Врата его лика, факелы его уст - Желязны Роджер Джозеф - Страница 3

• Предыдущая
• 3/8
• Следующая

Малверн не возражал против проверки аппаратуры мною. Он даже поддерживал это. Мы уже плавали вместе раньше и часто подменивали друг друга. Итак, я не был удивлен, когда увидел, что он поджидает меня. Еще в течение десяти минут мы проверяли аппаратуру вместе в большой комнате в молчании.

Наконец, он ударил по стене.

— Ну, будем заполнять?

Я покачал головой.

— Хотелось бы верить в успех. Но я очень сомневаюсь, что кому-то повезет. Девица очень тщеславна. Ей захочется управлять слайдером самой, а она не сможет.

— Ты когда-либо встречал ее?

— Да.

— Давно?

— Четыре, пять лет назад.

— Она еще была ребенком. Откуда ты знаешь, что она может сейчас?

— Знаю. Можно выучить все кнопки и знать теорию на зубок. Но помнишь, как тогда ИККИ вырос из воды?

— Разве такое забывается?

— Ну вот.

Он почесал колючий подбородок.

— Может она сможет, Карл. Она участвовала в гонках на факельных кораблях и возвращалась домой по неблагоприятным водам. Она, должно быть, достаточно бесстрашна, пережить такой кошмар, не отступая ни на шаг. Открыть счет у Джона Хопкинса и занять под мероприятие семизначную цифру. А ведь это огромные деньги, даже для нее, — добавил он.

Я нырнул в люк.

— Может, ты и прав, но, когда я знал ее, она была чертовски богата.

— И не была одинокой, — добавил я с намеком.

Он зевнул.

— Давай поищем что-нибудь на завтрак.

И мы позавтракали.

Когда я был молодым, я думал, что самый лучший подарок, который может преподнести судьба — это родиться морским существом. Я рос на Тихоокеанском побережье и проводил летние каникулы либо у Залива, либо на Средиземном море. Я жил, месяцами торгуя кораллами, фотографируя, играя с дельфинами. Я ловил рыбу повсюду, где она водилась. Я пренебрегал тем обстоятельством, что рыба может плыть там, где я не могу.

Когда я стал старше, я стал мечтать об огромной рыбе. И не было на свете рыбы больше, чем ИККИ.

Я кинул еще пару булочек в бумажный пакет и наполнил термос кофе. Извинившись, я ушел с камбуза и отправился в отсек слайдера. Я помню все до мельчайших подробностей. Включив коротковолновый приемник, я услышал:

— Это ты, Карл?

— Да, Майк. Позволь и мне подышать здесь внизу, ты, хитроумный хорек.

Он промолчал. Потом я почувствовал вибрацию, вызванную включением генераторов.

— И почему же я на этот раз стал хитроумным хорьком? — послышался его голос.

— Ты же знал об операторах у шестнадцатого ангара?

— Ну и что?

— Вот поэтому ты и хорек. Ты же понимаешь, что меньше всего на свете мне нужна реклама. Могу себе представить: тот, кто столько раз проигрывал, пытается сделать еще одну попытку!

— Ты ошибаешься. Кинопрожектор вмещает только одного человека, а она гораздо привлекательнее тебя.

— Покажи мне экран.

Он светился. Я настроил изображение и увидел очертания дна.

— О'кей.

Я поставил стрелку в положение «один», Майк подстроился. Лампочка зажглась. Лебедка открылась. Я прицелился, вытянул руку и стрельнул.

— Здорово, — сказал Майк.

Приманщик начинает с того, что делает крючок привлекательным для рыбы. Это не совсем удочка. Пустые трубки крепятся с помощью кабеля. Они содержат достаточно наркотического вещества для целой армии наркоманов. ИККИ заглатывает приманку, приводимую в движение с помощью дистанционного управления, и рыбак таранит крючок.

Мои руки производили необходимую настройку. Я проверил танкер с наркотиком. Еще пустой. Хорошо. Еще не заполнен. Я нажал пальцем на кнопку «Укол».

— В глотку, — прошептал Майк.

Я освободил якорную цепь и начал охотиться за воображаемым животным. С помощью лебедки я позволил ему перемещаться свободно и плавно.

Кондиционер был включен. Рубаху я снял. Тем не менее меня угнетала жара, которая давала понять, что солнце уже перевалило за полдень. Я едва замечал, как приезжали и уезжали хопперы. Кто-то из членов экипажа сидел в дверях, следя за моей работой. Я не заметил, как приехала Джин. Я бы прекратил свое занятие. Она нарушила мою сосредоточенность таким стуком двери, что задрожали крепления слайдера.

— Потрудись объяснить, кто позволил тебе выдвинуть сюда слайдер?

— Никто, — ответил я. — Я передвину его вниз.

— Не надо. Просто отодвинь в сторону.

Я сделал, как она велела. Она села на мое место. На ней были коричневые слаксы и свободная рубашка. Волосы были собраны сзади. Щеки ее были румяны, но, возможно, не от жары. Она набросилась на пульт с таким рвением, что мне показалось это странным.

— Положение два, — резко сказала она. Она сломала свой ярко фиолетовый ноготь о клевант.

Я подавил зевок и медленно стал застегивать рубашку. Она посмотрела на меня искоса. И стрельнула. Я проследил за траекторией на экране. Она секунду смотрела на меня.

— Положение один, — сказала она спокойно.

Я кивнул в знак согласия.

Она отвела лебедку в сторону, чтобы продемонстрировать, что она знала, что делала. Я не сомневался в том, что она знала это. Она не сомневалась в том, что я не сомневался.

— Если тебя интересует такая информация, то ты не будешь даже находиться у слайдера. Ты нанят приманщиком, а не оператором слайдера. Твои обязанности заключаются в том, чтобы выплыть и накрыть стол для нашего друга монстра. Это, безусловно, опасно, но тебе хорошо платят за это. Ты все понял?

Она нажала на кнопку «Укол». Я прочистил горло.

— Нет, — улыбнулся я. Я считаю, что достаточно квалифицирован, чтобы управлять этой штукой. Если я вам понадоблюсь как оператор, вы можете нанять меня на условиях выплаты из профсоюзных фондов.

— Мистер Дейвитс, — сказала она. — Я не хочу, чтобы слайдером управлял проигравший.

— Мисс Лухарич, в этой игре еще не было выигравших.

Она стала наматывать якорную цепь. Слайдер здорово качнуло. Мы подались назад. Не спеша, она выравняла его на рифлах и остановила под правильным углом.

— И на будущее, мистер Дейвитс. Не входите в слайдер, пока вам не прикажут, — сказала она.

— Не беспокойтесь, мисс Лухарич. Я не сделаю ни одного шага туда, даже если мне прикажут, — ответил я. — По контракту я — приманщик. Помните? Если я буду вам нужен здесь, вам придется меня попросить.

— Поживем — увидим, — улыбнулась она.

Я согласился, и двери слайдера закрылись.

Мы не стали больше говорить на эту тему и разошлись в разные стороны. Она все-таки пожелала мне удачного дня в ответ на мою усмешку. Это было доказательством как хорошего воспитания, так и решительного характера.

Поздно вечером Майк и я курили трубки в кабине Малверна.

Ветры усиливали волны. Монотонные капли дождя и града превратили палубу в жестяную крышу.

— Отвратительно, — сказал Малверн.

Я кивнул.

После двух стаканов бурбона комната превратилась в знакомую хижину с обстановкой из красного дерева (которую я перевез с Земли давным-давно по своей прихоти). Настольная лампа освещала закаленное лицо Малверна, удивленное лицо Делтбис, вырисовавшееся между двумя большими теневыми пятнами от стульев.

— Я рад, что я здесь, — сказал я.

— А как в такую ночь под водой?

Я затянулся, представив свет, проникающий внутрь черного драгоценного камня. Внезапно освещенная, подобно метеориту, рыба, покачивая гротескно-огромными плавниками-папоротниками, то зелеными, то вдруг исчезавшими, словно тень, на какое-то мгновение появилась в моем мозгу. Мне кажется, что она чувствовала так, как чувствовал бы себя космический корабль, если бы он мог чувствовать, проходя между мирами, спокойно, величественно, притворно спокойно и мирно, как сон.

— Темно, — сказал я.

— Мы отправляемся через восемь часов, — заметил Майк.

— Через десять, двенадцать дней мы будем там, — сказал Малверн.

— Как ты думаешь, что сейчас делает ИККИ?

— Если у него есть хоть несколько грамм мозга, спит с миссис ИККИ на дне.

— У него нет ни грамма мозга. Я видел экстраполяцию из костей, которые вынесло.

• Предыдущая
• 3/8
• Следующая