Грабители морей - Жаколио Луи - Страница 82

• Предыдущая
• 82/101
• Следующая

Бартоны захотели устроить по поводу спуска блестящее празднество.

Лорду-мэру, всем альдерманам, всем начальствующим лицам и именитым обывателям разосланы были приглашения присутствовать при спуске и затем пожаловать на парадный банкет. В благополучном исходе операции Бартоны, очевидно, не сомневались, но их уверенности не разделял в Глазго решительно никто.

Две последовательные неудачи, постигшие две самые лучшие фирмы в Глазго, после тщательного исследования их причин объяснялись преступным умыслом. Это произвело в обществе огромную сенсацию. А так как виновные не были найдены, то по всему городу носилась масса разнообразных слухов. Известно было, что Прескот и Бернсы отклонили от себя вторичный заказ, и что сами Бартоны, сначала отказавшись тоже, согласились, наконец, лишь при условии тройной цены за корабль, с уплатою вперед. Об истинных причинах, заставивших Самуила Бартона переменить свое решение, не догадывался никто.

Все были в полном убеждении, что таинственная дуэль между заказчиками и их невидимыми врагами еще не кончилась и что, наверное, последует еще и третья катастрофа.

Берега Клайда на необозримое пространство покрылись громадною толпою, среди которой происходил оживленный обмен мнениями. Составлялись пари за и против успеха. Откуда-то даже появились случайные букмеры, записывавшие ставки, как на скачках. Большинство ставок оказывалось против.

Особенно азартные пари заключались около самой верфи, где неподвижно стоял «Дядя Магнус», готовый к спуску.

Неподалеку стояло ландо, а в ландо сидел мулат, лицо которого с грубыми, неприятными чертами было почти сплошь закрыто густою черною бородою. Благодаря своему высокому росту и тому, что он сидел в высоком экипаже, мулат значительно возвышался над толпою.

Вдруг он вскричал:

– Сто соверенов за успех!

Эти слова заставили всех обернуться на него. Грундвиг, прохаживавшийся неподалеку в оживленной беседе с главным инженером, невольно вздрогнул и обернулся. Внимательно поглядев на мулата, он как бы успокоился и прошептал:

– Слава Богу! Это не он.

– Что с вами? – спросил Грундвига собеседник. – Как вы побледнели!

– Нет, ничего, это я так, – отвечал Грундвиг. И прибавил про себя:

– Мне послышалось, как будто говорит умерший.

Пробило одиннадцать часов.

Минута наступила.

В толпе поднялось чрезвычайное волнение. Отдельные разговоры прекратились, пари закончились. Каждый желал не пропустить ни одной подробности грядущего события.

Заведующий оснасткой отдавал последние распоряжения. Руководство окончательными маневрами переходило к нему. Он следил за постройкой корабля от киля до верхушки мачт и, вручив его заказчику, должен был покинуть его последним.

В парадном костюме, то есть в треуголке, вышитом золотом кафтане и ботфортах, этот почтенный человек волновался не меньше других и постоянно подбегал с вопросами к главному инженеру, который, улыбаясь, советовал ему успокоиться.

Но вот инженер сделал ему знак, означавший: «Последние подпорки сняты. Можете двигаться».

Толпа замолкла, как бы замерла. Сто тысяч сердец тревожно забились…

Затем раздался звучный голос заведующего оснасткой:

– Смирно!.. Готовься!..

Двадцать четыре топора поднялись как один. Головы обнажились. Затаив дыхание, толпа не сводила глаз с колоссального корабля.

Что-то будет?

Неужели таинственные враги, два раза уже помешавшие спуску, испортят все дело и в третий раз?

Большинство думало, что испортят. Многие опасались взрыва и отодвинулись от корабля подальше. Только мулат, голос которого так напугал Грундвига, спокойно остался в своем ландо. Он стоял, спокойно скрестив руки и как бы изображая из себя статую презрения.

Заведующий продолжал громко, отчетливо командовать:

– Канаты прочь!

Толпа вздрогнула и сдержанно ахнула.

Сквозь толпу протеснились шестьдесят матросов с офицерами и молча встали полукругом около корабля.

Двадцать четыре топора опустились как один, с механической правильностью.

Канаты порвались…

«Дядя Магнус», словно по волшебству, без шума, без толчка опустился на воду. Вода под его давлением всколыхнулась и вскинулась вверх высокими волнами.

Успех был несомненный. Матросы гаркнули восторженно «ура!». Крик подхватила стотысячная толпа, приветствуя самый громадный корабль, когда-либо построенный в Глазго.

Бартонов приветствовали и поздравляли все, даже их конкуренты. Тут уже не было места зависти. Каждый житель Глазго считал, что успех местной фирмы делает честь всему городу.

В эту минуту Грундвиг, стоявший на носу корабля, увидал отряд матросов, приближающийся под командой герцога Норрландского и его брата Эдмунда, чтобы вступить во владение «Дядей Магнусом». В один скачок верный слуга подбежал к своему господину, и целуя руку, протянутую ему герцогом, радостно вскричал:

– Я вас ждал, ваша светлость, но, не видя вас все утро, уже начал думать, что вы не прибудете.

– Ну что, милый мой Грундвиг? Достигли ли мы, наконец, цели?.. То-то вот и есть. Золото все двери отворяет. Я в этом был так твердо убежден, что привез с собой не только матросов для «Дяди Магнуса», но всю провизию, всех своих эскимосов, оленей и собак, чтобы уже больше не возвращаться в Розольфсе. Мы прибыли сюда на «Леоноре», лучшем корабле нашего флота. Стоит только сделать перегрузку, и мы поплывем к Северному полюсу.

– Откуда ни один из вас не вернется, – произнес вдруг чей-то голос, тихий, как дуновение ветерка.

Оба собеседника вздрогнули и быстро обернулись, желая узнать, кто это говорит. Но их окружала такая густая толпа, что можно было лишь подозревать всех вообще и никого в частности. Грундвиг обратил внимание, что мулат, державший пари за успех спуска, в настоящее время занят был расчетом с теми, кто принял предложенное им пари. Думать, что таинственные слова произнес он, не было ни малейшего основания.

– Это мне не нравится, – задумчиво произнес старый слуга.

– Опять предчувствия, добрый Грундвиг? – сказал герцог. – Что же тут удивительного, если какому-нибудь шутнику, подслушавшему наш разговор, захотелось нас поинтриговать немножко, попугать зловещим предсказанием?

– Хорошо, если за этим больше ничего не кроется, ваша светлость.

– Что ты хочешь сказать?

– Неужели, ваша светлость, вы считаете ни во что двукратную неудачу, постигшую первые две фирмы?

– Нет, не ни во что, но я убежден, что месть неизвестных злоумышленников была направлена не против нас, а именно против той и другой фирмы. Лучшее тому доказательство, что «Дядя Магнус» в конце концов спущен на воду, тогда как его легко было уничтожить и в третий раз, ведь Бартоны не принимали никаких особых предосторожностей.

– Это верно, ваша светлость.

– Откуда у нас взяться новым врагам?.. Знаешь, Грундвиг, на твои нервы подействовало продолжительное пребывание в тревоге. Вот вся причина твоих дурных предчувствий. Ну, скажи, пожалуйста, разве ты не видел собственными глазами бездыханные тела Пеггама, Коллингвуда и Надода?

– Видел, ваша светлость, и с удовольствием удостоверился, что все трое отправились прямо в ад.

– Так из-за чего же ты боишься? Ведь у них не могло остаться наследников!

– Мщение мертвых бывает часто ужаснее, чем месть живых, – прошептал глухой, тихий голос, как бы вышедший из земли.

Герцог и Грундвиг слегка побледнели и опять оглянулись, но не заметили и в этот раз ничего особенного.

– Пускай себе! – сказал герцог с легким раздражением и нарочно громко, чтобы неизвестный шутник слышал его слова. – Нам не страшны ни мертвые, ни живые.

– Сознайтесь, однако, ваша светлость, – тихо сказал Грундвиг, – что все это по меньшей мере странно.

– Ну, вот еще! – возразил герцог. – Ничего нет странного. Кто-нибудь из прежних участников товарищества «Грабителей» спрятался в толпе и злобствует на нас, но отсюда еще очень далеко до действительной борьбы с нами.

Впрочем, герцог произнес эти слова без особенной уверенности. Он нахмурился, сознавая, что во всяком случае тут кроется не одна только шутка.

• Предыдущая
• 82/101
• Следующая