Наследник волхвов - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 10
- Предыдущая
- 10/42
- Следующая
– Головушка боле не кружится, соколик? – Напомаженные губки бабушки Глаши спародировали классическую гримасу Джоконды. – Я ажно спужалася, не упал бы впотьмах соколик, на свечку глядючи.
«Специально говор подделывает под нарочито простонародный бывшая товарищ завуч, – отметил Игнат. – Интересно, каким образом бабульке удалось разглядеть мою эквилибристику в темноте? Ах, да! Я пошатнулся – и сразу свет вспыхнул. Вероятно, какую-то долю секунды я еще стоял скособоченный, бабка догадалась про приступ головокружения у клиента и... Ага! Сообразил! Она провоцирует меня на вопрос. Что ж, извольте, задам».
– Вы и в темноте видите, баба Глаша? Как сова, да?
Игнат не сдержался, мимолетно улыбнулся уголком рта, но бабушка его полуулыбку-полуухмылку заметила и погрозила, будто ребенку, скрюченным, с желтым ороговевшим ногтем, пальцем.
– Напрасно насмехаешься, сокол. Я многое вижу. Вижу тебя у алтаря с невестушкой – пригожей да брюхатой. Обрюхатил девку миленький ее. Орел мужчина, не чета тебе, балаболу. Замыслила голубица гнездо свить с балаболом соколом под крылом орла высокого полету. Хитра голубица, орел сизокрылый ей люб, а над соколом она насмехается, невестушка порченая. Быть бы соколу кукушкой, да черт помог. Али я чего не так разглядела, сокол ясный?
Как прозвучали первые слова об алтаре и брюхатой невесте, так Сергачу точно молнией в темечко шарахнуло. И будто бы электричество прошло сквозь позвоночник. Спина сама собою выпрямилась, судорогой передернулись плечи, сильнее обычного застучало сердце. Он слушал внятную бабкину речь про сокола, голубицу и орла сизокрылого, слушал, прикусив губу, и ушам своим не верил. Бред! Сон! Не может быть!
– Приуныл, Игнатушка? Сказать имя невестушки?
Игнат сглотнул. Кашлянул. Тряхнул головой. Лицо застыло, лишь щека дергалась. «Спокойно! – прикрикнул внутренний голос на трепещущее подсознание. – Главное, не дать эмоциям окончательно взбаламутить мозги. Должно быть какое-то логическое объяснение ее... Да! Да, черт возьми, ее ЯСНОВИДЕНИЮ! Должно быть! Не может не быть!..»
– Скажите... – Игнат не узнал собственного голоса. – Скажите, откуда вы... кто вам рассказал про... про беременную сучку и ее любовника?
– Гога с Магогой, – охотно ответила бабушка. – Гога мне в правое ухо шепчет, Магога в левое нашептывает. Твое-то ушко, сокол ясный, в драке подбитое, чай, болеть давненько перестало? Гога шепчет: зимою ты, Игнатушка, по уху-то тумака получил. Правду шепчет али врет?
– Черт!.. – Игнат машинально схватился за ухо. Дернул за мочку... Нет, не проснулся. – Черт побери! Правда, минувшей зимой я схлопотал в ухо, правда... Черт возьми, откуда...
– Чу! – Бабушкин корявый палец указал на потолок, она закатила глаза, наклонила голову, вроде прислушиваясь к одной ей слышному шепотку. – Чую, Магога нашептал – зазря, соколик, рогатого призываешь. Страшись черта. Уволочет в геенну огненную за грехи тяжкие, за ворожбу на знаках язычников. Пошто сам на Андрюшеньку, без всякой вести пропадающего, не поворожил, ворожей ученый? Пошто пришел Гогу с Магогой тревожить?
– Да... – Игнат взъерошил волосы на затылке. – Да, я прорицаю по рунам, но...
– Молчок! – Кривой бабушкин палец начертил крест в воздухе. – Роток на замок, Фома неверующий! Знавалася я с Андрюшенькой, а молчат об ем Гога с Магогой. Так и передай Феденьке с Витенькой: от меня помощи пусть не ждут. Об рабе божием Андрее – ни шу-шу, а об тебе, великом грешнике, все шепчут да нашептывают. Чую: секреты невестушкины тебе, Игнат, черту брат, рогатый и помог узнать-то! Подмогнул чертушка Игнатушке подслушать не для его ушей беседу о дите во чреве. Было ль такое, аль вру? Слыхал нечаянно голубицын с любым ее секретный разговор али обманывают бабку старую Гога-то с Магогой?
– Бред, честное слово... – Игнат смял лицо ладонью. – Шизофрения, блин... – Игнат протер глаза кулаками. – Как вы это делаете, Глафира Ивановна?.. – Игнат ослабил узел галстука. – Ни одной живой душе я, блин, ни гугу, а вашим шу-шу-шу все, блин горелый, известно... – Игнат расстегнул ворот рубахи. – Извините, можно у вас водички попросить? Стаканчик? Что-то мне, простите, нехорошо...
4. Чудовище
– Короче, я чуть в обморок не упал, честное слово. – Игнат затянулся, стряхнул пепел в форточку, затянулся еще раз и щелчком отправил окурок на улицу. Посмотрел на ожидающего продолжения с пояснениями Виктора, который сидел, облокотившись на полосатый куль матраца, взглянул на Федора, который уселся на стуле, пристроив локти на столешнице, подперев кулаками щеки.
А на столе перед Федором, потеснив графин, лежали личные вещи и вещицы Андрея Крылова, а также казенная видеокамера рядом со стопкой чистых, фабрично запечатанных видеокассет. Личная собственность без вести пропавшего была рассортирована по принципу – тряпье отдельно, предметы отдельно. И тряпья, и предметов набралось немного. Особняком, поближе к Федору, легли тощий блокнот и массивная шариковая ручка.
– Чего ж такого бабушка Глаша тебе сказала, что ты... – начал Виктор в который раз, но Игнат снова его оборвал, остановил и жестом, и словом:
– Стоп, Витя! Нет! Повторяю: сказанное бабкой о моем сокровенном вам, други, сообщать не стану. Она говорила о жизненных ситуациях, известных мне одному и никому другому... – Игнат замолчал на секунду, почесал в затылке, усмехнулся отнюдь не весело. – Известных только мне и, каким-то непостижимым образом, ей, черт ее подери. Я, повторяю, едва в обморок не свалился. Баба Глаша кликнула Петра, он мне водички принес, и она выдала еще пару-тройку малоизвестных широкой публике фактов из моей бурной биографии. В общем, вышел я от нее на ватных ногах, с винегретом вместо мозгов, под соусом самых противоречивых эмоций. Деньги она с меня брать отказалась категорически. Ковыляю я, значит, в сопровождении Петра и думаю последними остатками серого вещества – надо бы, думаю, поговорить с племянником ведьмачки об Андрее. Только собрался, только-только вернулся ко мне дар осмысленной речи и, нате вам, – мы уже за воротами! «Волга» бибикает, молодой барчук мне из салона рукой машет, дескать – сюда, скорее, бражка стынет. Петя шмыг во двор молча, а я, делать нечего, залез в черную «Волгу», остаканился брагой. Вижу в зеркальце над ветровым стеклом – вроде чуточку порозовел. Закурил, совсем полегчало. Одна беда – после браги той поганой во рту сейчас будто кошки нагадили. Вить, кипяток не подоспел еще?
Виктор нагнулся к прикроватной тумбочке, поправил спираль миниатюрного кипятильника в граненом стакане и разочаровал:
– Медленно закипает.
– Вить, если ты не против, можно я первый чайку хлебну, о'кей? Федор, можно? Спасибо, мужики. Итак, на чем я остановился? Вспомнил: я собирался вас ошарашить сведениями, полученными от барчука Бублика во время совместного распития ядреной браги, черт бы ее подрал. Короче, барчук меня дожидался, чтоб выплакаться в жилетку и выпить. Упорный, блин, ждал слушателя и собутыльника около часа. Мне-то казалось, что минут двадцать торчал у бабки, ан нет – час без малого. Впрочем, не суть... – Игнат прикурил новую сигарету, дыхнул дымом в форточку. – Барчук, собутыльник мой, когда не смеется, удивительно нудный пацан. Подозреваю, он всех старых знакомых давно достал нытьем по самые гланды, посему цепляется клещом к новым незнакомым людям. К тому же он, видите ли, не приучен пить в одиночку. В общем, накатили по второму, пацанчик представился: зовут Саней, фамилия Бубликов, погоняло, легко догадаться, «Бублик». Типа, крутой, весь в папу, а папаша у Бублика вроде крестного отца всея братвы города Сидоринска. Выпили еще, он все жаловался, дескать, корешей Глафира Мальцева бесплатно принимает, а ему, такому веселому, и за приличные башли не желает «ясновидеть».Так и сказал: «ясновидеть», клянусь. В третий раз парень приезжает к бабе Глаше – и, представляете, третий раз она его выставляет. Бабуля Глафира – авторитет, блин. Братки, урла, мусора – ей все по фигу. Стремаются ведьмачку преступные сообщества, равно как и властные структуры. И я, мужики, их понимаю, черт побери! Накатили еще по стакану, выпили, и я рискнул, признался, кто таков, с кем и за каким интересом в Мальцевке. И, вы не поверите, слыхал, оказалось, Саня Бубликов про нашего Андрюху! Сама Глафира Иванна, оказывается, через Петра с Павлом связывалась с братвой, наводила справки о без вести пропавшем. Скандал с исчезновением столичного корреспондента бабке не в дугу. Надеялась старая халявную телерекламу поиметь, а вместо...
- Предыдущая
- 10/42
- Следующая
