Сердар - Жаколио Луи - Страница 70
- Предыдущая
- 70/131
- Следующая
Одна только неутомимая молодежь, опьяненная аккордами вальса, все еще носилась по залам дворца, тогда как заспанные слуги, в ожидании выхода господ, пестрели светлыми пятнами на лужайке и в соседних рощах.
Сэр Уильям уже давно спал глубоким сном. Двадцать раз пробирался Барбассон к дверям его комнаты, и, возвращаясь обратно, он всякий раз сообщал, что ясно слышал спокойное дыхание спящего…
– Хватит колебаться, – шепнул Сердару Рама. – Подумайте о вашей сестре, племянниках, о нас, наконец, которых вы затащили сюда.
Отступать было поздно, и, отогнав сомнения, Сердар сказал друзьям:
– Вперед!
– Давно пора, – отвечал провансалец. – Следуйте за мной! У меня с собой кляп, веревки, платок и… тысячи чертей, никаких колебаний.
Все четверо, медленно скользя по веранде, как тени, двинулись вперед и с этой минуты не произносили ни слова. Роли были распределены заранее. По человеку на каждую руку губернатора; Нариндре, как обладателю геркулесовой силы, достались две ноги, а четвертый, т.е. Барбассон, должен был заткнуть кляпом рот и обвязать голову платком, чтобы сэр Уильям не мог видеть своих похитителей.
Все живущие в Индии, ложась в постель, надевают обычно короткие панталоны из легкого шелка и из такого же материала курточку, опасаясь ночных сквозняков.
Заговорщики быстро добрались до гостиной, которую они прошли, стараясь по возможности не шуметь. Барбассон приподнял портьеру и сделал друзьям знак, говорящий: «Он здесь». Все четверо остановились.
При свете ночника, который в Индии из-за боязни змей не гасят всю ночь, они увидели, что лица их бледны и цветом напоминают гипсовые статуи. Барбассон заглянул в комнату.
– Он спит! – еле слышно прошептал он.
Медлить было нельзя, сэр Уильям мог проснуться каждую минуту и нажать кнопку электрического звонка, находившуюся у него под рукой. Они вошли.
Сразу восемь рук опустились на несчастного. Он не успел еще проснуться, как во рту у него оказался кляп, а на голове платок, и вслед за этим руки и ноги его были так крепко связаны веревками, что он не мог ими пошевелить. Нариндра в одно мгновение подхватил сэра Уильяма на руки и как перышко отнес его на веранду, где уложил в клетку для пантер, снабженную матрасом.
– Возьмите его одежду, чтобы он мог завтра не ходить голым, – приказал Барбассон Раме в тот момент, когда Нариндра уносил пленника… С той минуты, когда сэр Уильям был связан, Сердар не дотронулся до него.
Едва слышное «гм!» предупредило матросов, спавших в саду, что пора отправляться. Четыре малабарца вскочили и мгновенно исчезли. Приближался момент, требовавший наибольшего хладнокровия: надо было на виду у всех, не внушив никому ни малейшего подозрения, спокойно пройти мимо охраны.
– Я все беру на себя, – сказал торжествующий Барбассон.
Клетку несли на палках, прикрепленных с двух сторон. Рама и Нариндра подняли ее и двинулись вперед во главе с Сердаром. Провансалец замыкал шествие. Пока они двигались по веранде, все было хорошо, и пленник не двигался. А между тем, хотя он был крепко связан веревками, он ничем не был прикреплен внутри клетки, и потому ничто не могло помешать ему стучать локтями и ногами по ее стенкам.
В ту минуту, когда они приблизились к самому опасному месту своего пути, т.е. к парадной гостиной, которой, никак нельзя было миновать, внутри клетки послышался шум, и клетка покачнулась так, что Рама и Нариндра еле удержали равновесие. Они были моментально окружены гуляющими, которые вышли из танцевального зала подышать свежим воздухом в перерыве между кадрилями.
– Странно, – послышался женский голос, – почему они не рычат? Можно подумать, что там внутри сидит человек, а не животное.
Сердце Сердара и обоих носильщиков замерло от ужаса. Они подумали, что все погибло.
– Красавка, – не растерялся Барбассон, – да будет вам известно, что пантеры рычат только на свободе!.. Ну, вы там, вперед! – грубо крикнул он на носильщиков. – Вы обманули меня, говоря, что пантеры ваши привыкли к клетке… А если дверцы откроются, кто поручится мне, что обезумевшие животные не бросятся на людей? – И он прибавил еще громче: – Со мною, к счастью, револьвер, и, прежде чем они успеют выскочить, я прострелю им головы!
Он нарочно сделал ударение на последних словах: «я прострелю им головы!»
И несчастный губернатор, несмотря на состояние, в котором находился, принял, вероятно, угрозу к сведению, так как толчки прекратились. Благородный герцог продолжал, явно подчеркивая свои намерения:
– Если бы животные могли понять, что с ними будут хорошо обращаться, они не тратили бы силы понапрасну…
Так или иначе, но веранда осталась позади. Адъютант, провожавший их до дверей, вновь предупредил стоящий у входа караул, и заговорщики очутились на улице. Экипаж, запряженный четверкой лошадей, который привез Барбас-сона и его людей, напоминавший скорее охотничью коляску, стоял наготове, и лошади, раздувая ноздри, фыркали от нетерпения.
– Вы также нас покидаете, господин герцог? – удивленно спросил адъютант.
– О, нет, – отвечал с невозмутимым спокойствием Барбассон, – мне надо только отдать кое-какие распоряжения.
Адъютант из скромности удалился и направился в танцевальный зал.
– А теперь, друзья мои, – шепотом сказал провансалец, – во весь дух вперед! Счастливо же мы отделались, клянусь Богом! «Раджа» стоит под парами… часа через два мы выйдем из порта.
– Нет, – отвечал Сердар, – вы сказали, что не уезжаете, и часовой, слышавший ваши слова, может удивиться.
– Вы правы, чуть не сделал промаха! Садитесь все в экипаж и поезжайте шагом до того места, где вас не будет видно. – И затем он громко добавил: – Сойди сюда, Рама, мне нужно поговорить с тобою… я хочу прогуляться и не прочь пройтись сотню метров.
Заклинатель все понял и поспешил к нему. Экипаж проехал медленно с четверть мили, а затем, когда дворцовый караул не мог больше никого ни видеть, ни слышать, Барбассон и Рама заняли свои места. Лошади почувствовали, что поводья отпущены, и понеслись как стрела по направлению к Галле.
– Спасены! Спасены! – кричал с торжеством Барбассон.
– Пока еще нет! – отвечал Сердар.
– Эх, милейший! Хотел бы я знать, кто догонит нас теперь.
– А телеграф? Не слишком-то хвастайте победой, мой милый! Вы разве не знаете, что кабинет губернатора в Канди соединен проводом с Галле и его береговыми фортами. А потому, если происшествие раскроют раньше, чем мы выйдем в открытое море, нас или арестуют по прибытии в Галле, или пошлют ко дну ядрами из форта.
– Верно, вы ничего не забываете, Сердар! – разочарованно сказал Барбассон. – Но надо больше доверять своей звезде.
Легко понять после этого, с каким тяжелым сердцем проезжали наши герои расстояние, отделявшее их от Галле, куда они все же прибыли без приключений. На «Радже», как говорил Барбассон, пары были уже разведены и из предосторожности был даже поднят якорь. Им не оставалось ничего больше, как зайти на борт вместе с клеткой, в которой находился несчастный губернатор. Луна только что зашла, и как нельзя более кстати, так как это давало возможность незаметно выйти из порта. На борту имелась прекрасная карта канала и компас, а провансалец, как опытный моряк, брался вывести яхту в море без всяких аварий. Он сам встал у штурвала и взял к себе двух матросов, чтобы те помогли ему в случае надобности. Механику он дал только один приказ:
– Вперед! На всех парах!
И как раз вовремя! Не успели они выйти из узкого входа в канал, как два световых луча, направленных из форта, скрестились друг с другом и осветили порт, канал и часть океана, ясно указывая на то, что похищение и побег уже открыты. В ту же минуту раздался выстрел из пушки, и ядро, скользнув по поверхности воды, упало в нескольких метрах от борта.
– Да, как раз вовремя! – сказал Сердар, вздохнув с облегчением. – Только теперь мы можем сказать, что спасены.
Он приказал двум матросам освободить сэра Уильяма от веревок и запереть в комфортабельной каюте, не обращая внимания на его протесты и не отвечая на его вопросы. Прежде чем начать разговор, для которого он рисковал жизнью, он хотел убедиться в том, что «Раджа» окончательно вышел из цейлонских вод.
- Предыдущая
- 70/131
- Следующая
