Кровь Амбера - Желязны Роджер Джозеф - Страница 45

• Предыдущая
• 45/51
• Следующая

Ну конечно пустой, как столь же частые сны, мечты и страхи. Я кинул в саркофаг голубую пуговицу и снова опустил крышку. Какого черта! Если Шару хотел вернуть ее и мог найти ее здесь, то пускай получает уведомление, что, играя в такие игры, он ходит по краю могилы.

Я снова вышел наружу, оставив в склепе свои чувства. Время начинать. Мне еще нужно было разработать и опробовать уйму заклинаний, так как я не собирался деликатничать там, где дули дикие ветры.

Я стоял на пригорке над садом, восхищаясь видом расстилавшейся внизу осенней листвы. Ветер играл моим плащом. Дворец купался в густом полуденном свете. В воздухе стоял холодок. Стайка опавших листьев пронеслась подобно леммингам, мимо, и улетела, трепеща, за край тропы.

Однако, в действительности, я остановился не ради эстетического удовлетворения от окружающих меня красот. Я задержался, блокируя Козырной контакт — второй за день. Первый произошел ранее, когда я создавал заклинания. Я счел, что это либо Рэндом, раздраженный тем, что по возвращению в Амбер, я не счел нужным ввести его в курс моих дел и планов, либо Люк, уже выздоровевший жаждущий попросить моей помощи в своей акции против Замка. Оба они пришли мне на ум, потому что именно их я больше всего желал избежать; ни тому, ни другому не понравилось бы, то что я затеял, хотя и по разным причинам.

Зов растаял, пропал, и я спустился по тропе, миновал колючую изгородь и вышел в сад. Я не хотел напрасно использовать заклинания на сокрытие своего похождения, и поэтому выбрал левую тропу, которая провела меня через цепь увитых зеленью беседок, где меня было меньше всего видно из окон. Я мог бы избежать этого, козырнувшись, но имеющаяся у меня Карта всегда доставляет меня в холл, а я понятия не имел, кто может там оказаться.

Конечно же, я направился в ту сторону…

Я вернулся тем же путем, которым вышел, через кухню, обслужив по пути сам себя бутербродом и стаканом молока. Затем я поднялся на один марш по черной лестнице, потоптался немного и сумел добраться до своих покоев незамеченным. Там я пристегнул, оставленный висеть в изголовье кровати пояс для оружия, проверил меч, отыскал привезенный с собой из Хаоса кинжальчик — подарок от ныряльщика в Бездну Ерквиста, которого я однажды кое-кому представил, что дало ему покровительство (он был поэтом средней руки), и повесил его с другого боку на поясе. Прикрепил один Козырь в левом рукаве, вымыл лицо и руки, а также почистил зубы. Скоро, однако, у меня не осталось ни одного повода, чтобы задержаться. Я должен был идти и делать то, чего страшился. Это было необходимо для остального моего плана. Меня одолело неожиданное желание податься на шлюпке в море. Вообще-то сгодилось бы даже просто полежать на пляже…

Вместо этого я покинул свои покои и направился обратно вниз по лестнице, возвращаясь тем же путем, каким пришел. Я двинулся на запад по темному служебному коридору, прислушиваясь к шагам и голосам, отступив однажды в чулан, чтобы дать пройти кому-то неузнанному. Что угодно, лишь бы чуток оттянуть официальное уведомление. Наконец, я свернул налево, прошел несколько шагов и прождал большую часть минуты, прежде чем войти в главный коридор, проходящий вблизи большого мраморного банкетного зала. Никого не видно. Я махнул к ближайшему входу и осторожно заглянул внутрь. Отлично. В зале не накрыто. Как правило, там накрывали не каждый день, но я никак не мог узнать, намечается ли сегодня какое-нибудь мероприятие, хотя в этот час обычно еще не обедали.

Я вошел и вышел из него. С противоположной стороны начинался длинный узкий коридор, и где-то ближе к началу у двери или в конце, обычно стоял на посту часовой. Все члены семьи имели доступ туда, но часовой заносил имя каждого в журнал. Однако, его начальник не получит об этом никаких сведений, пока часовой не сменится с дежурства. К тому времени для меня это не будет иметь значения.

Часовой был невысоким, коренастым, бородатым. Увидев, что я приближаюсь, он взял «на караул» топор, стоящий всего несколько секунд назад прислоненным к стене.

— Вольно. Занят? — спросил я.

— По правде говоря, нет, сударь.

— Мне надо вниз. Надеюсь, здесь найдется несколько фонарей. Я знаю эту лестницу не так хорошо, как остальные.

— Несколько штук я проверил, когда заступал на дежурство, сударь. Сейчас я вам зажгу.

Можно с таким же успехом поберечь энергию, которая пойдет на первое заклинание, решил я. Каждая мелочь может пригодиться…

— Благодарю.

Он открыл дверь, поднял последовательно три стоявших там с правой стороны фонаря и выбрал второй. Затем он вынес его в коридор, где зажег от массивной свечи на подставке посередине коридора.

— Я пробуду там довольно долго, — предупредил я, принимая у него фонарь. — Вероятно, тебя сменят с дежурства, прежде чем я закончу.

— Хорошо, сударь. Ступайте осторожнее.

— Да уж, постараюсь…

Длинная винтовая лестница описывала круг за кругом и по сторонам мало что можно было разобрать, а внизу по центральному стволу горели свечи и факелы на подставках или фонари на крючьях, что приводило к акрофобии даже в большей степени, нежели абсолютная темнота. Только эти точечки света надо мной. Я не видел ни отдаленного дна, ни каких-либо стен. Одну руку я не отрывал от перил, а другой держал перед собой фонарь. Внизу довольно влажно. И к тому же, затхло. Не говоря уже об холодке…

Я попытался считать ступеньки. И, как обычно, сбился со счета где-то на середине пути. В следующий раз…

Мои мысли вернулись к тому отдаленному дню, когда я шел этим маршрутом в полной уверенности, что иду на смерть. Тот факт, что я не умер, сейчас как-то мало утешал. Испытание все равно вышло тяжелым. Ордалия. И по-прежнему имелась возможность, что на этот раз я на нем засыплюсь, и изжарюсь или улетучусь струйкой дыма.

Круг, еще круг. Вниз, вниз. Ночные мысли посреди белого дня…

С другой стороны, я слышал, как Флора говорила, что по второму разу идти легче. За несколько минут до этого она болтала о Лабиринте, и я надеялся, что подразумевала она именно его.

Великий Лабиринт Амбера, Символ Порядка. Соответствующий по мощи Великому Логрусу Дворов, Знаку Хаоса. Напряжения между ними, кажется, и порождали все, имеющее значение. Свяжешься хоть с тем, хоть с другим, потеряешь контроль — и поминай, как звали. И повезло же мне связаться с ними обоими. Мне не с кем сравниться впечатлениями и узнать, осложняет ли это задачу, хотя мне ближе мысль, что метка одного делает другой более трудным… а они оставляют на тебе свою метку, причем оба. На каком-то уровне тебя разрывает на части и собирает вновь по меркам громадных космических принципов, когда ты подвергаешься такому испытанию, которое кажется благородным, важным, метафизическим, духовным, прекрасным, но является, если честно, занозой в заднице. Это цена, которую мы платим за определенные способности, но никакой космический принцип не требует от меня говорить, будто это доставляет мне удовольствие.

И Лабиринт, и Логрус дает приобщенным к ним способность путешествовать по Отражениям без потусторонней помощи, а Отражения — это общий термин для возможной бесконечной череды вариаций реальности, с которыми мы играем. Они также дают нам и другие способности…

Круг и вниз, я замедлил шаг. Почувствовал легкое головокружение, точь в точь, как когда-то. По крайней мере, я не собирался возвращаться тем же путем…

Когда в поле зрения, наконец, попало дно, я опять ускорил шаг. Внизу стояла скамейка, стол, несколько козел, шкаф и осветитель, высвечивающий все это. Обычно тут дежурил часовой, но сегодня я его не видел. Может, однако, он ушел делать обход. Где-то слева располагались камеры, в которых иногда можно обнаружить особенно невезучих заключенных из числа политических, корябающих на стенах и понемногу сходящих с ума. Я не знал, отбывают ли в данный момент срок подобные узники. От души надеюсь, что нет. Мой отец однажды побывал там, и, судя по его описанию, испытание это не из приятных…

• Предыдущая
• 45/51
• Следующая