Охота на «Икара» - Зан Тимоти - Страница 4
- Предыдущая
- 4/106
- Следующая
Не успел я сделать и пары шагов, как они возмущенно взвыли и гурьбой кинулись в погоню. Теперь уж они определенно до меня доберутся, на длинной дистанции человеческие ноги не могут состязаться с лапами йаванни. Но в первые несколько секунд, пока мои массивные противники не набрали скорость, у меня все же было некоторое преимущество. Оставалось только придумать, им воспользоваться.
Не стоило тратить время на то, чтобы оглядываться. По топоту могучих лап и так было ясно, что на тот момент, когда я достиг угла таверны и свернул в переулок, у меня еще оставался неплохой отрыв. Вот только в пустом переулке не оказалось того, что я рассчитывал там найти. Йаванни у меня на хвосте вырулили из— за угла, и постарался выжать из своих ног всю скорость, на которую был способен. Эти громилы, скорее всего, догонят меня еще до того, как я сумею полностью обогнуть здание. Если и за следующим поворотом не окажется того, что мне нужно, меня ждет масса весьма болезненных ощущений.
Когда я опять повернул, огибая таверну с тыла, йаванни уже едва не дышали мне в затылок. Но тут я наконец обнаружил то, на что так надеялся: аккуратную, высотой почти до самой крыши поленницу полуметровых поленьев для большого камина в таверне. Не сбавляя скорости, я полез наверх.
Я чуть было не потерпел фиаско. Йаванни уже наступали мне на пятки и слишком разогнались, чтобы затормозить, их громадные ступни расшвыривали дрова, как шары для боулинга — кегли. Поленница начала рассыпаться прямо подо мной, и опоздай я на долю секунды — позорно сверзился бы вместе с дровами под ноги противнику. В то самое мгновенье, когда я в прыжке оттолкнулся от верхнего бревна, оно вывернулось у меня из-под ног, предательски ослабив силу толчка, ради которого я так надрывался. Но несмотря ни на что, мой план удался: я уцепился за карниз и секунду спустя оказался на крыше.
Как раз вовремя. Пока я, ухватившись за карниз, карабкался на крышу, у меня над ухом просвистело брошенное вдогонку полено. Просвистело и исчезло в ночном небе. И опять команда соперников подтвердила свою репутацию закоренелых неудачников. Я не знал, способны ли йаванни достаточно хорошо прыгать в высоту, чтобы добраться до крыши без помощи поленницы, которую сами же и развалили, но выяснять это в данный момент у меня не было ни малейшего желания. Пригнув голову — внизу еще оставался немалый запас метательных снарядов, — я взял ноги в руки и припустил по крыше.
Все здания в этом окраинном районе космопорта были примерно одной высоты, а разделяли их одинаково узкие переулки. С небольшим разбегом, легким попутным ветерком и картиной разгневанных йаванни, рисующейся в воображении (что здорово добавляло энтузиазма), я перепрыгнул на следующую крышу с полуметровым запасом. Я пересек ее по диагонали, совершил уже несколько лучше рассчитанный прыжок, очутился на крыше здания, которое с тылу прилегало к предыдущему, и продолжил свой бег. По дороге я умудрился, не сбавляя скорости, стащить с себя куртку и вывернуть ее наизнанку, сменив черную кожу на подкладку цвета «вырви глаз», которую я специально и выбирал для подобных случаев. Из трубы на одном из зданий поблизости вился дымок. Я устремился туда, обнаружил, как и ожидал, рядом у стены поленницу и спустился по ней на землю.
Вскоре я снова очутился на главной улице, в толпе болтающихся без дела космолетчиков, горожан, зазывал и карманников. Йаванни нигде не было видно.
К сожалению, не было и смуглого блондина, которого я собирался выследить.
В надежде, что мой наниматель все еще подыскивает себе команду, я еще около часа пошлялся по окрестным тавернам и кабакам. Но так его и не обнаружил. А обойти весь портовый район в одиночку нечего было и пытаться. Кроме того, после удара по стеклу у меня ныла нога, а в полшестого утра мне нужно было быть в порту.
В виссилуянском районе в изобилии водились роботакси, но тысячу коммарок обещанного аванса я получу только по прибытии на борт «Икара», а громила— управляющий третьесортной гостиницы, в которой мы с Иксилем остановились, будет очень расстроен, если завтра утром мы не найдем должной суммы наличными, чтобы расплатиться за номер. Поколебавшись, я все же решил, что выяснять отношения с крупногабаритными представителями иных рас дважды на протяжении местных двадцатичасовых суток — это уже чересчур, и отправился домой пешком.
Когда я миновал последний, четвертый, лестничный пролет и вставил ключ в прорезь замка, боль в ноге задавала в позвоночник и доходила аж до самого основания черепа. Лелея сладкие мечты о мягкой кровати, ласковой пульсации виссилуянского расслабляющего светогипноза и стаканчике шотландского виски, который будет отплясывать у меня под черепом джигу на пару с болью, я толкнул дверь и шагнул в номер.
Мягкая кровать и виски пока оставались в пределах возможного. Но вот насчет светогипноза я, похоже, размечтался зря. Комната была погружена в абсолютный мрак.
Пришлось нырять в темноту номера, скользить по полу на животе и по ходу маневра срочно доставать плазменный излучатель из кобуры под мышкой. Иксиль должен был ждать меня тут, а темнота в комнате могла означать только одно: кто-то похитил моего напарника, а сам залег где-то здесь в ожидании меня.
— Джордан? — раздался безмятежный и очень знакомый голос из глубины номера. — Это ты?
Резкий всплеск адреналина в моей крови оказался ненужным, уступил место досаде и некоторому смущению и, как вода в песок, ушел в пострадавшую ногу, где на прощание добавил мне болевых ощущений.
— Я думал, ты еще не спишь, — уныло заметил я, старательно сдерживаясь, чтобы не выдать в эфир поток цветистых выражений вроде тех, которые много лет назад обеспечили мне место на скамье подсудимых перед трибуналом.
— Я не сплю. Иди сюда, посмотри.
Тяжело, с воистину сверхчеловеческим терпением вздохнув, я поставил свой плазменник на предохранитель и спрятал оружие в кобуру. Объектом любования Иксиля могло оказаться все, что угодно: от света далекой туманности, пробившегося сквозь сияние городских огней, до удивительного флюоресцирующего паучка на оконном стекле.
— Угу, уже иду, — пробурчал я.
Вернув себе вертикальное положение, я закрыл ногой дверь и обогнул перегородку, разделяющую гостиную.
Наверное, большинство обитателей космоса сочло бы Иксиля и его соотечественников не менее впечатляющим кошмаром, чем те очаровашки-йаванни, которых я недавно покинул у таверны. Он был типичный каликси — квадратный и широкоплечий. А физиономию его неоднократно без тени лести сравнивали с расплющенной игуаной.
Сейчас, увидев его силуэт на фоне окна, я обратил внимание, что данный конкретный каликси отличается и заметной асимметрией. Одно его широкое плечо — правое — бугрилось, как у карикатурного круч— боксера, другое было более плоским.
— У тебя кого-то не хватает, — сказал я, похлопав его по покатому плечу.
— Я послал Пикса на крышу, — объяснил Иксиль.
Голос у него, как и всех каликси, был удивительно мелодичным, что абсолютно не вязалось с их страхолюдной внешностью. Честно говоря, одной из немногих оставшихся мне незатейливых радостей жизни было наблюдать первую личную встречу Иксиля с теми, с кем до того общался лишь по межзвездной связи без передачи изображения. Порой эти бедолаги выдавали совершенно бесподобную реакцию.
— Надо же, Пикса на крышу послал. — Я обошел напарника и встал справа.
Бугор на плече Иксиля тут же зашевелился, и в ухо мне ткнулся нос с длинными чувствительными усами.
— Привет, Пакс, — поздоровался я и почесал зверька за маленьким, как у мышонка, ушком.
Каликсирианское название этих животных произнести при помощи человеческого речевого аппарата было совершенно невозможно, так что я обычно звал их попросту хорьками, на которых они здорово смахивали, — у них было такое же длинное щуплое тельце и похожий мех, хотя по размеру они были не намного больше обычной лабораторной крысы. В далеком прошлом они служили каликси чем-то вроде охотничьих собак: убегали вперед в поисках добычи и, возвращаясь к своему хозяину, сообщали ему необходимые сведения.
- Предыдущая
- 4/106
- Следующая
