Дар Юпитера - Зан Тимоти - Страница 16

• Предыдущая
• 16/89
• Следующая

«О чем еще мне не рассказали?» — спросил Рейми несколько минут назад. Вопрос прозвучал как наполовину риторический, и Фарадей сумел увести разговор в сторону, чтобы не отвечать на вторую, содержательную половину.

«О чем еще мне не рассказали?»

Фарадей состроил гримасу. Если бы он только знал.

Тонкая прядь ярко-алого вьющегося растения быстро пронеслась справа от Рейми, подхваченная порывом ветра. Оторвавшись от нежных зеленовато-голубых листьев, которые он ел, Рейми развернулся и пустился вдогонку.

Качтис, так, кажется, называлось это алое растение. Или, может, чинстер, а качтис — это другое, светло-красное, с листьями и конусообразными ягодами. Проведя на Юпитере восемьдесят три юпитерианских дня, Рейми все еще путался в названиях плавучих растений и почти микроскопических групп съедобных спор.

Но попробовал он все или, по крайней мере, все те, которые росли на Уровне Один. И алые определенно были самыми вкусными.

Именно по этой причине они тут попадались редко, среди всех этих голодных детишек и матерей джанска. На этот раз Рейми был полон решимости урвать свой кусок лакомства.

Однако только он подскочил к свободно плавающему алому растению, как, откуда ни возьмись, сверху свалился другой Малыш джанска и ловко откусил от него кусок.

— Эй! — воскликнул Рейми. — Это мое.

— Неужели? — Малыш развернулся, чтобы лучше видеть Рейми. — Может, скажешь, и океан твой?

Замечательно, мысленно проворчал Рейми. Он не только буквально вырвал еду у меня изо рта, у него еще и острый язык.

— Ты же видел, что я нацелился на это растение, — сказал он. — Мог бы и не соваться.

— Почему? — спросил тот, беззаботно помахивая грудными плавниками, а хвостовыми сделав жест куда-то за спину Рейми. — Только потому, что у тебя имеется собственный личный Защитник?

Рейми перевернулся на бок и оглянулся. Как обычно, Тигралло стоически охранял его метрах в двадцати в стороне.

— Ну и что такого? — проворчал Рейми.

— Признайся, что ты натворил? — спросил нахал, заговорщицки понизив голос. — Открутил кому-то хвост или что?

— Может, ему нравится наблюдать за мной, — холодно ответил Рейми. — А может, я просто такой особенный.

— Ах, ну да! — Другой Малыш презрительно фыркнул.

Другой Малыш. Рейми состроил гримасу. Другой Малыш; эта мысль все еще причиняла боль. Рейми был взрослым человеком, с такими знаниями и жизненным опытом, которые тут никому и не снились, опустись хоть до самого сердца Юпитера. Шутка ли? Сам Советник не поленился дотащить свой хвост до Уровня Один только ради того, чтобы приветствовать его. Это чего-нибудь да стоит.

Но об этом можно забыть, потому что для всех остальных джанска он был просто еще одним нормальным, ничем не примечательным ребенком.

— Ну, давай колись, — еще тише прошептал Малыш. — Что ты натворил?

— Пранло? — прозвучал вдалеке женский голос. — Пранло, ты где?

— Я здесь, ма, — откликнулся Малыш. — Здесь с… Как тебя зовут?

— Манта, — ответил Рейми.

— Я здесь с Манто, — закончил Пранло.

— Не Манто, — поправил его Рейми сердито. — Манта.

— Манта? — повторил Пранло. — Что за имя?

— Особое имя, — сказал Рейми. — Что тут такого?

— Ну… — Пранло на мгновение заколебался. — В общем-то, ничего.

— Пранло, возвращайся к остальным детям, — сказала его мать, подплывая к ним. — Здесь небезопасно.

— Ох, вечный ветер, — пробормотал Пранло. — Матери никогда не дадут позабавиться, сколько хочешь. — Внезапно он хлопнул грудными плавниками. — Постой-ка, ма. Никакой опасности. Здесь Защитник. Видишь?

— Он наверняка не задержится тут надолго, — сказала ему мать. — Остальные дети выше.

— Можно мне остаться тут, пока Защитник не уйдет? — медовым голосом попросил Пранло. — Обещаю сразу же вернуться.

— Не волнуйся, Цинтасти, — сказал Тигралло. — Я присмотрю за ним.

— Ну… Раз так, — с явной неохотой согласилась женщина. — Но смотри, Пранло, немедленно возвращайся, как только он уйдет.

— Конечно.

Она развернулась и уплыла к остальным.

— Вот это да! — Пранло возбужденно забил грудными плавниками. — Наш собственный личный Защитник. Эй, давай позовем других и поиграем в тагабук?

— Ну…

Рейми заколебался. Черт побери, он же взрослый, хотя и угодил в ловушку тела чужеземного ребенка. Играть в какую-то дурацкую детскую игру ниже его достоинства. В особенности если учесть, что все эти люди на станции с помощью своих зондов следят за каждым его движением.

Однако, уже открыв рот, чтобы произнести какую-то отговорку, он внезапно понял, почему в последнее время у него такое мрачное настроение.

Он был одинок.

Осознание этого ударило его, словно пощечина. Да, он плыл вместе со стадом детей, родителей, Защитников и Воспитательниц, не испытывая к ним никаких недобрых чувств.

Но в то же время его общение с любым из них было коротким и носило случайный характер. Девяносто процентов времени он держался на краю стада или даже вообще в стороне, вот как сейчас.

В основном они проводили время вдвоем, он и Тигралло. А Тигралло представлял собой не слишком веселую компанию.

— Для тебя это будет полезно, — громко, чтобы Рейми услышал, сказал Тигралло. — Тагабук учит убегать и увертываться. Ты должен научиться этому.

Рейми удивился. Никогда прежде Тигралло не давал ему никаких советов. Если уж на то пошло, он вообще почти не разговаривал с Рейми, разве что подсказывал, как сделать то или другое, когда у Рейми что-то не получалось. По большей части он просто висел неподалеку и охотился на случайно подвернувшихся мелких хищников, предоставляя Рейми самому себе.

Что означал этот совет? Стремление помочь Рейми стать джанска? Или, может, Тигралло заметил настроение Рейми, понял его причину и теперь подталкивал к тому, чтобы тот приобретал необходимые ему навыки общения?

За время обучения Рейми выслушал множество теорий относительно интеллектуальных и эмоциональных особенностей джанска, а также рассуждений на тему о том, окажутся ли люди в состоянии когда-нибудь понимать их. Эти лекции основывались главным образом на полных противоречий догадках, поскольку за двадцать лет общения с джанска никто так и не понял, что творится у них в головах.

Однако по некоторым признакам можно было предположить, что джанска гораздо лучше понимают человеческую природу, чем хотят это показать. И не требовалось быть гением маркетинга, чтобы осознать, какое потенциальное преимущество это дает им.

Может, весь проект и был задуман с той целью, чтобы по возможности уменьшить это неравенство?

Может быть. А если так, то, черт побери, стоит ли волноваться, насколько глупым он будет выглядеть для наблюдателей на «Главном»? Дело надо делать, и все.

— Почему бы и нет? — сказал Рейми. — Конечно, Пранло, давай позовем других детей. Только учти, я не умею играть.

— Мы тебя научим. — Пранло снова восторженно захлопал грудными плавниками. — Пошли к остальным.

Когда Фарадей вошел в Зону Контакта, там все было тихо и спокойно, а лампы пригашены до уровня «ночников», как во всех остальных помещениях станции. Четверо дежурных, удобно развалившись в креслах, вели наблюдение за Рейми и его друзьями-джанска.

Фарадей задержался на пороге, пытаясь вспомнить имена дежурных. Конечно, как только он прибыл на станцию, его познакомили со всеми тремя сменами. Но за прошедшие десять с половиной месяцев их пути редко пересекались, и у него всегда была плохая память на имена. Два лица не говорили ему ни о чем, третье вызвало смутные воспоминания.

Четвертое, напротив, было мучительно знакомо.

— Мистер Миллиган! — приветствовал он молодого человека. — Что-то вы сегодня засиделись.

— Пандре приболел, — ответил Миллиган. — Я вызвался подежурить вместо него.

— А-а. — Фарадей подтянул свое кресло поближе к Миллигану и сел. — Мистер Гессе не против?

• Предыдущая
• 16/89
• Следующая