Сказание о граде Ново-Китеже - Зуев-Ордынец Михаил Ефимович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/73
• Следующая

– Ты! Иди не мешкая в Детинец на безопасные и дружеские разговоры.

– К синей ферязи, – шепнул Виктор капитану. – Сопротивляться нельзя, боюсь за Сережу.

– Мне кажется, вас вызывают на какие-то переговоры. И не бойтесь, не оставим вас в беде!

– Этого я не боюсь.

– Не копайся! – крикнул злобно десятник.

– Подождешь! – спокойно ответил летчик. – Ну! До свиданья, капитан! – Он взял руку капитана и крепко, звонко ударил по ней своей рукой. Потом подошел к Сереже. – Карамба! Защищайся, презренный трус! – силясь улыбнуться, шутливо ткнул он брата в бок, прижал к себе и, подняв лицо мальчика, поцеловал его.

Сережа молчал, судорожно всхлипывая. Виктор передал братишку капитану и простился с мичманом.

– Я готов. Пошли! – повернулся он к десятнику. Стрелец выдернул из ножен саблю, взмахнул ею.

– Иди, да не балуй! А не то!..

Виктор пошел со двора. Стрельцы на ходу окружили его. Сережа проводил брата отчаянным взглядом. Капитан обнял его за плечи.

– Не журись, футболист. Брат вернется, слово даю.

Пошли в Кузнецкий посад.

Сережа нервно отстранился от него.

– Никуда я не пойду! Буду здесь Виктора ждать.

– Дисциплины не вижу! – серьезно сказал капитан. – Сейчас соберу твое добро, и тронемся. Ратных ушел в избу.

– Мячик-то твой брать или Митьше оставим? – спросил Птуха. Не дождавшись ответа, он шумно вздохнул и тоже ушел в избу.

Сережа сел на ступени крыльца. Тихонько всхлипывая, утирал ладонью слезы. Услышав шаги, радостно поднял голову. Нет, это не Виктор. К нему шел высокий и тонкий как жердь человек в накомарнике и синей парчовой ферязи.

Сережа вскочил, хотел крикнуть, но горло словно сдавило. А человек в ферязи подходил ближе и ближе. Сережа сунул руку в карман – нет ножа! Отдал свое верное оружие жадине Юрятке. Человек в синей ферязи свистнул. Во двор влетел новый десяток конных стрельцов, ведя в поводу заседланную лошадь. Синяя ферязь схватил Сережу и перекинул одному из стрельцов. Тот сунул голову мальчика под мышку и зажал, чтобы Сережа не мог кричать.

И тогда из сеней выскочил Женька. С крыльца длинным метким прыжком он перелетел на седло стрельца, державшего Сережу, цапнул за спину и с выдранным куском кафтана скатился на землю. Человек в синей ферязи ударил пса носком сапога в ребра, затем рукоятью плети по голове. Женька болезненно взвизгнул, но бесстрашно, самозабвенно снова кинулся на стрельца и не допрыгнул. Нахлестывая лошадей, стрельцы вылетели со двора. Человек в синей ферязи ловко, без стремян прыгнул в седло своей лошади и поскакал следом. Женька мчался рядом, на бегу прыгая все на того же стрельца, державшего Сережу. Лай пса превратился в осатанелый вой.

Из избы выскочили капитан и мичман. Они увидели всадников, скакавших по улице, и Сережу, перекинутого через седло.

– События начали разворачиваться стремительно! – оторопело сказал капитан.

В Детинце стрелецкий десятник передал Виктора посадничьему ключнику, старику Петяйке, ждавшему на крыльце хором.

– В верхние горницы веди.

– Знамо, в верхние, – ответил Петяйка, злобно глядя на летчика. – Залетела ворона в высокие хоромы!

Он долго шел вслед за ключником по узким темным коридорам, по горницам с низкими, давящими потолками и маленькими, в глубоких нишах окнами. Всюду таился загадочный полумрак, то зеленый, то красный, то синий от лампад, горевших перед бесчисленными, иконами; везде закоулки, закуты, потаенные каморки и тупики, всюду недобрая тайна. Виктор подумал об Анфисе и вздохнул.

– Здеся жди! – остановился Петяйка перед узкой и низкой дверью. – А тебя ждут любовные и душевные разговоры.

Он удушливо, зловеще захихикал и, хихикая, ушел. В маленькой и полутемной комнате, куда привел его Петяйка, было тихо, будто огромный дом вымер. Даже мыши не скреблись, даже сверчок не верещал. И вдруг за дверью раздался хриповатый голос:

– Входите, гость дорогой! Прошу!

Виктор сразу узнал комнату, описанную Сережей: расписанный потолок, японская полевая радиостанция на лавке. В дальнем конце комнаты стоял высокий, жердеобразный человек. Он был в долгополом синем парчовом кафтане с пуговицами из самоцветов.

«Синяя ферязь!.. Слышали о тебе», – подумал Виктор.

Человек в синей ферязи стоял спиной к окну, но Виктор разглядел все же его ничем не примечательное, слегка опухшее и серое лицо крепко и часто выпивающего человека. Но почему же так знакомо это лицо? Где он видел этого неприятного человека, особенно эту странно посаженную голову, словно притянутую подбородком к груди?.. Памфил-Бык! Юродивый! Вот это кто! Не узнал он его сразу потому, что при первой встрече, на Забайкальской, юродивый был с длинной, узкой иконописной бородой, а теперь обнажились на бритом лице помятые щеки, вытянутый острый подбородок и недобрый рот. Чем-то он был похож на коршуна, потрепанного в драках, но все еще прицеливающегося, куда можно беспромашно и остро ударить клювом и когтями. А в глазах, пустых, холодных, ко всему готовых, таился опасный, злой и подлый ум. Памфил улыбнулся, не бессмысленной, ангельской улыбкой юродивого, а коротко и жестко, одними зубами. Улыбка его была похожа на волчий оскал.

– Вот мы и снова встретились, – тихо и спокойно сказал он. – И где? В семнадцатом веке! Фантастика! Бред! А вы помните нашу предыдущую встречу, Виктор Дмитриевич?

– Еще бы! – улыбнулся Косаговский. – Как не помнить дурачка, присноблаженного, глупомудрого юродивого? А Птуха вас факиром Шаро-Вары окрестил. Вы же факирские чудеса делали, через щеку нитку с иголкой Продергивали, грудь шилом прокалывали.

– Фокус не трудный, – оскалил зубы братчик. – Ламы в Монголии научили. И пригодилось – дураков околпачивать.

– Талантливо было сделано. А жаль, что не зацапали мы вас тогда.

– Пытались. Чекисты не одну пулю послали мне вслед, приглашали не торопиться.

– Дй-яй-яй! – сокрушенно покачал головой Виктор. – Ну ничего! Теперь вы не уйдете, теперь отгулялся Памфил-Бык!

– Сначала сами попробуйте уйти отсюда. – Глаза Памфила налились мстительной радостью. – Попробуйте отсюда уйти и вы, и Птуха, и капитан Ратных.

– С Птухой вы, кажется, и раньше были знакомы?

– Да. Встречались на Балашихе. Ловкий и умный парень!

– Чего вы хотите? Моряк, да еще одессит. А с капитаном Ратных вы тоже знакомы?

– Немного, – небрежно ответил Памфил, как-то странно улыбаясь. – У нас есть его фотография и даже полная его характеристика в специальном досье. Очень лестная для него характеристика.

– Давайте лучше о вас. Братчик, конечно.

– Конечно! Горжусь честью состоять в рядах Братства русской правды!

– А все же мне непонятно, зачем вас занесло на Забайкальскую улицу, под окна моей квартиры. Если это не деловой ваш секрет, объясните.

– Сегодня у меня никаких секретов от вас не будет, – ответил братчик.

Он помолчал, подумал и заговорил:

– Меня интересовали не вы, не летчик Косаговский, а Балашиха, вернее, склад «Взрывпрома» на Балашихе. Нам стало известно, что на склад этот будет завезено большое количество взрывчатки. А как ее повезут? Если на автомашинах, то мы сделаем засаду в тайге. Узнать это можно было, если следить за мастером взрывных работ Птухой. Где Птуха, там и взрывчатка. Он руководил транспортировкой взрывчатки на Балашиху,

– Я начинаю догадываться, – сказал Виктор.

– Догадка ваша правильная. Следить за Птухой в городе решил я сам. Моя рожа примелькалась во всех концах города. Памфил-Бык, Христа ради юродивый! Птуха и привел меня к окнам вашей квартиры, а затем и на аэродром. Взрывчатку отправляют на самолете – это мы узнали точно, и это было уже кое-что! Но представьте наше неприятное удивление, когда мы узнаем, что в самолет со взрывчаткой сел капитан Ратных, мой закадычный враг! Признаюсь, он нас запутал. Зачем офицер-пограничник летит на самолете со взрывчаткой? А затем новая загадка! Мы узнаем, что самолет борт № 609 в Балашихе не сел. Где же он приземлился? Может быть, тайный, секретный склад взрывчатки? Виктор засмеялся, прервав братчика:

• Предыдущая
• 45/73
• Следующая