Взрослые дети - Бюффэ Аннабель - Страница 22

• Предыдущая
• 22/23
• Следующая

В машине он снова подумал о поездке, совершенной им в противоположном направлении несколько месяцев назад. Сейчас Кристоф и не помышлял о разводе. Понятливость Натали его взволновала и он был счастлив уделить ей побольше внимания на этой неделе. Она столько раз доказывала свою неоспоримую любовь! От Валери получались одни неприятности, хотя он страстно любил ее. Кристоф даже не предполагал, что ему повезет и удивлялся этому счастью вдвойне.

27

Валери проснулась рано утром и, пожаловавшись на усталость, осталась в комнате. На самом деле ей наскучила болтовня Женевьев. Она достала из чемодана бутылку скотча, тщательно скрытую во время отъезда из Парижа. Должно быть, это Оливье научил ее такому виду предосторожности. Лежа на кровати прямо в одежде с рюмкой в одной руке и сигаретой в другой, она мечтала. Начинались белые ночи, но со времени несчастного случая, она привыкла к бессоннице и больше их не боялась.

"Забавно, я должна испытывать печаль, как жаль, но у меня не получается. Долго еще придется переживать скуку, ничего не делая, чтобы избавиться от нее? Ведь я уже больше не сумасшедшая! Я прыжком перескочила через ту стену, что зовется логикой. Я лишилась своей фантазии, своей жестокости. То, что меня ожидает, не имеет никакого смысла. Конечно, я могла вернуться с Кристофом! Мало помалу я стала бы бывать на людях, нашла бы нового любовника, способного отвлечь меня... Я смогла бы пить, веселиться, найти старых друзей. Эта была бы одна из дорог на пути к старости. У меня была возможность, но к счастью я не испытываю желания! Остается еще немного достоинства. Люблю ли я Кристофа? Нет. Не того, кем он стал; хотя был ли он когда-нибудь другим. Единственная вещь, которая может меня еще заставить страдать. Какое ужасное открытие... Может быть я лгу себе?.. Кристоф, без сомнения, походил на того человека, которого я искала; но я слишком идеализировала его. Нет, не буду обманывать себя. Он всегда оставался одним и тем же. Я была влюблена в любовь, которую, казалось, испытываю, а не в него. Интересно, насколько Оливье был мне дорог? Я должна была научиться довольствоваться его нежностью, нашими взаимными встречами, вместо того, чтобы лелеять мечту в великую любовь. Однако, он мне не нужен, я даже не пытаюсь узнать что с ним... Жаль, что ему не удалось довести задуманное до конца! С каких пор я думаю о смерти как о подруге? Очень давно, поскольку считаю, что не боюсь ее. Я боюсь страдание, старость, но не смерть. Бог и церковь запрещают самоубийство; не нужно стараться избежать скуки! Скука - это наказание за грех. Какая глупость! Я свободна и никто не имеет право помешать мне уйти. Пора. Я скучаю, я ухожу... Это совершенно логично. Я никогда не буду старой, никогда не буду болеть, никогда не буду страшной; я останусь навсегда Валери. И они все будут любить меня! Вспоминать меня!"

Игра ли это? Валери точно не знала... но идея начинала ей нравиться. Перспектива лечь и уснуть навечно походила на счастье. Однако ее физическая оболочка сопротивлялась, цепляясь за жизнь... Ей захотелось спать, чтобы на свежую голову принять решение, будучи уверенной, что он не является следствием минутной депрессии. Она встала и настежь открыла окно. Подумать только, что все эти дома полны спящих людей! Испытав отвращение, Валери выпила рюмку алкоголя, разделась и легла в постель. Недостаточно приговорить себя к смерти, нужно еще найти средство не промахнуться. Таблетки?.. слишком долго; вены?.. Это ей никогда не удастся; пистолет?.. У ней его нет. Она могла уплыть далеко в море... Это романтично до предела, но опять страх может заставить ее вернуться назад...

Зачем слишком торопиться? Кристоф не приедет раньше пятницы. Остается четыре дня, чтобы решить и, если да, то найти верное средство. Успокоившись, она заснула.

На следующий день, за чашкой кофе, Валери услышала в разговоре о утесе Муэт. Она осведомилось об этом у Женевьев, и та посоветовала ей туда прогуляться, предупредив, однако, об опасности головокружения, что заставило Валери расхохотаться.

Место оказалось восхитительно красивым. Утес нависал над морем и прямо внизу возвышалась огромная скала в форме островка, служившая пристанищем для сотен чаек. Она суеверно увидела в этом перст судьбы... Она должна умереть здесь. Послезавтра четверг... день детей...

Вечером Женевьев заметила, что Валери удивительно весела и поздравила себя мысленно с тем, что смогла удержать ее в отеле. Мсье Кристоф будет доволен!

Валери удивилась, когда обнаружила спокойствие и даже что-то вроде радости жизни. Никогда еще пляж не казался ей так прекрасен и море неумолимо влекло к себе. Что подумают друзья об ее добровольной смерти? По настоящему это ее не заботило, только интересовало. Возможно, ее поведение будет отнесено на счет кратковременного безумия или нервной депрессии. Жаль, но в любом случае ее личный опыт не может никому помочь. Зачем тогда пытаться объяснить им что-либо? Никогда она еще не чувствовала такой ясности мышления. Именно добровольная смерть была тем, что поможет ей избавиться от непреходящей скуки. Она всегда обвиняла других в том, что ей не удается найти счастья... Единственная виновница, неспособная ничего изменить, она уходит. Под этим углом зрения путешествие в ничто обретало ясность и логику. Валери, наконец, поняла значение ненужности, которая ее всегда угнетала. Она ничего не поняла в любви, в самоотверженности, без которой любовь ничто. Кристоф походил на нее... но его увлекла Натали. Чувствуя, что его любят исключительно ради собственного счастья, Кристоф пытался помочь ей таким же образом. Только не умея отдавать в любви, Валери также не умела и получать. Заложница своего эгоцентризма, она никого не любила, даже себя.

В четверг утром Валери тщательно собрала свои вещи, затем села за стол писать. Возможно, получив ее письмо, Натали что-нибудь поймет. Дело ее скажет ли она об этом Кристофу. Начала она с короткого письма к Женевьев.

Письмо Женевьев:

"Дорогая подруга. Очень жаль покидать вас таким образом. Не пытайтесь ничего понять. Прощайте. Кристоф уплатит вам по счету. Я вас очень любила. Валери".

Письмо Кристофу:

"Прощай мой дорогой. Ты больше не любишь меня. Никто меня не любит. Никто меня не понял. Я предпочитаю умереть, сохранив себя от мерзости. Не забывай меня слишком быстро. Валери."

Она печально улыбнулась, запечатывая конверт, адресованный мужу. Это было все-таки чуть чуть мелочным, однако у ней оставалось таким образом уверенность, что Кристоф почувствует себя виновным. Никогда больше Кристоф не сможет любить женщину, не вспомнив о ней, То, что она не получила при жизни она добьется своей смертью...

Осталось написать Натали. Валери, вдруг, ощутила свою безупречность. жестокость и провоцирующее удовольствие.

Письмо Натали:

"Дорогая подруга, не удивляйтесь, когда прочтете эти слова. Через час меня не будет в живых и поскольку вы последняя персона, кому я хочу адресовать эти слова, то позвольте по-дружески сделать это. Я оставляю вам Кристофа. Вы, кажется, дорожите им. Но я нехорошая женщина, и делаю вам фальшивый подарок. Он никогда не простит вам моей смерти. Вы конечно поженитесь, и всю свою жизнь он будет делать сравнения. В его памяти я останусь красивой, необычной, желанной. Старея бок о бок, и ощущая мое незримое присутствие, вы познаете горький вкус одиночества. Видите, Кристоф, по существу, эгоист. Он возьмет у вас все, что вы можете дать, а в замет вы не получите ничего, кроме видимости. Я не думаю, что он и меня искренне любил, когда я была жива. Убив себя, я даю ему мечту о страсти, о красоте, о вечности. Вы думаете, что я мщу за себя. Неправда. Я советую порвать с ним, хотя знаю, что вы не сделаете этого. С призраками не сражаются. Ни разу не встретив вас, я считаю, что вы привлекательны и не хочу отравлять вам жизнь, заканчивая свою. Но вы должны быть невозмутимой и упрямой. Всего вам хорошего. Валери."

Положив на видное место письма для Женевьев и Кристофа, она пошла на почту, чтобы отправить письмо Натали. Не зная ее адреса, она адресовала его под двойным конвертом общим знакомым.

• Предыдущая
• 22/23
• Следующая