. — Так вот где они, крови-то, выползли! Как тебе идет, как идет! Забери кепочку с собой в Москву. Когда мне понадобится взять кредит в банке, ты ее нацепишь и пойдешь вместе со мной — тут же все дадут, без разговоров.

— Что, правда классно? — обрадовался Макс, вертясь то туда, то сюда, безуспешно пытаясь посмотреть на себя со стороны в новом обличье. Максу явно льстило, что теперь благодаря его внешности Лелику могут дать кредит. — Жалко, что тут зеркала нет. Как бы полюбоваться?

— На, посмотри, — сказал Славик, доставая из кармана маленькое зеркальце и протягивая его Максу. Тот схватил пластмассовый кругляшок и стал в нем по частям рассматривать свою голову в ермолке.

— По-моему, классно, — заявил Макс, явно оставшись довольным увиденным. — Сразу стал похож на солидного человека.

— А ты зачем с собой зеркальце носишь, как баба? — поинтересовался Лелик у Славика.

• Предыдущая
• 23/103
• Следующая