Охотник на санги - Жаринова Елена - Страница 11

• Предыдущая
• 11/77
• Следующая

Ресницы дрогнули и снова опустились. Господи, как она мучительно раздумывает над ответом! Как будто замуж позвал. Наконец Ася как бы нехотя кивнула:

– Хорошо, я буду приходить.

Доктор Зимин мысленно поставил себе «отлично». Проводив пациентку, он удовлетворенно потер руки. До следующего пациента оставалось полчаса. Как раз хватит времени почитать, что там еще делается на Том Свете…

Трумен Гэтсби выстрелил первым. Коротко вскрикнув, молодой полицейский опрокинулся навзничь в плавни.

– Сукин сын, – выругался убийца, перезаряжая беретту.

Послышался вой сирены и собачий лай. Тяжело дыша, Гэтсби стянул с себя арестантскую робу, намотал ее на голову в виде тюрбана и пустился через реку вброд.

Он вошел в воду по грудь, нащупывая дно шестом. Река неглубокая, ко вода собьет собак со следа…

Чем ближе становился противоположный берег, тем медленнее шел Гэтсби. Я чувствовал его страх. С ужасом и отвращением преступник косился на тихие заводи. Крокодилы. Огромные австралийские крокодилы. Стать их добычей – что за омерзительная смерть! Но полицейские тоже не собирались брать его живым. Гэтсби снова выругался и пошел быстрее.

Боялся он зря: сытые крокодилы безмятежно дремали. Об этом позаботился ангел-хранитель, посланец Фэйт, парящий в небе над убийцей.

Про ангелов я знаю довольно много благодаря одному из них. Его зовут Хархуфий, он служит Вирате и исполняет человеческие желания, которые требуют по-настоящему чудесного вмешательства.

Когда люди становятся ангелами, они полностью меняют свою природу. Они остаются человекоподобными существами, но это лишь условное сходство. Ангелы лишены человеческих слабостей и желаний, они забывают свои прежние имена и даже половую принадлежность. Для них не существует преград между Кругами. Они одинаково свободно перемешаются и в Атхарте, и на Земле, и в Короне – резиденции богов.

Когда в Атхарте появляется новый ангел, кто-то из богов призывает его к себе на службу. При этом ангел получает способность вмешиваться в причинно-следственную цепь земных событий, а значит – совершать настоящие чудеса. Но поскольку у ангелов нет личных амбиций, то они идеальные исполнители. Они никогда не используют свою силу во вред Балансу.

Занятия ангелов различны. Одни покровительствуют какому-нибудь роду человеческой деятельности. Например, в штате Сакраль, богини вдохновения, есть ангелы врачей, физиков, рок-музыкантов… Другие ангелы покровительствуют определенным территориям, от целых континентов до отдельных домов. А есть ангелы-хранители. С разрешения богов они устанавливают контакт с конкретными людьми., причем инициатива может исходить как от ангела, так и от человека.

Чаще всего заботам ангелов вверяет своих протеже Хозяйка Судеб Фэйт. Одним из таких протеже оказался мой таксист Трумен Гэтсби…

Этот тип убил своего тестя, ограбил его магазин и отбывал срок в тюрьме Квинсленда. А сбежав из тюрьмы, тут же ограбил кассу на автозаправке, тяжело ранив кассира, который отказался ему подчиниться. Но это, к счастью, без меня. А вот полицейского мы уложили вместе.

Знаешь, Сурок, я ведь запросто мог ему помешать. Запросто мог внушить его тупым мозгам, чтобы он опустил оружие. Но Гэтсби шел туда, куда мне было нужно, и я не имел права вмешиваться.

Да, я принял условия Натха. А что мне оставалось? Увольнения из «Шамбалы» я боялся больше, чем Гэтсби крокодилов. Наверное, я стал законченным трудоголиком. Сотрудничество с богами, участие в земных делах, иллюзия власти – я слишком зависел от всего этого. Вечный досуг впереди казался мне гиблым болотом. Я затоскую, сойду с ума от безделья… Я исчезну… Любой ценой я хотел остаться курьером. И теперь, Сурок, я уверен, что не переплатил.

Мутным от страха взглядом Гэтсби оглядывал реку. Ангел не отставал. С чего бы такая забота, думал я. Зачем Фэйт понадобилось это животное? Полицейский был симпатичным парнем. Почему он заплатил жизнью за свободу этого подонка? Я бесновался от несправедливости. Но что толку? У людей и у Вселенной разная справедливость. И если в общий узор событий вплелась судьба именно Трумена Гэтсби, то ее не изменить. Иначе нарушится Баланс. По крайней мере, так утверждают боги…

Итак, Трумен Гэтсби благополучно добрался до своего дома.

Во дворе стояла машина. Бросив на нее подозрительный взгляд, беглец процедил сквозь зубы:

– Сука…

Он бегом поднялся на крыльцо и рванул на себя дверь. Запахло жареной рыбой.

– Кто там? – послышался встревоженный женский голос.

Гэтсби молча вошел в комнату. За столом ужинали четверо: молодая женщина в несуразном платье, двое ребятишек – один постарше, глаза второго едва виднелись над столом – и рыжий мужчина, медленно вставший при виде вошедшего.

– Сука, – повторил Гэтсби.

Женщина, охнув, поднесла ладонь к губам. Сбив ногой табурет, преступник шагнул к столу.

– Нет, Трумен, не надо! Не надо! – закричала женщина.

Младший из детей заплакал.

– Кэсс, вызывай полицию, – быстро проговорил рыжий.

– Только попробуй, – осклабился Гэтсби, доставая пистолет. Он вплотную подошел к остолбеневшему рыжему. – Слушай, ты, кусок дерьма! Убирайся прочь. Не видишь – здесь дело семейное. А если нас побеспокоит полиция, ты труп. Ну, ты что, оглох?

Гэтсби обрушил в лицо сопернику тяжелый кулак. Я влетел в новое тело с такого размаху, что с трудом там удержался.

Женщина, прижимая ребенка к груди, обреченно прошептала:

– Уезжай, Шон. Делай, как он говорит.

Несчастный Шон, мой новый таксист, не был героем. Захлебываясь кровью, держась за сломанный нос, он на ощупь выбрался на крыльцо. Через минуту его старенький «додж», подпрыгивая на ухабах, проехал мимо полицейского участка и вырулил на шоссе.

Двое суток спустя в другом доме другая семья собралась вокруг обеденного стола. Я следил за происходящим глазами шестилетней Трейси, возившейся с игрушками в углу. Благодаря моему маленькому таксисту я знал всех: папу, маму, сумасшедшую бабушку Бланш, дедушку Квентина и тетю Тори, которая спит с дядей Дэном, и поэтому у нее такой большой живот.

– Я больше так не могу! – жаловалась Тори. – Сегодня я снова не сомкнула глаз!

– Это все от нечистой совести. Шучу, дорогая, – меланхолично заметила мама.

– Тебе смешно, Хелен! А ты давай попробуй поменяйся со мной спальнями! – всхлипнула Тори. – Между прочим, я вздрагиваю от каждого шороха. В конце концов я рожу психа. Такого же, как этот призрачный гаденыш!

– Тори, бога ради, – поморщилась Хелен и покосилась на застывшую в кресле сухопарую старуху.

Та молча сверлила молодую смутьянку пронзительным взглядом.

– В самом деле, Тори, не стоит при Бланш дурно отзываться о малыше Джозе, – вмешался румяный, круглощекий дедушка Квентин. – Ты плохо спишь, потому что много ешь на ночь. Кого я вчера опять застукал на кухне?

Тори разразилась рыданиями.

– Ты слышал, Дэн? Надо мной здесь все издеваются! Увези меня отсюда, или я за себя не ручаюсь!

Она швырнула салфетку и выбежала из-за стола.

– Папа! Хелен! – возмущенно воскликнул Дэн и бросился вслед за женой.

Маленькая девочка, глазами которой я наблюдал за этой сценой, не теряла времени даром. Она методично, со знанием дела, заставляла Кена и Барби заниматься любовью. Я знал, что она тоже видела призрак Джоза, но в отличие от взрослых ничуть его не боялась. Поэтому я надеялся, что и на этот раз санги не постесняется появиться в ее присутствии.

Малыш Джоз был покойным братом Квентина и Бланш. Он умер одиннадцати лет от роду. Именно за ним отправил меня Натх.

Когда настала ночь и семейство улеглось, я заставил Трейси тихонько подняться на второй этаж. При этом я старался не напугать девочку и даже позаботился о том, чтобы она надела теплые тапочки – собачьи морды.

• Предыдущая
• 11/77
• Следующая