Трубка снайпера - Зарубин Сергей Михайлович - Страница 66

• Предыдущая
• 66/76
• Следующая

Выходили из домика на рассвете, мылись сыпучим снегом, торопливо завтракали и шли на просеку. Надвое разделил свою бригаду Номоконов. Со стороны села дорогу к Медвежьей пади прокладывало звено из местных жителей, навстречу им пробивались ленинградцы, приехавшие поднимать забайкальскую целину.

Холодным вечером, когда дико выла пурга, пришли в лесной домик парторг Собольников и звеньевой Ефим Журавлёв.

— Дело срочное, — собрал парторг людей. — К Первому мая дорога должна быть готова. Мы решили дать каждому звену конкретное задание. Первое звено решило вызвать ленинградцев на соревнование.

— Снег пошёл, — тихо сказала Светлана Комкина.

— Выходной объявите? — усмехнулся Ефим Журавлёв. Крепкий, в расстёгнутой телогрейке, он явно бравировал закалкой. —В городах, конечно… под крышами молодёжь работает.

— И у нас холода бывают, — строго сказал групкомсорг Кольцов. — И без крыши жили. Мы принимаем вызов, ещё посмотрим, кто объявит выходной.

Так началось соревнование. Разработали условия, обсудили обязательства и подписали их. А утром еле-еле открыли дверь — снега намело много. Нерешительно разобрали ленинградцы топоры и пилы, тронулись к просеке. Люди из обоих звеньев были дороги бригадиру, но он старался все время' находиться возле тех, которым никогда не приходилось жить в тайге. Остановился Номоконов, задумался.

— Погодите, — задержал он ребят. — Так думаю, что не пойдём лес рубить.

— Почему? — удивились целинники. — Отстанем!

— Слушайтесь, я командир, — сказал Номоконов. — Другие есть дела, важные. Баню достроим, инструмент заправим, обувь починим, одежду. А завтра своё возьмём.

Ещё несколько дней назад велел бригадир расчистить недалеко от дома ровную площадку, подтянуть к ней бревна и возводить маленький сруб. И вот теперь привёл он ребят к невзрачному строению на берегу ручья.

— Сегодня париться будете, силу копить для трудового сражения. —Как?

— Обыкновенно.

К обеду заделали бревёшками потолок, сколотили из досок дверь, частично настлали пол и поставили лавку. А потом бригадир велел притащить побольше камней, железную бочку и принялся сооружать очаг.

— Да какая же это баня? — засомневался Кольцов.

— Чёрной называется, — разъяснил Номоконов. — Теперь котёл тащите, возле дома он. Думали, для каши привезли сюда? Тоже смеялись, когда увидели? Загодя его привезли, когда эшелоны двигались. Нельзя в лесу без бани. И на фронте такие ставили.

Под вечер затопили. Смеялись молодые целинники: повалили клубы дыма из раскрытой двери, почернели стены бани. А бригадир, знай, подкладывал в огонь поленья. Когда раскалились камни и нагрелась в котле вода, наложил Номоконов в бочку льда, вымел золу, закрыл дверь.

— Пробуй!

— Эх, была не была, — сказал Кольцов, раздеваясь. — Испытаем. Очень понравилась парню забайкальская баня: красный, разморённый, ввалился он в дом и присел на табурет.

— Ну как, Саша?

— Шагом марш мыться! — выдохнул Кольцов. — По два человека, по очереди! Научит Семён Данилович.

— А чего тут? — попыхивал трубкой Номоконов. — Тазы есть, мыло есть. Бери кипяток, студи льдом и мойся. Плесни воды на камень — пар будет. Веник припас: ложись на лавку, стегайся. Не балуйся, однако, не крутись — тесно. А так ничего.

Утром, посвежевшие, бодрые, разобрали ленинградцы остро отточенный инструмент, зашагали на просеку. На месте вырубки, на свежем снегу, осевшем за день, виднелись следы. Номоконов рассмотрел их и улыбнулся:

— Ефимка приходил вчера, топтался… Так думал, что испугался ленинградский народ. Теперь давай, ребята!

Застучали топоры, зазвенели пилы. С шумом падали деревья на промёрзшую землю. Обхватив пучки ёрника, вырубал корни Виктор Востриков, крякал. Недавно паренёк с бакенбардами надел свой праздничный костюм и увидел Номоконов значок на лацкане. Отличник социалистического соревнования! На судостроительном заводе отличился Востриков — слесарь высокой квалификации. Иван Кукьян, Михаил Тупчий, Нина Калистратова и Николай Калашников пилили деревья. Уже узнал Номоконов, что и у этих ребят в запасе хорошие специальности. Высокий, очень спокойный парень, который утрами запрягает коня и трелюет лес с вырубки, умеет, оказывается, водить трактор. Школу механизаторов закончил Алексей Русанов. Счетовод Сергей Рыжков имел права шофёра. Были в бригаде сварщики и кузнецы.

В тот день дали две нормы.

У первого звена был Красный вымпел, у ленинградцев. А потом все вместе возводили мост через речку, сооружали настил через болото. Со стороны села двигался по просеке бульдозер с горного комбината, вырывал пни, нарезал канавы, ровнял дорогу. На автомашинах подвозили гравий. С каждым днём прибавлялось хлопот у бригадира: в пади работали землеустроители и надо было торопиться.

Все теплее пригревало солнце. Заголубели таёжные дали, прозрачней стал воздух, с гор побежали ручейки. Вдруг увидел однажды Саша Кольцов маленькие пушистые комочки возле крыльца.

— Цветок этот ургуем зовётся, — сказал бригадир.

…И вот в большой железной кружке, стоявшей на подоконнике, засинели-засветились первые весенние цветы Забайкалья. Увидели их в полдень, когда обедали, зашумели, стали передавать друг другу кружку с расцветающими подснежниками, но вдруг насторожились: совсем неподалёку послышался рокот тракторных моторов.

В солнечный апрельский день явились они в Медвежью падь —два могучих гусеничных трактора, подминая пеньки, неторопливо спустились с пригорка, перешли через мутный ручей и, выехав на край пади, остановились. На прицепе одного трактора был плуг с четырьмя лемехами, до блеска отполированными землёй. Второй трактор привёз солдатскую полевую кухню, бороны, мешки с зерном. Выглянул из кабины Алёшка Русанов, деловито обошёл вокруг машины и снова забрался на сиденье.

Грозно затарахтел дизель, дробным эхом откликнулись горы. Плавно развернулась и тронулась вперёд машина. Глубоко в мягкий чернозём вошли лемеха, подняли пласт, перевернули. Широкая, дымящаяся лёгким паром, полоса потянулась за трактором.

• Предыдущая
• 66/76
• Следующая