А я верну тебе свободу - Жукова-Гладкова Мария - Страница 25

• Предыдущая
• 25/81
• Следующая

— А сама чего не можешь?

— У него жена и теща, — ответила я.

— Понятно, — кивнул новый сосед.

У Креницких было не занято, трубку сняли довольно быстро, и Женя попросил Серегу. Судя по меняющемуся выражению лица, я поняла: ему отвечают что-то совсем не то…

— А по какой его?.. Чему-чему? Статье по какой?.. Как не знаете?

Но с другой стороны уже швырнули трубку.

Женя обалдело уставился на меня.

— Его закрыли, — сообщил он мне. — Убил он кого-то. — Женя помолчал немного и добавил:

— Ну и знакомые у тебя, девка.

После чего резво покинул мою квартиру.

Задумывается, наверное, мужик, что не на той лестничной площадке обосновался. Хотя поет хорошо…

Я же опустилась на пуфик рядом с телефонным аппаратом, стоявшим в коридоре. Значит, его все-таки взяли. И так быстро. Но кто мог так быстро все связать?

Я решительно повернулась к аппарату и набрала номер Андрея. Кто еще расскажет мне, как идет расследование? Должен поделиться информацией со знакомой журналисткой, к тому же выступающей и в роли бесплатного такси.

Но убитого так и не опознали. Ни в какой картотеке его пальчики не числились, а из Эстонии ответ пока не пришел, хотя туда и заслали два посмертных фото убитого и единственное его известное имя. Но таких Юриев там может оказаться великое множество. Патологоанатом определил время смерти между двумя и четырьмя часами утра.

— А в Финляндию ты не звонил? — спросила я. — Ведь эта гостиничная сука назвала же рекомендующего…

— Жена сказала, что его нет, а когда вернется — неизвестно.

— Вы кого-нибудь арестовали?

— Кого арестовывать-то? — удивился Андрюха. — Мы даже примерно не можем сказать, где его убили. Никто не видел, как его выкидывали. По-моему, это очередной глухарь, — грустно добавил приятель.

Я его поблагодарила и попросила держать меня в курсе дел. Серегу я решила не упоминать: зачем давать нюхастому оперу лишнюю информацию? Еще свяжет его как-то с этим делом? Но значит, Серегу взяли по другому?!

Для начала я сама позвонила в Хельсинки Артуру. Его так и не было. Я представилась и спросила, когда смогу его застать.

— Понятия не имею, — ответила его жена. — Даже примерно не могу сказать.

Я спросила про Юрия Ранналу. На другом конце провода повисло молчание, потом жена Артура сказала, что я сегодня уже вторая, кто им интересуется.

— Вы знаете, что его убили?

— Да, опер сообщил.

— Мне самой звонили, — соврала я. — И сегодня возили в гостиницу, где, как выяснилось, мы останавливались в одно время. Милиция должна сообщить его семье. И ведь тело нужно забрать. Вы знаете, как с ними связаться?

— Я не знаю никакого Юрия Ранналу, — отрезала жена Артура. — И мне кажется, что и вам не должно быть до него никакого дела. Пожалуйста, не звоните нам больше.

С этими словами она повесила трубку.

Я сидела в задумчивости, прикидывая, кому бы мне еще позвонить. Кто даст мне хоть какую-то информацию? И неужели Сергей правда арестован? Можно, конечно, опять позвонить Андрюхе и попросить выяснить, за что, но лучше попытаться идти другим путем. Как говорится, не имей сто рублей, а имей одну профессию.

Я знала нескольких друзей Сергея и его родителей, которых мы с ним совсем недавно вспоминали. Как он сказал, они читают все мои статьи, смотрят все передачи и считают, что он совершил ошибку, женившись на Аллочке, а не на мне. Родители-то мне хоть что-то скажут, если сами, конечно, в курсе? Хотя должны быть: по просьбе задержанного милиция сообщает о задержании родственникам и администрации по месту работы или учебы. На месте Сереги я бы, конечно, больше рассчитывала на родителей, а не женушку, и просила бы сообщить им.

Я нашла в записной книжке их номер, позвонила и попала на Серегину мать.

— Ой, Юленька! Как давно тебя не слышала! Юленька… Ты знаешь, что случилось?

Я решила разыгрывать невинность, только ввернула, что мы на днях случайно встретились с Сережей в Финляндии и договорились связаться. Он просил звонить родителям.

— Да-да, конечно, я понимаю. Алла с Еленой Сергеевной ему скандал устраивают, если; кто-то звонит женским голосом. Хотя сами хороши! Мерзавки!

Серегина мать немного поругала родственников, а потом вдруг осеклась.

— А ты не знаешь, Юля? — спросила она упавшим голосом. — Я как сейчас тебя услышала… Юля, ты не знаешь, что случилось?

— Что случилось?

— Сережу обвиняют в убийстве! — Его мать заплакала.

Она не смогла мне толком пояснить, кого, когда и где убил ее сын. Она была уверена, что он не виновен. О случившемся она узнала от родственницы, Серегиной тещи. («Значит, менты туда сообщили?» — подумала я.) Та позвонила, обматерила Серегину мать и заявила, что ее дочь подает на развод. «Им» зять-убийца не нужен. Серега, видите ли, опозорил всю семью, бросил тень на их честь («Это у кого честь? — воскликнула Серегина мать. У этих двух проституток?»), и они не желают знаться ни с зятем, ни с его семейкой. «Говорила я Аллочке, чтобы ваш сын женился на своей шлюхе-журналистке.

Она как раз для него самая подходящая пара», — кричала в трубку Серегина теща.

— Это она про тебя так, Юленька, — всхлипнула Серегина мама. Юленька, что нам теперь делать? У нас с отцом одна надежда на тебя. Юленька, ты выяснишь, в чем дело? Я уверена: Сережа не виновен. Он не мог никого убить! Ты же сама его знаешь. Это недоразумение.

В последнем я сомневалась… Я очень многого не знала и даже предположить не могла, во что вляпался Серега и невольно втянул меня.

Или вольно?

Поняв, что у его матери я больше ничего не выясню, я сказала ей несколько теплых слов, просила не очень волноваться (хотя как не волноваться матери, чей единственный сын вдруг оказался арестован по подозрению в убийстве?) и обещала звонить.

— В любое время, Юленька! Как только что-то выяснишь. И скажи, куда мне хоть идти?

В милицию? Как ему передать вещи? Еду? Юля, где это все принимают?

— Надо вначале выяснить, где его содержат, — ответила я и обещала позвонить сразу же, как только это узнаю.

По идее пока должны бы в ИВС. Вряд ли его уже перевели в «Кресты». Туда прямо не отвозят — только через милицию. До принятия решения человек содержится в ИВС, которые имеются в каждом РУВД. И вообще ведь совсем необязательно, что для Сереги будет избрана мера пресечения «содержание под стражей». Могут и выпустить под подписку о невыезде. Сколько дней это все продлится? Вначале на трое суток задерживают, потом могут продлить до десяти… Пока там следователь дело возбудит, пока прокурор утвердит… Но вот в котором он ИВС? Ведь это должны были сообщить. И наверняка сообщили. Аллочке и Елене Сергеевне. Почему не родителям? Теперь еще мне и это выяснять. На Серегиных родителей в данном случае надежды мало.

И откуда его забирали? Если из квартиры женушки, он должен был бы взять хоть какие-то вещички. Или Аллочка с мамочкой не дали?

От них, по-моему, всего ожидать можно, а уж гадости ближнему так в особенности.

Наконец распрощавшись с Серегиной матерью и попросив ее беречь себя, так как она сейчас очень нужна сыну, я снова задумалась, кому бы еще позвонить. Решила теперь связаться с Борисом, его давним дружком, когда-то вместе с Серегой чинившим технику, привозимую из Финляндии. Чем сейчас занимается Борис, я не знала, но не исключала, что он тоже трудится на Редьку.

К телефону подошла женщина, а когда я попросила Бориса, поинтересовалась, кто его спрашивает. Я представилась подругой Сергея Татаринова, он же Кулешов, он же Зайцев.

— А… — протянула женщина. — Сейчас позову.

Когда Борис подошел, я назвала себя и уточнила, в курсе ли он, что случилось с Серегой.

— Юлька, Серегу вытаскивать надо, — сказал Борис. — Я сам тебе завтра звонить собирался. Эти его родственники… — Далее последовала матерная фраза.

— Мы можем встретиться? — спросила я.

— Ты сейчас ко мне подъедешь?

— Да, — ответила я.

Борис продиктовал адрес.

• Предыдущая
• 25/81
• Следующая