Сердар - Жаколио Луи - Страница 10

• Предыдущая
• 10/131
• Следующая

Накануне, пройдя к месту стоянки, они всю ночь вынуждены были поддерживать огонь костра на берегу Озера пантер, чтобы предотвратить нападение хищников, которые всю ночь бродили вокруг, злобно рыча, и ушли только с первыми проблесками дня.

Они были уверены, что окончательно сбили с толку англичан, знавших об участии Сердара в восстании и прекрасно понимавших, как важно избавиться от такого противника, а потому не гнушавшихся для этого никакими средствами.

Слон Оджали. – Важные известия. – Боб Барнет. – Рама-Модели – заклинатель пантер. – Долина трупов.

День близился к вечеру, и солнце клонилось к горизонту, а Боб Барнет, который ушел четыре или пять часов назад, все еще не возвращался. Наверное, в двенадцатый раз занимал Сердар свой наблюдательный пост, и все с тем же успехом. Внезапно мысли его были нарушены отдаленным криком, напоминающим звук охотничьей трубы.

Не прошло и минуты, как звук повторился снова.

– Нариндра! – крикнул Сердар вне себя от восторга.

– Что случилось, Сахиб? – спросил поспешно прибежавший к нему махрат.

– Слушай! – сказал Сердар.

Нариндра прислушался. Крики повторялись с равными промежутками, но оставались тихими из-за далекого расстояния, на котором находился кричавший.

– Ну? – спросил Сердар с оттенком нетерпения в голосе.

– Это Оджали, Сахиб, – отвечал индиец, – я прекрасно узнаю его голос, хотя он еще очень далеко от нас.

– Ответь ему! Пусть знает, что мы его слышим.

Махрат вынул из-за пояса огромный серебряный свисток и извлек из него три таких долгих и пронзительных звука, что их можно было слышать за несколько миль.

– Ветер нам навстречу, – сказал Нариндра, – не знаю, дойдет ли до него этот сигнал, а вместе с тем я был бы удивлен, если бы он не услышал его. Слух Оджали тоньше нашего.

В ту же минуту, как бы в подтверждение слов индийца, ответ повторился также три раза и с такою силой, которая указывала, что крикнувший намеревался дать знать друзьям о своем прибытии. Надо полагать, что кричавший несся безумными шагами, так как, судя по громкости, пространство, отделявшее его от Озера пантер, значительно сократилось.

– Как умен! – сказал Сердар. – Этот Оджали действительно необыкновенное животное.

Они стояли и внимательно присматривались к той части долины, откуда легче было взобраться на гору, но густая листва бурао, сплошь покрытых ползучими лианами и другими паразитирующими на деревьях растениями, была непроницаема и не давала никакой возможности разглядеть нового пришельца…

– А что, если он ничего не принесет? – осмелился спросить Нариндра, столь же взволнованный, как и его господин.

– Это невозможно! – отвечал Сердар. – Ты, видно, не знаешь Оджали, раз предполагаешь такое. Он не вернулся бы, не отыскав Рама-Модели, хотя ему и пришлось бы искать его целую неделю.

Скоро оба наблюдателя заметили в двухстах метрах ниже того места, где они стояли, сильное движение веток и листвы. Немного погодя из чащи бамбука, росшего на окраине плато, вынырнул великолепный черный слон колоссальных размеров.

Это был тот, кого ждали.

– Оджали! – крикнул Сердар.

Благородное животное отвечало тихим и ласковым криком, сопровождая его движением ушей, что служило у него знаком величайшего удовольствия. Весело подошел слон к своему хозяину и поставил на земле у его ног корзину из листьев кокосовой пальмы, в каких индийцы носят на рынок фрукты и овощи. Корзина, принесенная Оджали, была наполнена свежими плодами.

Сердар, не теряя времени на то, чтобы отвечать на ласки умного животного, высыпал фрукты на траву и не мог удержаться от крика радости, заметив на дне корзины толстый, тщательно перевязанный волокнами кокосовой пальмы пакет. Разорвать эти волокна было делом одной секунды. В пакете оказалось значительное количество писем, адресованных иностранцам, которые предложили свою шпагу Нане Сахибу. Письма эти были отложены в сторону. Кроме этих писем, там находились еще большой конверт, запечатанный несколькими печатями из красного воска, и один конверт поменьше без всякой марки.

Последний содержал, вероятно, ответ Рама-Модели, цейлонского корреспондента Сердара, на письмо, переданное ему умным Оджали от своего хозяина. Но Сердар, как ни интересовался этим письмом, поспешно пробежал содержание большого конверта и с торжеством воскликнул:

– Нариндра! Мы можем теперь ехать в Пондишери, успех моих проектов обеспечен. Недели через две весь юг Индостана сбросит с себя ненавистное иго английского льва, и на всем этом полуострове не будет ни одного красного мундира.

– Правду ли говоришь, Сахиб? – спросил махрат дрожащим от волнения голосом. – Да услышит тебя Шива! Да будет благословен день мести! Эти низкие иноземцы сожгли наши дома, изрубили наших жен и детей. Они ни одного камня не оставили на могилах предков и страну лотоса превратили в пустыню, чтобы легче было подчинить ее себе. Но из праха мертвых возродятся герои, и тогда их крик, угрожающий англичанам, пронесется от мыса Коморин до берегов Ганга.

Глаза Нариндры горели, ноздри его раздувались, кулак поднялся в знак угрозы, когда он говорил эти слова… Он весь преобразился. В течение нескольких минут его лицо еще сохраняло жестокое и мстительное, выражение, которое индусы-скульпторы придают своему богу войны в старых пагодах, посвященных служению Шиве.

После этого взрыва чувств, одинаково воодушевлявших обоих, Сердар вскрыл письмо Рама-Модели.

После первых же строчек он вздрогнул. Вот содержание этого письма:

«Рама-Модели, сын Чандра-Модели, дает знать следующее:

С большим огненным кораблем франгизов (французов) приехал молодой человек твоего племени и говорит, что у него есть поручение к тебе.

«Ты отправишься, когда приедешь в „страну цветов“, – сказал ему тот, кто его посылал, – в жилище известного всем добродетельным людям Рама-Модели. Он один скажет тебе, где ты сможешь встретиться с Сердаром».

Сегодня вечером до восхода луны Рама-Модели, чтобы отклонить всякие подозрения, сам приведет к Срадхан-Сахибу молодого франгиза.

Будь настороже, Сердар! Леопарды почуяли дичь. Они разбежались по равнине, а от равнины недалеко и до горы.

Рама-Модели.

Сын Чандра-Модели сказал все, что полезно».

Письмо это привело Сердара в страшное недоумение. Кто был этот молодой человек, нарочно приехавший к нему из Европы? Только одно лицо в Париже знало о его отношениях с Рама-Модели, и лицо это деятельно проводило в Европе агитацию в поддержку восстания индийцев и переписывалось с Наной Сахибом и Сердаром. Это был Робертваль, бывший консул Франции в Калькутте. Там он познакомился с Сердаром и с самого начала был посвящен в его планы. Он принял участие в деле, которое история назовет впоследствии «пондишерийским заговором».

Незнакомец был, по всей вероятности, послан им, но с какой целью?

К радости от того, что его планы получили поддержку, примешивалось чувство тревоги. Что случилось с Бобом Барнетом? Ушел около одиннадцати часов утра и не вернулся. Это молчание нельзя было объяснить ни отдыхом (страстный охотник, неутомимый пешеход, он был не способен поддаваться усталости даже на минуту), ни отсутствием дичи: зайцы, фазаны, дикие индейки, олени и вепри буквально кишели в горных долинах, где никто не нарушал их покоя. Сингалы, как и индийцы, не охотятся. Только немногие из них ставят ловушки и делают засады вблизи источников, куда ходят на водопой черные пантеры, которых на Цейлоне такое множество, что правительство вынуждено было назначить премию за истребление этих хищников. Молчание Боба можно было объяснить только тем, что с ним приключилось какое-нибудь несчастье, или тем, что, зайдя слишком далеко, он оставил свой карабин в покое, чтобы поскорее вернуться обратно.

Напрасно ждал Оджали, безмолвно следуя за хозяином, благодарности за столь успешно выполненное поручение. Взволнованный Сердар ходил по берегу озера, внимательно прислушиваясь к каждому звуку.

• Предыдущая
• 10/131
• Следующая