Пожиратели огня - Жаколио Луи - Страница 61
- Предыдущая
- 61/136
- Следующая
Его дом охраняли два немых негра, верные, как собаки, своему господину, и китаец из Макао, по имени Кианг Фо, заведовавший всем в его доме.
В течение целых пяти лет он работал неустанно и упорно отклонял все предложения Вест-Индской компании принять на себя командование одним из ее больших тихоокеанских пароходов, так как одновременно со званием инженера-механика Джонатан Спайерс блистательно сдал экзамен в школе шкиперов дальнего плавания и был принят в корпорацию моряков торгового флота с отметкой в аттестате: «Перворазрядный».
Наконец, у него явилась фантазия заключить в каменный павильон небольшой прудик в 10 квадратных метров, находившийся в его владениях. Когда павильон этот был построен по его плану и указаниям, он лично перенес туда множество различных металлических предметов и частей и заперся там на целую неделю безвыходно, предварительно взяв для этого отпуск. Очевидно, он собирался произвести какие-нибудь опыты, и, по-видимому, эти опыты вполне удались ему, так как он вышел из павильона сияющий и радостный, каким его никогда никто не видал.
— Теперь и власть и богатство в моих руках! — воскликнул он. — Власть, против которой человек бессилен! Я соединил в одном существе все живые силы природы; ему недостает только разума, но ума одного человека достаточно, чтобы дать ему жизнь, и моего ума будет достаточно! Соединенный флот целого мира и войска всего земного шара будут ничто перед этой силой, жалкая былинка или вялый лист, гонимый ураганом. Ура! Я — властитель мира! Я — царь природы!
Китаец, прислуживавший ему и никогда за все пять лет не видавший улыбки на его лице, подумал, что его господин лишился рассудка.
— Да, теперь власть и месть, страшная, беспощадная месть в моих руках! О подлый мир, в котором мало быть честным и работящим, чтобы завоевать себе место в поднебесной, где люди, как стая хищных воронов, как голодные волки, накидываются на подобных себе и пожирают слабейших и беззащитных! Теперь настал час расплаты за все!
Он прошел в свой таинственный кабинет и снова заперся там.
Мало-помалу возбуждение его улеглось, и он стал рассуждать спокойно.
Без сомнения, орудие его власти было найдено, но для того, чтобы соорудить это механическое существо, чтобы осуществить свой план, по его выкладкам, требовалось 2000000 долларов, а у него не было и двадцатой доли этой суммы! Сколько времени потребуется для того, чтобы собрать нужную сумму! Что за злая насмешка судьбы: держать в своих руках власть, могущую поработить мир, и за неимением всесильного рычага — золота, также царящего над миром, — быть бессильным!
Но этот человек был не из тех, кто складывает оружие даже перед судьбой.
— Так что же! — воскликнул он с присущей ему энергией и решимостью. — Если нужно золото, то завоюем себе это золото, без которого ничто на свете невозможно!
Каждый крупный банкир при первом ознакомлении с его опытами доставил бы ему сумму вдвое большую, чем та, какая ему требовалось. Но для этого нужно было поделиться своим изобретением, мало того, это значило предостеречь об опасности его врага — человеческое общество, — а не было в мире такого правительства, которое не воспрепятствовало бы всеми зависящими от него мерами осуществлению его смелого проекта в интересах всеобщего спасения и безопасности.
Поэтому он решил даже в деле добытия капиталов положиться только на себя. С этой целью он выхлопотал себе несколько привилегий на различные свои попутные изобретения, применимые в промышленности, и стал эксплуатировать их.
Тогда он согласился принять командование одним из пароходов Вест-Индской компании для увеличения своих доходов.
Не теряя времени, он тотчас же приступил к осуществлению своего изобретения и заказал на двенадцати различных заводах отдельные части того гигантского механизма, который он сам должен был собрать при содействии только его двух немых негров, готовых дать изрубить себя на куски ради его благополучия. Эти двое несчастных, Том и Сэм, были спасены им от страшной участи и были ему безгранично признательны: у них были вырезаны языки еще на родине во время одной из диких оргий их царька за какую-то пустячную провинность с их стороны, как это нередко случается на африканском побережье. Джонатан Спайерс с величайшим терпением обучил их целой сложной системе знаков, которые вполне заменили несчастным дар слова; но ключ или значение этих знаков были известны только ему одному.
Со времени этих событий прошло уже два года, когда мы впервые встречаем Красного Капитана перед судом в Сан-Франциско.
Это прозвище Красного, или Кровавого, Капитана преисполнило сердце Джонатана Спайерса горькой радостью. «Я оправдаю это прозвище! — воскликнул он. — Я поклялся в этом!»
Но при возвращении домой из залы суда в нем произошла внезапная реакция, и весь мир, и люди, и его гигантский замысел, и сама жизнь показались ему столь презренными, столь отвратительными, что он было подумал, не лучше ли ему самому исчезнуть и покончить разом с борьбой, которая обещала быть долгой и упорной. За последние два года он уплатил уже более миллиона долларов различным механическим заводам, и тщательно занумерованные отдельные части его будущего сооружения хранились теперь в особо построенном для этой цели блиндированном сарае, у дверей которого безотлучно находились его верные негры. Но сделанное за эти два года было, в сущности, каплей в море, и если и дальше дело стало бы подвигаться так же, то на осуществление его замысла потребовалось бы по меньшей мере еще 20 лет. А ему было теперь уже 30; он был мужчина в полном соку; через 20 лет ему будет 50, и он будет уже на пороге к старости. Под рукой у него лежал револьвер; он стал играть этой красивой безделушкой, мысленно рассуждая: «Одно маленькое, чуть заметное движение руки, нажим пальца — и все кончено… И в сущности, это покой и отдохновение от всех житейских волнений. Пожалуй, индусы правы… сладость небытия!» И он вспомнил старое браминское изречение: «Лучше человеку сидеть, нежели стоять, лучше лежать, нежели сидеть, лучше умереть, нежели лежать!»
Бессознательно рука с револьвером поднялась на уровень виска… Он не сознавал даже, что делает, быть может, он мечтал в этот момент о чем-нибудь совершенно другом, как вдруг сильный стук в наружную дверь дома заставил его содрогнуться и очнуться. Он взглянул на свою руку, вооруженную револьвером, и, слабо улыбаясь, прошептал: «Неужели я собирался сделать эту непозволительную глупость?»
Он отложил в сторону револьвер и поднялся со своего места. Вошел Кианг Фо, или просто Фо, как его называли, и вручил ему большого формата конверт, принесенный посыльным, ожидающим ответа.
«Чужеземец, очень желающий познакомиться с капитаном Джонатаном Спайерсом ради причин чрезвычайной важности, просит его пожаловать к нему на чашку чая сегодня вечером в Лэйк-Хауз к 8 часам. Комната № 7, коридор В».
Подписи не было.
Красный Капитан собирался уже проучить этого бесцеремонного чужеземца, отправив его посланного обратно без ответа, но затем передумал и набросал карандашом поперек полученного письма следующий ответ:
«Капитан Джонатан Спайерс имеет обыкновение пить чай у себя в это самое время и иногда принимает, когда это его не стесняет, лиц, желающих его видеть или имеющих к нему какое-нибудь дело».
Подписи также не было. Письмо он вложил обратно в тот же конверт и приказал отдать его посланному.
Этот пустячный инцидент, которому он не придал ни малейшего значения, изменил, однако, течение его мыслей и отвлек от мимолетной идеи самоубийства, на мгновение мелькнувшей у него в мозгу. Совершенно спокойный и уравновешенный, он вышел в сад, прошел в павильон, где заключен был пруд, и заперся в нем до вечера.
Как самый серьезный мыслитель и ученый, капитан Спайерс был очень воздержан в пище и питье; ровно в восемь часов он пил чай с холодным мясом и пирожками, затем уже ничего не ел до утра. Едва он сел за стол в этот вечер, как у наружных дверей его квартиры раздался стук, и Фо вошел доложить, что господин, присылавший письмо поутру, просит разрешения представиться капитану.
- Предыдущая
- 61/136
- Следующая
